Иоанна Фабицкая - Танцы. До. Упаду. Истерический любовный роман
Сарра держала в руке пачку конвертов:
— Ты не берешь с коврика почту? Может, там что-то важное…
Важное? Ядя не питала иллюзий. Наверняка очередные рекламные листовки. Эти агенты только и думают, как бы выудить у нее последний грош.
— Важное — это повестка-предупреждение от судебного пристава. Но прежде чем это произойдет, я собираюсь под чужим именем удрать на Балеарские острова. Ладно, входите.
Еще не так давно мамины подруги казались Готе ангелами-спасителями. Но с некоторых пор каждый их приход приводил к тому, что на следующее утро Ядя страдала от похмелья.
— Вы снова будете пить? — деловито спросил мальчик с ходу.
— Господи, да у этого ребенка не глаза, а рентген, — охнула Сарра, ткнув локтем свою спутницу. — Ну, скажи что-нибудь.
— Почему я? — запаниковала Уля.
— Потому что у тебя трое детей, и ты знаешь, как отвечать на трудные вопросы.
— Ну, ладно… похоже, дружочек, что так.
Подмигнув Готе, она вынула из пакета бутылку водки и подрумяненную курицу.
— Неплохо, — резюмировала Ядя, а тем временем Уля продолжала кокетничать с ее сыном.
— Ох, у нас еще есть малиновый сироп и соус табаско. В притоне, где пьют, такого не точно найдешь. Ешь давай курицу, я только что приготовила.
Курица пахла умопомрачительно и манила не хуже миллиона долларов. Мальчик громко сглотнул. Самолюбие боролось с врожденной прожорливостью, не позволяя капитулировать сразу.
— Хотите меня подкупить, да? — Повисло долгое молчание. — Ладно, сдаюсь.
— Урррааа! — с облегчением прокричали женщины.
Подобревший после еды Готя мгновенно был отправлен на нары, а подруги занялись приготовлением изысканного коктейля. На самом дне бокалов — тонкий слой малинового сиропа с несколькими каплями табаско, остальной объем заполнила водка.
— Обжигающее и крепкое, а в конце чуточку сладкого. — Ядя плотоядно облизала губы. — В общем, как в жизни…
— Ну да, сладкое в конце — это то, что надо… — хихикнула Сарра. — Мешко звонил?
— Может, и звонил. Но, к сожалению, не мне. Хотя знаете что? Несмотря на полное отчаяние, я счастлива, что это уже позади. Я же все время боялась, что рано или поздно он меня бросит. И так сильно сконцентрировалась на ожидании, что не могла спокойно функционировать. А теперь, когда это уже произошло, у меня такое ощущение, что я наконец могу начать жить.
— Самоисполняющееся пророчество, дорогая. Нельзя убежать от собственных страхов. То, чего мы больше всего боимся, всегда догоняет. Я, например, всю жизнь боялась, что у меня вырастут шишки на ногах.
— Ты шутишь? Ты ведь дочь ортопеда!
— Вот именно! Это была прямо-таки навязчивая идея — и вот, пожалуйста. — Сарра выставила на обозрение изящные ступни, немного деформированные в области большого пальца.
Ядя уставилась на них как загипнотизированная.
— Прекрати, а то я почти чувствую, как они растут! — Дочь ортопеда со смехом поджала пальцы.
— Да нет… Я просто думаю о том, что сказала. Что я могу наконец-то начать жить… Это поразительно. Я и в самом деле последние два года была недееспособна. Все, что я делала, было подчинено Мешко, и только Мешко. Меня все время парализовала одна и та же мысль: что он на это скажет?
— Боже, как я тебя понимаю… тьфу! — Уля отбросила непослушные волосы, которые все время лезли ей в рот. — Просто не верится, что до замужества я была в состоянии организовать международную выставку книг, не зная немецкого, искать в Мюнхене спонсоров, устраивать бартерные сделки! А с тех пор, как я стала женой, мне трудно решить, где поставить ночник, потому что я боюсь, что он снова будет ворчать. Как будто мне мозги распарили…
Уля вздохнула, в глазах у нее что-то блеснуло. Ядя обняла подругу:
— Я бы хотела снова почувствовать, что значит жить, понимаете? Жить обыкновенно, без этого вечного страх… Вспомнить самые простые вещи… Например, как утром быть счастливой без причины и…
— …и без ощущения вины. Ты это хотела сказать? А как быть счастливой, если он встал в плохом настроении? — Уля залпом выпила две рюмки подряд. — Почему я всегда чувствую себя обязанной подстраиваться под его настроение?
— Потому что ты боишься иметь свое… А ведь у тебя целый космос внутри! — Сарра, одинокая по собственному желанию женщина, попыталась залатать прорехи в чувстве собственного достоинства подруг. — Девушки, мы можем все… мы можем плакать, когда хотим, есть, когда хотим…
— Не заниматься любовью, если не хотим, — вставила Уля.
Можем… можем… — Ядя подыскивала подходящую емкую метафору. — Можем надеть золотые лосины и… послать всех куда подальше!
— И к черту эти дурацкие лифчики, в которых ходишь, как кобыла в хомуте. — Уля встала, слегка шатаясь, и расстегнула крючки бюстгальтера.
Через минуту три женщины победоносно размахивали интимными частями своего гардероба. Они выглядели почти как суфражистки девятнадцатого века, правда, не столь конкретные в своих требованиях, зато значительно сильней надравшиеся.
— Ура! Девки, а давайте зайдем в эротический чат! — Сарра вмиг утратила всю свою утонченную одухотворенность.
Но, к сожалению, серверы были так перегружены, что подругам пришлось погулять по Сети. В результате они наткнулись на сообщение о наборе участников для танцевального турнира. Наградой был приличный гонорар и годовой контракт на телевидении.
Все трое единодушно заявили, что это предложение прекрасно вписывается в их новую философию жизни. Щелкнув себя в пьяном виде, они заполнили глупейшую анкету и отправили заявку. Через несколько минут они уже забыли об этом, а спустя еще пару часов Готя — жертва алкогольной зависимости взрослых — прогнал их на крышу. Благодаря этому весь дом смог узнать, что Сарра недавно была в банке спермы, а Уля мечтает, чтобы ее изнасиловал вождь апачей Виннету.
В чувство их привела пустая бутылка, скатившаяся с крыши и разбившаяся вдребезги за спиной мужчины, выгуливавшего собаку.
О, боже… Уля встала на конек крыши, держась за спутниковую антенну.
— С вами все в порядке? — крикнула она.
— А мы тут как раз пьем коктейль «Бешеный пес». — Сарра покачнулась и выпустила из рук кружевной лифчик. Покружив в воздухе, он приземлился на голову ночного прохожего.
— Чертовы феминистки, мать вашу! Суки бешеные! — разразился мужчина бранью.
— Сам урод! — В Яде проснулся воинственный дух. — А вообще… а вообще… ик! Пусть твоя собака валит с нашего тротуара! — Она схватилась за водосточную трубу и, едва сдерживая икоту, с гордостью повернулась к подругам: — Во-о, как я ему ска-а-а-зала! Ик!
