Джуди Спенсер - Рабыни рампы
- Ты всегда очень хороший, мой мальчик.
Наклонившись, он поцеловал его в бесценные губки и только тогда впервые заметил гостя, который терпеливо ожидал в гостиной.
Гидеон разворачивал сверток. В нем был кашемировый шарф цвета бледного коралла.
- Какой красивый, само совершенство! - застонал Гидеон, прикладывая его к бархатистой щеке.
- Дорогой, - обратился к нему Элби, - ты позволишь нам поговорить с Джонни наедине?
- Могу пойти в кино, если мне выдадут деньги на карманные расходы, - ответил он надувшись.
Элби выдал ему столько, что хватило бы заполнить все его карманы, и Гидеон ушел. Повесив пальто, Элби сея напротив Джонни.
- Ну, что скажешь? - он посмотрел на его руки. - Как поживаешь?
- Прекрасно, - заверил его Джонни.
- Не ожидал тебя увидеть здесь.
- Да я и сам немало удивлен, - рассмеялся Джонни. - Я не хотел идти. Просто гулял, а ноги сами принесли сюда. Я этого не ожидал.
- Ты разговаривал с Гидеоном?
- Да. Славный мальчик, и очень интересная личность, - Джонни смущенно улыбнулся. Ему, конечно, не стоило сюда приходить.
- Почему ты переехал из аристократического района?
- Это произошло вскоре после несчастного случая с тобой.
- Элби, я об этом и не знал…
- Для чего тебе? - по его глазам чувствовалось, что внутри него идет упорная борьба. - Я и сам не знал. Я ведь не был одним из красивых мальчиков с Кристофер-стрит. Мне, казалось, нравится мужская компания. Чувство товарищества. Существовал только один мальчик, которого я любил в колледже, но потом я переборол в себе это. Думаю, что переборол. Потом я нашел тебя, Джонни, - он печально улыбнулся. - У меня было такое ощущение, что распахнулась дверца ловушки, и все мои чувства хлынули наружу. Я тебя любил, но знал, что тебе никогда не понять такой любви. Поэтому я всегда старался быть поосторожней рядом с тобой. Я всегда немного дрожал от страха, боялся, что если я это тебе слишком откровенно продемонстрирую, то тут же ты повернешься и убежишь прочь, ничего не испытывая, кроме ужаса и отвращения. Но я все равно тебя любил, а любовь всех нас делает идиотами, хотя и не совсем. Я мечтал о том, что ты будешь воспринимать меня таким, какой я есть на самом деле.
Он дотронулся рукой до графина. Кофе остыл, он встал и отнес его на кухню. Вернувшись, он снова сел и продолжил с того, на чем остановился.
- Мы только разочаровываем самих себя, особенно тогда, когда речь заходит о том, кого мы хотим. Я отказывался понимать, насколько безнадежна моя любовь к тебе, не понимал до той самой ночи, когда на тебя напали. Но не мое имя выкрикивал ты, корчась от боли. Нет, не меня ты хотел. До этого момента я не представлял, как на самом деле все обстоит. Я был вынужден повернуться к тебе спиной и продолжать жить.
- Ты мне был нужен, Элби, - тихо сказал Джонни, даже не пытаясь его осуждать. - Мне на самом деле нужен был друг, и я никак не мог понять, почему ты больше не хотел иметь со мной дела. Мне казалось, что это оттого, что я стал калекой.
На лицо Элби упала тень.
- Нет, не из-за этого.
Джонни ему не поверил. Он думал о прекрасном мальчике, который занял его место.
- Элби, я смотрел тебе в рот. Я всегда высоко ценил твои суждения. И ценю до сих пор. Я хочу вернуться на сцену. Это единственное, что привлекает меня в этой жизни. Я хотел узнать твое мнение на этот счет. Как ты думаешь, у меня есть какой-то шанс?
- Джонни, ты можешь добиться всего, чего захочешь, - он дотронулся рукой до его седой пряди.
- Гидеону она понравилась.
- Да, это твой отличительный признак, - согласился Элби. - Ну как, твоя хромота уменьшается?
Осторожно он коснулся тонкого белого шрама на лбу Джонни и провел по нему пальцем.
- Бедный мальчик, - пробормотал Элби. Он не отнимал свою тяжелую руку со лба Джонни.
Чувствуя неловкость, Джонни откачнулся назад.
- У меня все в порядке, Элби. Честно говорю. Кажется, я начинаю себя преодолевать. Но для этого требуется время, - он неуклюже поднялся со стула. - Думаю, мне пора. Будь осторожнее, Элби.
- И ты тоже, Джонни. Джонни! - Элби полез рукой в карман. На какое-то мгновение Джонни подумал, что он сейчас вытащит оттуда еще один кашемировый шарф. - Тебе нужны деньги?
Джонни колебался, не зная, что ответить.
- На вот, возьми. Это все, что я могу себе позволить, - он похлопал Джонни по плечу. - Послушай, может, я тебе помогу снова начать карьеру. Как в старые времена, а?
В его улыбке он увидел слабую надежду. Элби продолжал широко улыбаться.
"Да, - подумал Джонни, - мы всегда хотим того, чего не можем получить, и в этом смысле я ничем не отличаюсь от него".
- Спасибо, Элби. Но на сей раз я попытаюсь все сделать сам.
Он взял у него деньги. В телефонной будке он их пересчитал. В пачке было сто пятидесятидолларовых бумажек, и он точно знал, на что он их истратит.
- Луи, Луи, - улыбалась "дочка" Мэлэхи, принимая от него деньги. - Я знала, что ты рано или поздно посетишь меня. Папочка мне сказал об этом.
На ней был плотно облегающий грудь белый свитер и черная средней длины юбка с разрезом доверху, через который были видны ее обвитые подвязками бедра.
- Ты можешь оказать мне особую услугу?
- Только не слишком грубую.
- Нет, не грубую. Я заплачу сверху.
- Тогда хорошо, - она пожала плечами. - За что ты собираешься мне заплатить дополнительно?
- Сними свои украшения.
Она сняла свои браслеты, как у рабыни, и толстые литые сережки.
- Так… Какое на тебе нижнее белье?
Смущаясь, она ему продемонстрировала. Черный атлас с кружевами.
- Тебе нравится?
- У тебя есть обычные белые трусики? Можно даже пастельного цвета, но ничего грубее этого. И если у тебя есть обычный белый халат для ванны, тоже надень.
- Больше никаких пожеланий? - язвительно спросила она.
- Нет, еще одно. Никаких разговоров. Чтобы ты не промолвила ни слова. Все. Понятно?
Казалось, ее это развеселило.
- Луи, мой папочка никогда не говорил, что ты с причудами. Но ведь люди бывают разные, не так ли? Ладно, я сменю трусики, и потом мы дадим друг другу обет молчания.
Покуда она плескалась в ванной, он изучал ее комнату. Все сделано в дурном вкусе, зато очень чисто. Он начал шарить в ящиках шкафа и наконец выудил оттуда кричащий, повергающий в шок своим кроваво-красным цветом шарф. Он обмотал им лампу. Теперь от нее исходил мягкий, рассеянный свет. Он выключил люстру и остался весьма доволен полученным эффектом. Позитивно приятная атмосфера, как заметил бы Гидеон.
Она вышла из ванной комнаты, застенчивая, в атласном халате цвета морской волны. Вероятно, это была самая простенькая вещь в ее гардеробе. Сняв халат, она оросила его на спинку стула. На ней были белые трусики, такие, какие продают у Вулворта, то, что он хотел. Она легла рядом.
