Джудит Макнот - Помнишь ли ты...
— Прежде ты ни словом не упоминала об этом парне, — спокойно заметил ее отец. — Кто он такой?
— Он? Ну, пожалуй… он совсем не похож на моих знакомых.
— Чем не похож? — продолжал допытываться отец. — Может, он бунтарь? Или ренегат? А может, просто недовольный? Диана задумалась, остановившись в дверях.
— Наверное, он ренегат, но в хорошем смысле слова. Коул… — Она взглянула на родных и наконец закончила:
— Особенный. Так мне кажется, и все. Он выглядит рано повзрослевшим и опытным. Он… словом, он не такой, как остальные, — неловко договорила она. Жизнерадостно взмахнув рукой, девушка поспешила уйти.
Воцарилось неловкое молчание. Через несколько минут ее отец обвел взглядом лица родственников:
— Жаль, но я предпочитаю других ее знакомых.
— Этот совсем не похож на них, — подхватила бабушка.
— Вот почему я уверен, что он мне не понравится.
— Роберт, — поспешила успокоить его жена, — это первый молодой человек, который понравился Диане, и потому ты немного ревнуешь. Вспомни, точно так же ты вел себя в прошлом году, когда Кори без умолку твердила о Спенсе.
— Теперь я к этому уже привык, — раздраженно возразил отец. — Мне и в голову не приходило, что увлечение Кори Спенсом затянется больше чем на месяц. А оно длится уже год и становится все сильнее.
— Кори влюблена в Спенса, — сухо заметила Мэри Фостер.
— Она решила это еще в тот вечер, когда они познакомились. А теперь уверена, что хочет выйти за него замуж. Ты давно заглядывала в ее спальню? Кори облепила фотографиями все стены. Она превратила комнату в святилище. Полнейшая нелепость!
Генри Бриттон разделял досаду зятя по поводу того, что в жизни девочек их заменили другие мужчины:
— Она скоро охладеет, вот увидите. В четырнадцать лет девочки еще не влюбляются по-настоящему.
Его жена взяла карандаш, собираясь закончить простой, но элегантный эскиз трафарета, который она придумала, чтобы расписать стены в верхней ванной для гостей.
— Генри, я влюбилась в тебя, когда мне было четырнадцать. Роберт Фостер потерял нить разговора. Уставившись на дверной проем, где несколько минут назад стояла его дочь, он произнес:
— Скажите, мне показалось, что Диана покраснела, когда заговорила об этом конюхе?
— О студенте колледжа, — невозмутимо поправила Мэри и ободряюще сжала руку мужа.
Слегка расслабившись, Роберт смущенно взглянул на нее:
— Просто насчет девочек я строю такие грандиозные планы… Я не хочу, чтобы они увлекались мальчиками очень рано — иначе вскоре они поймут, чего лишились, выйдя замуж совсем молодыми.
— Насчет Кори строить планы незачем, — возразила бабушка. — С этой задачей она уже справилась сама. Она хочет выйти замуж за Спенса и стать знаменитым фотографом.
— Надеюсь, в обратном порядке, — хмыкнул Роберт. Бабушка оставила его слова без внимания.
— А что касается Дианы, по-моему, она станет дизайнером интерьеров, а может, архитектором или писательницей. У нее немало талантов, но пока она не стремится проявить их. Не могу смотреть, как пропадает одаренность.
— Ее настоящий талант не пропадет, — возразил Роберт и, когда все выжидательно повернулись к нему, гордо заявил:
— Хоть она и унаследовала артистическую натуру своей матери, но мозги ей достались мои. Со временем она найдет им достойное применение. Девочка всегда интересовалась бизнесом.
— Бизнес — это неплохо, — с улыбкой кивнула его жена.
— Очень неплохо, — подхватил дедушка. Женщины переглянулись и поднялись.
— Мама, через полчаса стемнеет. Давай подумаем, как расставить столы.
Миссис Бриттон в замешательстве взглянула на мужчин:
— А вы уверены, что не хотите на десерт свежую землянику со сливками?
— Больше не могу съесть ни крошки, — объявил мистер Фостер.
— И я тоже, — подтвердил Генри Бриттон, поглаживая себя по животу. — Ты совершенно права насчет всех этих натуральных продуктов с низким содержанием жиров, Рози. Они вкусные и сытные, надо только к ним привыкнуть. А цыпленок сегодня удался как нельзя лучше. Ладно, девочки, ступайте во двор, займитесь делом.
Мужчины застыли в молчании, прислушиваясь к скрипу открывающейся двери, выходящей на задний двор. Едва дверь за женщинами закрылась, они вскочили. Роберт Фостер направился прямиком к холодильнику и вытащил картонный барабан французского ванильного мороженого, а Генри Бриттон бросился к одному из шкафов и достал оттуда яблочный пирог, купленный Гленной в булочной и припрятанный для мужской половины обитателей дома.
Вонзив нож в пышный пирог, Генри вскинул глаза на второго заговорщика:
— Большой кусок или средний?
— Большой.
Генри отрезал два увесистых ломтя и осторожно переложил их на тарелки, а Роберт в это время погрузил ложку в мороженое и извлек обратно целый айсберг.
— Одну ложку или две, Хэнк?
— Две, — твердо потребовал Генри. Мужчины взглянули на Гленну, которая вытирала кухонные столы.
— Гленна, вы святая.
— Я предательница.
— Пока я жив, у вас не будет проблем с работой, — восторженно пообещал Роберт.
— Ваши жены уволят меня, едва узнают, на что вы меня толкаете.
— А мы снова наймем вас, — заверил ее Генри, смакуя запретное сочетание сахара и жиров. Вздохнув, он повернулся к зятю, на лице которого появилось выражение блаженства. — Я уж думал, Мэри с Розой нынче не уйдут отсюда. Боялся, что нам придется ждать, пока они не уснут, а затем совершить набег на кухню.
Мэри остановилась на лужайке, отвернувшись от кухонного окна, и продолжила обсуждать приготовления к завтрашнему приему.
— Так и сделаем, — наконец согласилась Роза. — Я позову Генри и Роберта помочь нам.
— Рано, — сухо возразила Мэри. — Они еще не справились с десертом.
Роза возмущенно подбоченилась:
— Что там у них сегодня?
— Яблочный пирог.
— Давно пора уволить эту Гленну. Помнится, Кончита и близко не подпускала ее к кухне.
Мэри покорно вздохнула и покачала головой:
— Гленна всего лишь выполняет приказы. И потом, они не дадут нам ее уволить. Не считая десертов, нам удается держать их обоих на низкокалорийной диете — мне известно, что Роберт придерживается ее и за завтраком, и за ленчем. — Она начала подталкивать тяжелый стол, понемногу переставляя его в нужное место, и Роза поспешила ей на помощь. — Вчера врач сказал Роберту, что холестерин у него наконец-то стал снижаться, — добавила Мэри.
— А как у него с давлением?
— Лучше не спрашивай.
Глава 7
Манеж был слегка наклонным, вытянутым на тридцать ярдов вправо от конюшни. Его окружала невысокая белая ограда; огромные ртутные фонари заливали его ярким, почти дневным светом, отбрасывая мрачные тени на все, что оставалось за его пределами.
