Николас Спаркс - Последняя песня
— Ты устал?! — прогремел Скотт. — Ты сказал ей, что устал и хочешь спать?!
— Что-то в этом роде.
— У тебя крыша поехала?
Сидевший напротив Скотт в упор смотрел на него. Касси и Эшли ушли на пирс поговорить: вне всякого сомнения, чтобы обсудить каждое слово, сказанное Уиллом Эшли, придав некий Драматический оттенок ситуации, которой следовало бы оставаться закрытой для посторонних. Но там, где Эшли, всегда присутствует драма. У него вдруг появилось чувство, что лето будет чересчур длинным.
— Я действительно устал, — пожал он плечами. — А ты разве нет?
— Может, ты не слышал, что предлагала Эшли. У нее никого нет! Двое на двое в пляжном домике...
— Да, она упоминала об этом.
— И мы все еще здесь, потому что...
— Я уже сказал.
Скотт покачал головой:
— Но послушай: ничего не понимаю! Ты пользуешься предлогом «я устал», когда родители просят тебя помыть машину или встать пораньше, чтобы успеть в церковь. Не тогда же, когда появляется возможность вроде этой?
Уилл промолчал. Хотя Скотт был только на год младше (осенью он пойдет в выпускной класс), все же часто вел себя так, словно был старшим и куда более мудрым братом Уилла.
«Если не считать той ночи в церкви...»
— Видишь вон того парня у баскетбольной кабинки? Вот его я понимаю. Он стоит там весь день, пытаясь соблазнить людей на игру, чтобы заработать немного денег на пиво и сигареты и повеселиться в конце смены. Простая, скучная жизнь, не та, которую я хотел бы вести. Но повторюсь: я его понимаю. А вот тебя... Ты видел Эшли сегодня? Классная телка! Выглядит как та крошка в «Максиме».
— И?..
— По-моему, горячая штучка!
— Знаю. Мы были вместе пару лет, помнишь?
— Я и не говорю, что нужно все начинать сначала. Просто предлагаю поехать к ней, повеселиться и посмотреть, что из этого выйдет. И кстати, я так и не уразумел, почему ты вообще с ней порвал. Ее заклинило на тебе, и вы двое казались идеальной парой.
— Мы не были идеальной парой, — покачал головой Уилл.
— Ты уже говорил... И что это означает? Она что, истеричка или что-то происходит, когда вы остаетесь одни? Ты обнаружил ее стоящей над тобой с мясницким ножом? Или она воет на луну, когда ты идешь на пляж?
— Нет, ничего подобного. Не вышло, вот и все.
— «Не вышло, вот и все», — повторил Скотт. — Ты хоть сам себя слышишь?
Видя, что Уилл по-прежнему неприступен, Скотт перегнулся через стол.
— Ну же, дружище! Сделай это для меня! Повеселись немного! Сейчас каникулы! У нас команда!
— По-моему, ты совсем отчаялся.
— Именно так. Если ты не согласишься, Касси со мной не поедет. А мы говорим о девушке, которая почти готова залезть ко мне в постель...
— Прости, но ничем не могу помочь.
— Прекрасно! Порти мне жизнь! Кому оно надо, верно?
— Выживешь! — пообещал Уилл. — Кстати, ты голоден?
— Немного, — проворчал Скотт.
— Пойдем купим чизбургеров.
Уилл поднялся, но Скотт продолжал дуться:
— Тебе нужно больше тренироваться. Посылаешь мяч во всех направлениях. Не пойму, как мы ухитрились не проиграть.
— Эшли сказала, что я играл не хуже тебя. Скотт фыркнул и, оттолкнувшись, встал.
— Она сама не знает, о чем говорит.
Постояв в очереди, Уилл и Скотт подошли к стойке с приправами, где Скотт залил свой бургер кетчупом. Кетчуп вылез по бокам, когда Скотт снова придавил котлету булочкой.
— Отвратительно, — прокомментировал Уилл.
— Начнем с того, что этот парень, Рэй Крок, основал компанию, которую назвал «Макдоналдс». Так или иначе, к первому гамбургеру, во многих отношениях первому американскому гамбургеру, по его настоянию добавили кетчуп. Одно это должно объяснить тебе, как это важно для общего вкуса.
— Продолжай. Все это так интересно! Я пойду раздобуду чего-нибудь попить.
— Мне бутылку воды, ладно?
Едва Уилл отошел, как что-то полетело в Скотта. Тот тоже успел это увидеть и инстинктивно отпрыгнул, уронив чизбургер.
— Какого черта ты вытворяешь? — завопил он, разворачиваясь. На земле лежала скомканная коробка с жареным картофелем. Чуть в стороне, засунув руки в карманы, стояли Тедди и Ланс. Между ними возвышался Маркус, безуспешно пытаясь принять невинный вид.
— Не пойму, о чем ты, — усмехнулся он.
— Об этом! — прорычал Скотт, пнув коробку обратно.
Позже Уилл решил, что именно его тон заставил всех насторожиться. Сам он ощутил, как встали дыбом волосы на затылке, когда в воздухе запахло насилием.
Насилием, которого, очевидно, добивался Маркус...
Уилл заметил, как какой-то отец подхватил сына и отошел. Эшли и Касси, возвращавшиеся с пирса, замерли на месте.
Галадриель, как сама называла себя Блейз, наоборот, подвинулась ближе.
Скотт, стиснув челюсти, злобно смотрел на них.
— Знаешь, мне до тошноты осточертело твое дерьмо.
— И что ты мне сделаешь? — ехидно улыбнулся Маркус. — Швырнешь бутылочную ракету?
Больше ничего не потребовалось.
Скотт внезапно шагнул вперед. Уилл лихорадочно продирался сквозь толпу, пытаясь вовремя подбежать к другу.
Маркус не двигался. Плохо дело! Уилл знал, что эта троица способна на все... И что еще хуже, знала, что наделал Скотт...
Но Скотт так разозлился, что плевал на все!
Уилл рванулся вперед, но Тедди и Ланс уже успели взять Скотта в клещи. Уилл попытался перекрыть разделяющее их расстояние, но Скотт двигался слишком быстро, и, похоже, все происходило одновременно. Маркус немного отступил как раз в тот момент, когда Тедди пинком свалил табурет, вынудив Скотта отскочить. Тот врезался в стол, перевернув его. К счастью, сам не упал и выпрямился, сжав кулаки. Ланс снова подобрался к нему. Пока Уилл продолжал пробираться вперед, до него донесся детский рев. Вырвавшись наконец на волю, Уилл бросился к Лансу, но тут в самую гущу драки ворвалась девушка.
— Прекратить! — заорала она, выкинув руки вперед. — Разошлись немедленно!
Ее голос был на удивление громким и властным, достаточно властным, чтобы Уилл замер на месте. Все остальные оцепенели, и во внезапной тишине еще пронзительнее звучали крики малыша. Девушка развернулась, разъяренно глядя на драчунов, и, едва заметив фиолетовую прядь в ее волосах, Уилл понял, где видел ее раньше. Только сейчас на ней была мешковатая майка с рыбкой на груди.
— Брейк! Конец драке! И не сметь кулаками размахивать! Неужели не видите, что сбили ребенка?
Она решительно протиснулась между Скоттом и Маркусом и присела на корточки перед плачущим малышом, которого едва не растоптали в общей давке. Ему было три или четыре года: светлые вихры, ярко-оранжевая рубашечка...
