Карина Хейл - Игра (ЛП)
Спустя примерно неделю после маминого инсульта, врачи говорят, что отек немного спал и они настроены оптимистично.
Мы все собрались в больнице, братья и я с тревогой стоим около палаты, пока что-то происходит за закрытыми дверями. Может, именно оно. Мы можем войти туда, и она может улыбнуться нам, пусть даже слабо, но она может снова нашей мамой. Возможно, она расскажет нам о снах, которые видела об отце и мы бы посмеялись, поплакали и сказали бы ей спасибо, что вернулась к нам, своим детям, которые нуждались в ней больше, чем мы когда-либо были в состоянии сказать.
Но, когда врач выходит из палаты, мы сразу же понимаем, что новости плохие.
Она выдыхает и смотрит нам всем в глаза.
— Ничего не вышло.
Пол уходит у меня из под ног.
— Она жива, но...мы не можем отключить ее от системы жизнеобеспечения. Она не смогла вернуться.
— Так она все ещё в коме? — спрашивает Пол, звуча раздражённым. Это всегда было работой моего старшего брата. Сердиться.
Доктор кивает.
— Как я говорила, введение ее в медицинскую кому всегда последнее средство, особенно для человека ее возраста. Это всегда своего рода прыжок веры.
— И что же нам теперь делать? — паникует Тошио. — Что...что мы можем для неё сделать?
— Для начала, мы откажемся от барбитуратов, которые фактически отключают ее мозг. Но иногда мозг не начинает реагировать снова. На данном этапе невозможно определить, насколько сильны повреждения после инсульта, и каковы последствия пребывания в коме. У неё был шанс очнуться. Но она пока не очнулась. Мы подождём ещё несколько дней. Но, к сожалению, я не думаю, что она выйдет из этого состояния. Единственное, что вы можете, это ждать. Молитесь, если необходимо,
— Молиться? — с насмешкой говорит Пол.
Никко толкает его локтем, чтобы он заткнулся, а потом говорит врачу:
— Послушайте, как долго она может оставаться в коме? Ее мозг ведь реагирует, правильно? Ну, ведь люди постоянно выходят из комы. Думаю нам даже не надо обсуждать какие-то альтернативные варианты, пока мы не дадим ей все время, которое ей нужно.
Тошио кивает, вытирая слезы.
— Ага. Иногда люди просыпаются спустя несколько лет и с ними все нормально.
Да, грустно думаю я. Но эти люди молоды. А наша мама нет.
Я смотрю на доктора и знаю, она думает об этом же. Такова правда и я потратила всю свою жизнь, пытаясь смириться с этим, зная, что я буду вынуждена смотреть, как мама умирает и, вероятно, в это время я все ещё буду молода.
Но доктор не говорит ничего такого, вместо этого она говорит:
— Мы продолжим поддерживать системы жизнеобеспечения пока вы, как ее семья, не скажете нам прекратить.
Я закрываю глаза и чувствую руку Никко вокруг себя.
Мне хочется верить, что нам никогда не придётся принимать такое ужасное решение.
Я хочу верить, что мама все ещё может выбраться.
Я хочу верить во многие вещи.
Но я не знаю, сколько веры у меня осталось.
Глава 27
ЛАКЛАН
В течение нескольких дней после того, как Кайла уехала, я вижусь лишь с товарищами по команде и Амарой. Мой мир уменьшился до крошечных размеров. Без Кайлы рядом, все просто сжалось. Когда она была здесь, мир был широким и бесконечным. Теперь это снова словно лунатизм, каким он и был до того, как она пришла в мою жизнь.
Так что пока я игнорировал звонки от своей семьи, даже от Брэма из Штатов, я не слишком удивлён, найдя Бригса, во второй половине дня звонящего в мою дверь и бросающего камни в мое окно.
Я высовываю голову из окна, глядя на него вниз.
— Знаешь, у меня есть звонок.
— И ты бы ответил на свой звонок? — спрашивает он.
— Не раньше, чем ответил бы какому-то мудаку, кидающему камни мне в окно, — вздыхаю я и достаю ключи из кармана, бросая их ему вниз.
Если честно, я нервничаю по поводу нашей встречи. Последний раз я видел его в тот день, когда между мной и Кайлой все закончилось, и я все ещё не могу вспомнить всего, что произошло. Но он был там, по крайней мере, в какой-то момент.
Он заходит и закрывает за собой дверь.
— Привет,— засовывает руки в карманы своего модного костюма и не спеша прогуливается, наблюдая, как туфли стучат по деревянному полу, прежде чем поднять на меня взгляд.
— Я видел игру. Поздравляю.
— Спасибо. Хотя ты же знаешь, я для этого ничего не делал, — говорю я ему, садясь на диван. Лионель шлёпается мне на колени, умоляя почесать живот. Он знает, когда я чём-то обеспокоен, и это больше для меня, чем для него.
— Ха, уверен, все играют лучше, потому что знают, ты скоро присоединишься к ним. — Он делает паузу, косясь на меня. — Как Денни? Казалось, он в прекрасной форме.
Я киваю, пытаясь игнорировать растущий стыд.
— Угу, он в порядке. Полагаю то, что я был немного пьян во время тренировки, помогло. Я был не в состоянии причинить много вреда
Я смотрю на него в ожидании реакции.
Он лишь поднимает брови.
— Я знаю. Я много думал об этом. Это не совсем дружеский визит.
Я откидываюсь назад на спинку дивана и смотрю вниз на Лионеля, как моя рука бегает по его животу.
— Полагаю, будет слишком просить подобное от моего брата.
— О, так я теперь твой брат, — говорит он. — Понимаю. Только когда ты трезвый.
— Мне жаль, — говорю я, злясь от того насколько слабо звучит мой голос. Жалким.
— Я знаю, что тебе жаль, — говорит он. — Но думаю, ты не достаточно сожалеешь. Знаешь, Лаклан, думаю, я достаточно хорошо тебя знаю. Я не утверждаю, что знаю о тебе все, но это лишь потому, что ты не раскрываешь свои карты. И не зря. Но я думаю, даже если технически мы с тобой не связаны, мы одинаково решаем проблемы. Мы тонем в саморазрушении. Потому что, когда боль становится слишком большой, это становится удобным. Ты можешь увлечься своей грустью, своим чувством стыда. Я знаю, я так делал. — Он прикусывает губу и смотрит в потолок, будто общаясь с Богом. — Я так делал. И только сейчас я чувствую себя достаточно сильным, чтобы уползти. Но ты должен обнаружить этот момент. Ты нашёл свой десять лет назад, когда твой друг умер и ты был слишком испорчен, чтобы спасти его. Но ты и я. Люди. Все мы. У нас у всех по жизни много подобных моментов. Всегда есть больше, чем один конец. Это твой другой. Ты должен выбраться из него, я говорю тебе это как твой брат, твой друг, кто-то кто любит тебя и знает. Ты прямо сейчас должен выбраться из этого.
Я смотрю прямо перед собой, позволяя ноше опуститься на меня.
— Это не так просто, — говорю я ему и сожалею об этом сразу же, как только произношу эти слова. Осторожно смотрю на него и вижу столько возмущения и боли на его лице, что мне становится стыдно.
