Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)
Мы пялимся друг на друга. Враги снова.
Он вытаскивает из меня свой член, и я чувствую укол от потери. Мне нравится чувствовать его внутри себя, но без него я по крайней мере могу рационально мыслить, и мне вдруг стыдно за себя, я начинаю злиться. Какая же я идиотка.
Он позволяет мне соскользнуть вниз, поставив на ноги, но когда я пытаюсь освободиться от него, он зажимает меня своей стальной хваткой. Я быстро опускаю куски порванной юбки вниз, прикрывая мою пульсирующую киску и все еще дрожащие бедра.
— Не жди повторения, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
Он снимает презерватив, застегивает молнию и устремляет свой взгляд на меня. Его голос звучит непреклонно.
— Не обманывай себя, девочка. Я буду повторять всякий раз, как только захочу.
— Не рассчитывай на это, — жестко отвечаю я.
— Я готов заключить пари на весь свой налог до последнего доллара, — говорит он, и берет меня за подбородок. Его рука тяжелая и сильная, пальцы длинные. Он тянет подбородок вверх и смотрит на меня, его глаза специально ничего не выражают. Я смотрю на него возмущенно.
— Я заеду за тобой завтра в семь вечера, — говорит он нахмурившись.
— У меня назначена другая встреча, — вру я.
Что-то опасное вспыхивает у него в глазах.
— Отмени, — грубо отвечает он.
Я открываю рот, пытаясь возразить, но он накручивает на затылке мои волосы на кулак и закрывает мой рот ладонью. Я смотрю на него с широко открытыми глазами со страхом, вперемежку с возбуждением.
— Я коснулся лишь малой части того, что я бл*дь хочу с тобой сделать, — рычит он.
И вышел за дверь, тихо закрыв за собой.
Моя грудь вздымается, будто я только что пробежала марафонскую дистанцию.
— Это всего лишь физика. Просто секс, — шепчу я в пустоту.
Я — сталкер
Я стою на улице и смотрю на окна ее спальни, за ними давно ничего нет. Затем... ее тень... проходит мимолетно. Я с нетерпением всматриваюсь в сиюминутное видение. На ней одето что-то белое, волосы распущены по спине, в них поблескивает свет, и такое впечатление, словно каждый шелковый завиток подсвечивается изнутри. Это придает ей необузданный вид, словно ее душа дикая и свободная. Она отходит от окна.
Я жду еще час, но она не появляется. Я продолжаю смотреть в окно даже, когда гаснет свет. Какой кайф наблюдать за ней, а она не подозревает. Я провел часы, представляя ее в постели — ее красивые волосы разбросаны по подушке, интересно, какое постельное белье у нее. Но сегодня я не испытываю радости, бл*ть, представляя, как она мастурбирует, получая оргазм и засыпает с широко открытыми бедрами, ее киска мокрая и готовая для меня.
Всплеск ненависти поднимается у меня в кишках, как горящая лава. Несмотря на то, что он оставался не долго, я знаю, что он трахал ее. У него аура мужчины, который разгружает свой груз. Гордый, довольный, неаккуратный.
Я никогда не думал, что она предаст меня. У меня есть желание броситься к ней в квартиру. Какой,мать твою, шок она испытает. Мои ноги начинают двигаться, а затем я останавливаю себя.
Терпение и спокойствие.
Она будет моей...
7.
Элла
Я стучу в дверь Роба.
— Войдите, — кричит он.
Я вхожу.
— Ты хотел меня видеть?
Он показывает, чтобы я подошла к его столу.
— Ты назначила еще одну встречу с этим бухгалтером придурком?
Я точно знаю кого он имеет ввиду, но делаю вид, что не совсем поняла.
— Каким придурком?
Он смотрит на меня с нескрываемым раздражением.
— Со сколькими придурками мы имеем дело? Придурком Идена, это же очевидно.
— Э... еще нет. Я не знала, когда ты выйдешь на работу. Как ты сегодня себя чувствуешь?
— Хорошо,— коротко отвечает он. — Проверь мое расписание встреч и назначь встречу, как можно скорее.
Я топчусь на месте в дверях, переминаясь с ноги на ногу, и у меня вдруг возникает мысль, что скорее всего я и Роб имеем к Доминику Идену претензии несколько личного характера. Я, поскольку пересекла вчера границу дозволенного и, скорее всего, сделаю это и сегодня, а Роб, потому что Дом унизил его, отказавшись пожать ему руку, поэтому мой босс решил показать, кто реальный «босс» в этом сценарии. До вчерашнего дня Роб просто выполнял свою работу, сегодня же он жаждет крови.
К сожалению, это ставит крест на моих планах,отказаться от этого дела. Во-первых, в таком настроении, Роб не «примет» мой отказ. И во-вторых, я не могу выйти из этой заварахи, позволив Робу использовать свое служебное положение и власть для уничтожения Дома. Я видела и раньше своего босса в таком состоянии, когда люди относились к нему не должным образом, и знаю насколько мстительным он может быть. Как только он впадает в раж, всегда требует максимального наказания. Тюрьмы, если это возможно.
Я прикрываю за собой дверь и прохожу в глубь кабинета.
— Сэр, вы никогда не задумывались, правильно ли мы поступаем?
Он поднимает на меня глаза.
— Нет, — откидывается на спинку кресла. — Что с тобой, Сэвидж?
У меня начинает гореть лицо. Боже! Если бы он знал, что я вчера совершила.
— Ничего, — отвечаю я легко и спокойно. — Мне просто стало интересно, почему мы все время проверяем средний и выше среднего классы общества. Мы никогда не проверяем крупные корпорации и самых богатых людей, способных заплатить миллиардные налоги.
Он смотрит на меня таким взглядом, словно я дебилка.
— Потому что это не наша работа. В наши обязанности входит всего лишь средний и выше среднего классы. А проверять «больших мальчиков» — дело других людей.
— Каких?
— Если бы я знал?— отвечает он, покачивая головой.
— Насколько я вижу, никто не проверяет их.
— Ты удивлена этим?
— Что вы имеете в виду?
Он вздыхает.
— Лучшее объяснение, которое я когда-либо слышал по налогообложению, принадлежит экс-министру Денису Хили. Он очень толково описал всю картину по выщипыванию живого гуся: цель состоит в том, чтобы выщипать максимальное количество перьев с минимальным количеством шипения. Выщипывание корпораций вызовет такое шипение, с которым мы не в состоянии справиться. У них самые лучшие юристы и самые талантливые бухгалтера, способные обвести нас вокруг пальца. Мы никогда не сможем докопаться до сути. Это бессмысленное занятие.
— Поэтому мы пытаемся поймать мелких и средних рыб, потому что не можем поймать больших белых акул и касаток?
— Угадала.
— Но это не совсем правильно, с нашей стороны.
— Нет, это как раз правильно, потому что каждый год мы возвращаем от скользких ублюдков, готовых уйти от налогов, в казну миллиарды.
