Диана Морьентес - Работа над ошибками
— Я не сомневаюсь! — заверила она очень убедительно, хотя это было неправдой.
Потянулась проворными пальчиками за ремнем на его брюках, а губами прильнула к его шее — Макс податливо откинул голову и прикрыл глаза.
— Между нами что-нибудь будет этой ночью? — кокетливо и в то же время с искренним интересом требовала девушка определенности.
— Ну, судя по настойчивости твоих действий — непременно будет! — хмыкнул парень.
Как он это делает?! Ни малейшей ласки с его стороны, ни слов, которые (он точно знает!) сводят ее с ума… И при этом Наташа уже готова разорвать его в клочья; как пьяный солдат в завоеванном городе, дебоширит и хватает его за непристойные места; и сама спешит раздеться — поскорее бы всей кожей ощутить тепло его тела!
Макс говорил когда-то: «Секс начинается задолго до постели». Наташа никогда не понимала, что это значит, и сейчас еще не понимает. Интерпретирует эту мысль по-своему, а стало быть, пока не может научиться у него этому тонкому искусству. Если сравнить секс с кулинарным блюдом, можно было бы сказать, что Наташа выбирает бутерброды и колбасу в нарезку, а Макс — спинку косули по-баден-баденски или мексиканскую курицу под острым шоколадным соусом. Хотя Макс и соглашается иногда на «бутерброды», но что за падение — питаться бутербродами, умея готовить блюда для гурманов! Впрочем, и она ведь не отказывается от изысканных блюд.
Закрепив ее руки вокруг своей шеи и обхватив ее за талию, так ловко перекинул Наташу на постель, что она не сразу поняла, что лежит уже на шелковой простыне и (о, чудо!) уже раздетая. Ничего не успевала замечать; так бывает, когда очень стремишься к одной-единственной цели.
— Макс! Ты мой наркотик! У меня ломка! — кричала она, а Макс пытался закрыть ей рот поцелуем. Но уж что-что, а заставить ее молчать никогда не представлялось возможным: Наташа вырывалась и с громкой руганью требовала: — Член твой хочу! Побыстрее! И поглубже!
Нет, подобная откровенность никогда не оставляла Макса равнодушным! Она еще долго чего-то требовала на непривычном развратном наречии, но лишь удовлетворив полный список желаний своей прекрасной неуемной половины, Максим поинтересовался ласково:
— Девочка моя, где ты набралась этой пошлости?
— В глубине души, — призналась Наташа и, лениво распластавшись на постели, заявила: — Вот теперь можно и любовью заняться!
— Да ну нафиг! — рассмеялся мужчина в своей наглой манере. — Я лучше посплю!
— Ты? — удивилась Наташа так, словно его заявление было из разряда фантастики.
Подобралась повыше, на подушку, поближе к его голове, нависла над ним и поцеловала в губы.
— Максим, я так люблю тебя!
Этот «Максим» резанул Максу слух: многие так называют, но только не Наташа! Наверно, эта фраза была совершенно осознанной: если бы она признавалась в любви машинально, она сказала бы «Макс».
— Еще немного секса, и ты назовешь меня Максимом Викторовичем, — пошутил он.
— Давай проверим! — обрадовалась Наташа.
Почему Новогодняя ночь обладает таким волшебством? Почему эта ночь для нас окутана таким плотным ореолом мистики, таинственности? Именно сегодня веришь в лучшее, надеешься на счастье…
А завтра будет день, напоминающий вымирание человечества.
* * *Классно, что в школе каникулы! Наконец-то Максим стал уделять Наташе практически столько внимания, сколько ей хотелось. Хотя он по-прежнему чуть ли не каждый день ходил в школу, но уже не к восьми тридцати утра, а в десять или одиннадцать часов. И возвращался оттуда раньше, чем после уроков. В аспирантуре научному руководителю очень понравились наработки Максима, и это при том (Макс намекнул Наташе недавно), что к тем, кто учится там на бюджетной основе, придираются больше, чем к тем, кто за обучение платит деньги.
В «Призрак» Наташа с ним не ходила, ведь Катю одну дома не оставишь. Девчушка уже делала успехи в чтении, но смысла текста пока не понимала. Наташа старалась подсовывать ей такие книжки, которые ее могли бы заинтересовать, и Катя по несколько раз перечитывала вслух одну и ту же страницу, пока не вникала в смысл. Ее произношение сейчас было таким смешным: выпавшие передние зубки еще не успели вырасти полностью.
Наташа целиком взяла на себя все заботы по дому и теперь, как настоящая хозяйка, мыла полы, готовила и первые, и вторые блюда, протирала пыль, убирала по местам разбросанные Катей вещи… Если Макс заметит, какая его дочь неряха, обвинять в плохом воспитании начнет конечно же Наташу. Но он не заметит. Пока Наташа в Сочи, она ходит за Катей по пятам. А когда Наташа уедет, Катя снова будет жить у бабушки. Виктор тоже уже давно собирается на пенсию, вот и будет им там весело…
Вечером перед клубной работой Наташа сушила феном Максиму волосы и, натянув одну из прядей челки ему до кончика носа, констатировала озабоченным голосом:
— У тебя волосы секутся.
— Ну, что поделать, — отозвался он безразлично, — у всех секутся.
— Не у всех! — обиженно застонала девушка. И несмело начала высказывать мысль, которая уже давно вертелась у нее на уме: — Тебе нужен нормальный образ жизни! Надо больше спать, хорошо питаться…
— Так! — перебил ее Максим. — Кажется, я уже предчувствую, к чему ты клонишь.
— Макс, посмотри, — Наташа ничего не отрицала. Убрала ему с лица волосы и кивнула на зеркало. — Ты красивый мужчина. Зачем ты делаешь своей внешности хуже? Посмотри на свои глаза, Макс, на веки! По твоим глазам видно, что ты устаешь! Если тебя не заботит внешность — подумай о здоровье! Милый, ты слишком много на себя берешь!
Но тот резко огрызнулся:
— Я не жалуюсь.
— А что, если ты не жалуешься, то твои близкие не поймут, что тебе трудно?! — завопила Наташа своим звонким голосом. — Две работы, Макс, да еще и аспирантура! Ты уходишь из дома в восемь утра, а возвращаешься в четыре ночи!
Макс терпеливо выслушал и возразил:
— Так бывает только в учебное время, и то лишь три дня в неделю. Будь объективна. В субботу и воскресенье я дрыхну до обеда, в понедельник и вторник прихожу из клуба раньше. А сейчас каникулы, мне гораздо легче!
— Каникулы заканчиваются через три дня, — фыркнула девушка, и Макс тут же ее перебил:
— Прекрати навязывать мне свое мнение. Меня все устраивает, — и кому-то очень откровенно проболтался: — Если я не буду себя выматывать, я не смогу спать.
* * *Евгения уже понемногу приходила в себе после смерти матери, но полностью очнуться довелось поневоле: ведь нужно оформлять необходимые документы, чтобы унаследовать имущество, иначе все достанется государству. Хотя у Жени есть еще брат и сестра в Ростове, но по завещанию весь бабушкин участок и дом принадлежат тому из детей, кто досматривал бабушку в последние годы жизни.
