Элизабет Гейдж - Ящик Пандоры. Книги 3 – 4
– Я сожалею, – произнес он.
Она не услышала его. Ее мертвенное безразличие так встревожило его, что он отважился проверить ее пульс. К его успокоению, ее сердце продолжало биться. Внезапно напомнил о себе телефон. Агирре быстро пробежал через комнату и поднял трубку.
– Вы оттуда? – спросил он. Абонент еще не повесил трубку. – Вы уверены, что Райордан тоже убит? – спросил он. – Что с женой? Где она?
Он слушал ответы.
– Ладно, – сказал он. – Я еду туда. Мне необходим этот охранник. Буду у вас через час.
Он положил трубку, подумал мгновение и набрал номер.
– Дайте мне начальника следственного отдела, – сказал он. – Это Агирре.
Произошла заминка. Когда начальник ответил, его голос выдал, что новости он уже знает.
– Слушайте, – сказал Агирре. – Мне необходимо прямо сейчас ехать в Вашингтон. Но нужно, чтобы кто-нибудь был здесь, женщина-полицейский, рядом с мисс Блэйк. Я оставлю это на вас. Ладно?
Он положил трубку и взглянул на Лауру. Она неподвижно стояла у дивана. Она казалась сжавшейся до половины своего маленького роста. И словно какая-то часть Агирре умерла в ее взгляде. Но сейчас не было времени анализировать свои чувства. Он знал, что делать.
XXIX
1:15
Тесс лежала на своей кровати в джорджтаунском доме.
Ее правая рука инстинктивно искала Хэла. Однако она вспомнила, что его нет здесь, что он больше не появится никогда.
Она широко раскинула руки и закрыла глаза.
Доктор, вызванный ФБР, дал ей мощное успокаивающее. Но доктор не знал, что за эти трудные годы Тесс приучила себя ко множеству лекарств. Она совсем не спала и была настороже.
Ужас в глубине ее был таким бездонным. Но быстрый ум Тесс работал непрерывно.
Она знала, что случившееся сегодня ночью в любом случае означает для нее конец. Понимание этого принесло ей спокойствие и вместе с ним подвигло на новую хитрость.
Пришло время предпринять необходимые действия, чтобы прекратить на планете ее духовную жизнь, если и не физическое существование. Ей нужно сделать самое необходимое. Когда это будет сделано, она может удалиться в забвение, в тюрьму – куда угодно, и знать, что все возможные концы теперь крепко связаны друг с другом.
Все это время она слышала переговоры полицейских и агентов ФБР в гостиной. Они говорили о человеке в бассейне, человеке, который убил Хэла, и в то же время решали, что же сказать прессе.
Они думали, что знают правду о происшедшем в плавательном бассейне.
Но они не знали, почему это случилось, и никогда не узнают. Тесс одна знала обо всем, но предотвратить ничего не успела.
И это знание вооружило ее для того, что она обязана сделать теперь.
Тесс осторожно спустила ноги. Тихо, мягко ступая, она направилась к шкафу и стала выбирать одежду.
Она нашла простой серый костюм, надела его и направилась в ванную, где наскоро привела себя в порядок, вернулась в спальню и вытащила свой самый большой кошелек из шкафа.
Внутри, оставленный несколько лет назад, лежал маленький пистолет. Она убедилась, что он полностью заряжен, и положила его обратно. Затем, после некоторого раздумья, она взяла две больших упаковки пилюль из аптечки и аккуратно сложила их в кошелек.
Затем она закрыла дверь в спальню изнутри, беззвучно повернув ручку замка, взяла свой бумажник с деньгами, положила его в демисезонное пальто и открыла окно.
С этой стороны здания не было ни репортеров, ни полицейских. Они толпились у парадного входа, ожидая официального заявления.
Аллея между домами была пуста. Так или иначе, сейчас полночь. Тесс осторожно открыла окно, проскользнула в него с кошельком в руках и снова закрыла его за собой.
Теперь она кралась по аллее, зная, что в следующем квартале выйдет на Висконсин-авеню, где легко сможет найти стоянку такси.
Благополучно добравшись до такси, она успокоилась. Ее миссия деликатная, но она была уверена, что выполнит ее.
Она доберется до Нью-Йорка прежде, чем ее смогут остановить.
XXX
3:45
Лаура не знала, который теперь час. Ночь тянулась медленно. В ее комнате всю ночь горел свет и работал телевизор, только звук она выключила.
Она была в спальне сына. Свет от ночника тускло освещал стены. Тени на потолке, отбрасываемые физиономией Феликса, были смутны, но торжественны.
Она стала на колени перед кроватью, глядя на спящего Майкла. Он дышал тихо, почти неслышно. Рот был слегка приоткрыт, волосы взъерошены подушкой. На нем светло-голубая пижама. Руки сжимали детское шерстяное одеяло.
Лаура думала о том, что он ничего не подозревает о событиях этой ночи, которые словно опутывали паутиной его существование, и Лаура сделает все возможное, чтобы они не коснулись его, пока она жива.
Его отец убит человеком, который когда-то был ее мужем. Человеком, который не мог простить Лауре рождение этого мальчика и который мог бы обрушить свой страшный гнев на самого Майкла, не попадись ему случайно две фотографии.
Лаура вглядывалась в сладко спящего ребенка. Еще с тех пор, когда она была девочкой, она приближалась к этому моменту и этой возможности – материнской возможности защитить своего ребенка. В ее разбитом сердце была решимость оберегать этого мальчика всей своей любовью и всеми силами, какие ей даны.
И он никогда не должен узнать. Никогда.
Лаура смотрела на своего сына, и у нее возникали удивительные чувства. Холод, заполнивший ее после потери Хэла, таял, уступая место любви к сыну. В ее душе горе и печаль смешивались с любовью.
И странная фраза, пришедшая из глубины памяти, всплыла в ее сознании.
Даже после смерти ты сделаешь для него все. Если примешь эту боль…
Пред Лаурой прошло все минувшее, начиная с того дождливого дня, когда у нее возникли мысли, открывшие перед ней дверь в другой мир; весь путь к образам, заполнившим сейчас залы Музея современного искусства, путь к ужасным известиям, которые этой ночью ворвались к ней с телеэкрана.
Она ощутила пугающую закономерность в своей жизни и поняла, что если бы она была мудрее и смотрела дальше, то смогла бы предвидеть, что иначе и не могло случиться.
Но ее сердце не было исполнено холодной мудрости и отстраненности. Она лишь знала, что Хэл убит, а его ребенок жив.
Она думала обо всем этом, стоя на коленях и глядя на мальчика, когда услышала стук в дверь квартиры.
Она предположила, что это женщина-полицейский, которую вызвал детектив Агирре перед своим уходом. С тех пор прошли часы. Без сомнения, полиция не торопилась выполнять просьбу Дэна.
Лаура не спеша вышла из комнаты, тихо закрыла за собой дверь и подошла ко входной двери.
