Сьюзен Льюис - В погоне за мечтой
– Я этого не говорил, – отозвался Майк. Забрав у Мишель мальчика, он отнес его в гостиную и уложил на диван.
Мишель вошла следом, опустилась на пол рядом с сыном и погладила его по голове. Ей потребовалось несколько минут, чтобы совладать с собой, потом она чуть слышно произнесла:
– Что с Каваном?
Майк стоял у окна, повернувшись к ней спиной.
– У него сломана рука, трещины в ребрах и внутренние повреждения. – При мысли о том, каким пыткам подвергся Каван, Майк вздрогнул, но он не видел смысла рассказывать об этом Мишель. Достаточно уже того, что она узнала, что Робби побывал в руках бандитов.
– В какой больнице он лежит? – спросила Мишель. – Мы можем туда поехать? Нам позволят его увидеть?
– С ним Том Чамберс, – ответил Майк. – Нам туда нельзя, по крайней мере сегодня. Но с ним все будет в порядке.
Мишель повернулась к Робби.
– Мы должны покинуть страну завтра до полудня, – сказала она, рассматривая раскрасневшееся лицо мальчика и его густые черные загнутые ресницы. Черты Майка и ее собственные так гармонично сочетались в облике Робби, что при взгляде на него ее охватывала нежность, от которой щемило сердце.
Прошло немало времени, пока она сообразила, что Майк молчит. Она повернулась и увидела, что тот смотрит на нее и Робби. К горлу Мишель подступил ком. Заглянув в глаза Майка, она на мгновение почувствовала, что и сама не в силах произнести ни звука.
Майк, словно очнувшись, обвел взглядом разгромленное помещение.
– Здесь все перевернули вверх дном, – произнесла Мишель. – Я пыталась навести порядок.
Майк кивнул, мельком посмотрел на нее и уселся в кресло со вспоротой обшивкой.
– У тебя есть виски? – спросил он.
– Если они не разбили все бутылки, – ответила Мишель, поднимаясь на ноги. Она спустилась в кухню, отыскала уцелевшую бутылку бренди, наполнила два детских пластиковых стаканчика и вернулась в гостиную.
Увидев, что Майк уснул в кресле, она отставила бренди в сторону, опустилась на диван рядом с Робби и посадила его к себе на колени. Веки мальчика дрогнули, он начал просыпаться.
– Здравствуй, милый, – негромко сказала Мишель, как только его глаза распахнулись.
Робби потер лицо и уткнулся в плечо матери.
Мишель улыбнулась и замерла, решив, что ребенок вновь засыпает. Однако минуту спустя он повернул голову и посмотрел на Майка.
– Ты знаешь, кто это? – прошептала Мишель.
Чудесные синие глаза Робби вновь посмотрели на нее.
Она медленно кивнула:
– Это твой папа.
Мальчик опять повернулся к Майку, и Мишель попыталась улыбнуться, но ей пришлось сдерживать слезы, и улыбка получилась кривая.
– Я ведь говорила тебе, что он приедет, – промолвила она.
Робби продолжал смотреть на отца, но потом, уставший и полусонный, повернулся к Мишель и уткнулся лицом ей в шею.
Мишель обняла мальчика и принялась укачивать, пока он не заснул. Тогда она посмотрела на Майка и увидела, что его глаза открыты.
– Осталось только бренди, – сказала она. – Вон там, на подоконнике.
Майк провел рукой по лицу, встал и подошел к окну. Океан казался черным, на его поверхности играли отблески лунного света. Несколько минут Майк смотрел на него, убаюканный мерным шелестом волн. Потом, взяв стаканчик с бренди, сделал щедрый глоток, с наслаждением ощущая, как его охватывает жгучее тепло. Он чувствовал, что Мишель смотрит на него, но не обернулся. Ему было невыносимо тяжело, он не знал, с чего начать, но понимал, что Мишель ждет и что она боится ничуть не меньше, чем он сам.
Наконец он повернулся к Мишель и стал смотреть, как она укладывает Робби. Но вот Мишель приблизилась к нему. Майк подал ей стаканчик с бренди, дождался, пока она сделает глоток, потом чуть отодвинулся и сказал:
– Думаю, сейчас не время заводить этот разговор. Столько всего случилось, мы ошеломлены и потрясены и в своем нынешнем состоянии вряд ли сможем честно и беспристрастно рассудить, с кем должен остаться Робби.
Мишель быстро подняла на него глаза, и Майк прочел в них, почти почувствовал мучительную боль.
– Неужели нет другого выхода? – негромко спросила она. – Неужели мальчик должен остаться с кем-нибудь из нас? Почему бы нам не жить вместе?
Ее слова оказались для Майка полной неожиданностью. Он отвел глаза, не зная, что сказать, и предпочел уклониться от ответа.
– Робби любит тебя, – произнес он. – А меня совсем не знает.
– Да, не знает, – отозвалась Мишель. – Но ты ему нужен.
Майк вновь посмотрел на нее.
– Я не хочу ранить твои чувства, – сказал он, – но не хочу также, чтобы он и дальше жил прежней жизнью.
– Видишь ли, мы с Каваном… – после долгой мучительной паузы заговорила Мишель.
Майк кивнул. Он не знал об этом наверняка, но сейчас сообразил, что уже давно догадывался. Он прислушался к своим ощущениям… и ничего не почувствовал.
– Ты любишь его? – спросил он.
Мишель на мгновение задумалась, потом ответила:
– Каван – не ты.
На лице Майка отразилось удивление.
– Неужели ты надеялась найти меня в Каване?
– Не знаю. Видимо, да. По крайней мере сначала.
– А теперь?
– А теперь я вижу в Каване его самого.
Лицо Майка превратилось в неподвижную маску. Чувствуя, как ее саму сковывает напряжение, Мишель собралась с силами, готовясь высказать самые сокровенные мысли, но вместо этого произнесла:
– Робби прекрасно знает тебя. Я показывала ему твои фотографии, рассказывала о тебе. – Она сухо рассмеялась. – После всего, что случилось сегодня, ты станешь для него настоящим героем.
В глазах Майка мелькнула искорка смеха, но он тут же вновь помрачнел.
Мишель отвернула лицо, потом опять посмотрела на Майка и помимо воли прошептала слова, которых боялась пуще всего:
– Я могу вернуться к тебе?
Ее сердце болезненно сжалось. Майк молча смотрел на нее, и в эту минуту Мишель была готова умереть.
Майк медленно качнул головой:
– Не знаю.
– Может быть, ты хотя бы попытаешься? Ради Робби? – взмолилась Мишель.
– Прежде чем я дам ответ, – сказал Майк, – нам нужно решить, для кого мы это делаем – для Робби или ради самих себя?
По мере того как слова Майка достигали сознания Мишель, в ее глазах начинала загораться надежда.
– В любом случае, – отозвалась она, – не кажется ли тебе, что нам пришло время жить семьей?
Майк насмешливо улыбнулся.
– Я всегда так считал, – напомнил он. – Не я, а ты придерживалась иного мнения.
Глава 27
Прочтя статью до последнего слова, Эллин отложила газету, взяла стаканчик с кофе и отправилась к себе в кабинет. Она заметила, что окружающие наблюдают за ней, и пожалела, что сама унизила себя, читая на виду у всех последние новости о мужчине, в которого, как знал каждый, она была влюблена.
