Екатерина Риз - Откуда берутся дети?
Она похолодела. Ну вот, она опять его обидела. Не хотела, но ляпнула глупость, и Дима смотрит на неё теперь с горечью и осуждением.
Куприянов сжал руки в замок и уставился на них. Потом поднялся и подошёл к Ксении. Присел на корточки и попытался заглянуть в её лицо.
— Давай начнём с того, что мы с тобой друг другу ничего не обещали. И ты честно с самого начала меня предупредила… Поэтому у меня нет права на тебя обижаться. А по поводу вчерашнего… Думаю, у тебя были для этого веские причины. Это ведь так? — Она посмотрела на него, а уголки губ поползли вниз. — Ничего страшного не случилось, — попытался Дима её успокоить. — И, наверное, ты поступила правильно. Лучше, чем раскаялась бы потом. Так что, прекращай страдать, слышишь?
Ксения слабо улыбнулась, а сама таращилась куда-то за его плечо, чтобы глазами с Куприяновым не встречаться. А он вдруг поднял руку и прикоснулся пальцем к её подбородку.
— Ксюша. Я приехал не для того, чтобы что-то выяснять, выпытывать у тебя, я просто за тебя беспокоился. И ещё я думаю… что тебе будет легче, если мы сделаем паузу.
— Паузу?
Он ободряюще улыбнулся.
— Ну да. Давай дружно сделаем шаг назад, и не будем вспоминать про вчерашний вечер. Ты всё спокойно обдумаешь, примешь решение, и мы с тобой поговорим. Думаю, так будет правильно.
— Почему ты всё это делаешь, Дим?
Он вроде удивился её вопросу.
— Потому что ты на самом деле мне нравишься и у меня ещё есть надежда. Ведь есть?
— Ты хороший, Дима…
Куприянов закатил глаза.
— Только не говори мне это!
— Почему?
— Потому что такое говорят в благодарность, а я ещё надеюсь на что-то большее. — Он взял Ксению за руку и потёр большим пальцем её запястье. — Всё хорошо будет, я уверен. Но ты сама должна принять решение, понимаешь? Сама. Это самое важное… чтобы сама. Иначе ничего не получится. Друзья?
Дима протянул ей руку для рукопожатия, а Ксения несколько секунд бестолково на неё таращилась, не зная, как поступить. Принять его предложение? Забыть вчерашний провал и позор? Вот так просто? Поглядела на Куприянова, с сомнением. Встретила искренний взгляд и всё-таки почувствовала облегчение. Что он не злится, что не презирает и не смеётся, не возмущён её глупым бегством… и даёт ей шанс успокоиться.
Осторожно подала его большую ладонь. Кивнула.
— Друзья.
Он опустил голову и легко прикоснулся губами к её руке. Но тут же отстранился.
— Отлично. И пообещай мне, что не будешь больше расстраиваться, на тебе лица просто нет.
Он поднялся. Оглянулся, словно искал что-то, а потом строго спросил:
— Ты сегодня ела? Хочешь, бутерброд тебе сделаю?
Он скрылся на кухне, а Ксения, наконец, перевела дыхание. Вздохнула глубоко и облизала пересохшие от волнения губы.
Дима всё правильно понял, ей нужна была эта пауза. Без чувства вины и долга, чтобы всё снова разложить по полочкам и от этого почувствовать успокоение. А сама бы она Куприянова попросить об этом не решилась, побоялась бы ещё сильнее его обидеть. А он вот сам догадался и всё понял… потому что он хороший.
Это, наверное, не просто — быть хорошим.
— Ксюша! — позвал Куприянов её с кухни.
— Я иду, — отозвалась она. Поднялась, оправила халат, пригладила волосы, а потом опасливо оглянулась. Услышала, что Дима на кухне посудой гремит, и тогда быстро вытащила из-под одеяла журнал, с обложки которого улыбался Говоров. Подошла к стенке и, приподнявшись на цыпочках, сунула журнал в верхний ящик.
Глубоко вздохнула, успокаивая дыхание, и отправилась на кухню.
ГЛАВА 27
Он улыбался такой знакомой улыбкой, легко и непринуждённо, совсем как на обложке того самого журнала, который Ксения прятала в бельевом шкафу. Задорно, ослепительно и заученно. Вокруг него толпились люди, журналисты, то и дело сверкали вспышки фотокамер, а Говоров был спокоен, даже рассмеялся в ответ на какой-то вопрос девушки-корреспондента, которая совала ему под нос диктофон.
Он был совсем рядом, живой, не мираж и не бесплотная мечта. Андрей Говоров.
Ксения крепко зажмурилась, словно от этого Говоров должен был куда-то испариться, но он был рядом, всего несколько шагов, несколько метров… Она очень остро чувствовала его близкое присутствие. Андрей всерьёз увлекся разговором с журналистами, видно, ему было чем с ними поделиться, по сторонам не смотрел, но Ксения всё равно испугалась, что он как бы невзначай голову повернёт и увидит её… замеревшую в благоговейном ужасе. Сделала осторожный шажок в сторону и спряталась за спиной Димы. Глянула на Куприянова, без особого интереса, скорее боясь, что интерес он к ней проявит в этот не самый подходящий момент. Но он тоже был занят разговором, как и Лена. Никто ничего не замечал… Гости в ожидании начала шоу времени не теряли и вели нужные разговоры с нужными людьми. Сазонова, кажется, и Андрея в зале не приметила.
Или просто ей не сказала?
Ксения осторожно выглянула из-за куприяновского плеча, не смогла удержаться. Подумала о том, что могла бы смотреть на Андрея вечно. Просто смотреть, сама оставаясь незамеченной, чувствуя, как её качает из стороны в сторону от волнения, как подгибаются колени и сохнет во рту. Видеть его улыбку, слышать доносящийся до неё голос и знакомые интонации, знать, что с ним всё в порядке… По крайней мере, выглядит довольным.
Как её занесло на этот показ? Рок какой-то.
Она никуда не собиралась, настроение было не то, чтобы куда-то ходить, а уж тем более веселиться, как этого хотели Лена и Дима. Всеми силами пытались её отвлечь, делали вид, что ничего не произошло, а Ксении в какой-то момент надоело с ними бороться, и она поддалась. Даже с Куприяновым не то чтобы помирились (они вроде, как бы и не ссорились), но постарались вернуться к прежним отношениям. Правда, домой к ней Дима больше не приезжал и вообще вёл себя так, словно пытался избавить её от своего постоянного присутствия, даже звонить стал реже.
— Он просто хочет, чтобы ты по нему поскучала, — посмеивалась Сазонова, а Ксения лишь плечами пожимала. Почему-то обсуждать это не хотелось.
Дима ей не надоедал, с задушевными беседами не лез, но и замкнуться в себе не позволял. Каждый вечер вытаскивал её и Ваньку на прогулку в парк и развлекал так же разговорами не о чём. Ксения слушала, улыбалась, благодарна была ему за такое терпение и отношение, но при этом прекрасно понимала, что он просто выжидает. Хорошо это или плохо, судить не бралась, не имела на это права. Но за Диму она продолжала держаться, хотя и понимала, что это чистой воды эгоизм. Было страшно остаться одной. К тому же, Дима сам протянул ей руку помощи, и Ксения, после небольших колебаний, за неё уцепилась.
