Дженет Таннер - Обман и желание
— В чем дело? — спросил он экономку, ожидавшую его около дома и нервно сжимавшую пальцы. — Где миссис Маршалл?
— Все еще в кабинете. Она появилась с таким лицом, будто увидела привидение, бледная как полотно. Я у нее спросила: «Миссис Маршалл, что случилось?», но она мне не ответила. Она словно в коме, глаза потухшие. Я даже не знаю, услышала ли она меня, а потом она сказала: «Я пойду побуду с Ваном». «Что вы имеете в виду, миссис Маршалл?» — спросила я. Она вроде бы пришла в себя, когда говорила, но потом, опять совсем не замечая меня, направилась прямо в кабинет, и до сих пор она там. Что же с ней такое, мистер Кеннеди? Почему она так ведет себя?
— Это связано со Стивом. Вы вскоре узнаете обо всем. Но сейчас всего важнее состояние миссис Маршалл, ведь так? Я поговорю с ней.
— О, обязательно поговорите, мистер Кеннеди! Потому я и позвонила вам. Вы, наверное, единственный человек, на которого она обратит внимание. Кроме Стива, конечно, — когда я позвонила на фабрику, мне сказали, что его нет…
Она проводила Дона до самой двери, не переставая говорить, вероятно, надеясь выяснить, что произошло. Дон не отвечал ей. Единственное, что ему хотелось бы сделать сейчас, это обдумать всю историю заново. Лиза рассказала ему, как Стив напал на сестру Розы, а потом исчез. Однако предполагали, что причиной его побега были возникшие сомнения в подлинности его личности. Что ж, с расследованием придется некоторое время подождать. Главным сейчас было самочувствие Дины.
Он постучал в дверь, позвал ее, постучал еще раз. Его подгоняло нетерпение, однако он почувствовал и страх, когда миссис Брант повторила ему слова Дины: «…пойду побуду с Ваном».
Конечно, она не наделала глупостей. Но могло же случиться так, что происшедшее серьезно повлияло на ее психику. Он знал, что она принимала снотворное, ей прописали его после смерти Вана. И она не отказалась от него до сих пор. Сказав, что хочет побыть с Ваном, имела ли Дина в виду, что ей нужно побыть в комнате, где она чувствует присутствие Вана, или ее слова имели более конкретный смысл? Дон почувствовал, как у него в висках пульсирует кровь. Он вытащил платок, отер выступивший на лбу пот и постучал еще раз:
— Дина, ради Бога, ответь мне!
Тишина.
— Дина, если ты не откроешь, мне придется ломать дверь.
— Нет! — Голос был слабый и тихий. — Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Почувствовав облегчение, Дон через минуту снова забеспокоился, как бы она не сделала что-нибудь с собой.
— Ну не можешь же ты остаться там навсегда. — Он старался говорить убедительно. — Открой мне дверь, Дина. — Он подождал, вытирая пот со лба. — Дина, ты меня слышишь?
К своему удивлению, он услышал звук открывающегося замка.
— Все порядке, миссис Брант, я сам справлюсь, — сказал Дон твердо.
Подождав у двери, надеясь, что она распахнется, он сам толкнул ее. Дина вновь вернулась к портрету Вана и смотрела на него, не двигаясь.
Дон вошел в кабинет и закрыл дверь. Когда Дина повернулась, ему показалось, что она постарела на десять лет. Лицо было бледным. В глазах застыла боль.
— О, Дон… Ты слышал, что случилось?
— Только то, что Стив исчез. Детали выясняются.
— Он сбежал, потому что полиция искала его. Похоже, он совершил нападение на сестру Розы. А знаешь, почему? Роза обнаружила, что он нас всех обманывал. Все это время. Он вовсе не мой сын. Он американец и знал моего сына, настоящего сына. Они вместе работали. А когда сын был убит… — Ее голос сорвался. — Он забрал себе его свидетельство о рождении и удостоверение личности. Все это так ужасно, я просто не могу поверить. А ты веришь?
— Дина, дорогая, мне очень жаль.
— Не надо меня жалеть. Какой же дурой я была!
— Но ты же ничего не знала. Он всех нас провел.
— Как я тосковала все эти годы! Но я должна была догадаться, что он не мой сын! — Ее голос умолк, а Дон пытался найти слова утешения. — Но что-то мне подсказывало: уж слишком хорошо все складывается, чтобы быть правдой. Я думала, что в нем что-то будет от Вана. Конечно, в сыне должно быть что-то от отца.
«Боже мой, — подумал Дон, — она сходит с ума».
— Дина, пожалуйста, успокойся.
— Он заставил меня сделать это, ты же знаешь. Он заставил меня отдать нашего малыша, а всем сказал, что ребенок родился мертвым. Он не хотел делить меня ни с кем, даже с моим ребенком. Он ведь так любил меня, и я тоже его любила. Но он не должен был так поступать со мной. Как он мог совершить такое со мной и со своим ребенком?
Только сейчас Дон понял, как далеко зашла Дина, обманывая себя. Он был потрясен.
— Но Ван не был отцом твоего ребенка, Дина, — заметил он мягко. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я. — Дина вопросительно посмотрела на него. — Попробуй успокоиться и понемногу вернуться к прежней жизни, у тебя ведь есть работа, много друзей, готовых прийти на помощь.
Дина стояла, уставившись в пустое пространство:
— Не нужна мне работа! Не нужны мне друзья! Мне нужен мой сын!
Он подождал, пока утихнет этот взрыв горя.
— Ох, Дон, никто меня не понимает. Когда он вернулся, я думала… думала… — Ее голос перешел на шепот. — Я не хочу жить. Что же мне делать, Дон?
Он больше не мог выносить эту боль, он подошел к ней, обнял и прижал ее, полную горя и отчаяния, к своей груди:
— Дина, дорогая моя, позволь мне заботиться о тебе.
К своему удивлению, он услышал ее шепот:
— Да, Дон, пожалуйста.
Свет фар машины Майка прорезал тьму, указал Розе поворот на шоссе, ведущее к Люкомп Мэнор. Здесь было еще темнее из-за деревьев, росших по обеим сторонам дороги. Луны не было видно. Но когда Роза подъехала к дому, вокруг сразу стало светло благодаря свету, льющему из всех окон, не закрытых шторами. Розе показалось, что перед ней пустая сцена, освещенная прожекторами и ожидающая выхода актеров.
Боязнь предстоящего разговора угнетала Розу. К тому же она так устала после утомительной поездки. Розе казалось, что она ездила целую вечность. Сначала она ехала на грузовике до деревни с компанией водолазов, потом — небольшой перелет на легком самолете, и, в конце концов, долгий полет в международном авиалайнере. В Хитроу Роза пересела в поезд, идущий на Бристоль, а там взяла-таки. Она чувствовала себя совершенно истощенной физически и морально. Ей ничего не хотелось, лишь бы добраться до дома, выпить чего-нибудь горячего и окунуться в ванну с ароматическими маслами. О, какая роскошь после недели спартанского образа жизни! Потом — спать, в свою уютную постель. Но когда она встретилась с Майком и Мэгги, она поняла, что об отдыхе можно только мечтать.
Смешно, право, что вся эта суматоха произошла именно из-за ее отсутствия, когда она пыталась разобраться во всем, стараясь избежать лишней огласки. И теперь ей приходилось расхлебывать кашу, которую она, выходит, сама и заварила. В конце концов, если бы не она, Стива так бы и не разоблачили. Он оказался самозванцем, и, зная это, она не могла оставаться в стороне, предоставив событиям развиваться по его желанию. Но что, если бы ее не было в комнате Вана в тот день и она не увидела бы настоящего сына Дины? Стоило бы об этом жалеть? Быть может, для Дины неведение было блаженством, а теперь она совершенно убита.
