Даниэла Стил - До конца времен
– А какие книги вы читали? – спросила Лиллибет, и Роберт стал рассказывать о том, что ему нравилось, а потом перечислил авторов, которых до сих пор любил и ценил больше остальных. Лили в свою очередь тоже поведала ему, что она читала в юности. При этом выяснилось, что их литературные вкусы и пристрастия почти совпадают, хотя в оценках некоторых книг они расходились – правда, не сильно. Увлекшись разговором, Роберт рассказал Лиллибет, как ему в голову пришла мысль о собственном книжном бизнесе, что для этого понадобилось и какие трудности встретились поначалу. Лили слушала и завидовала. Работать с писателями, открывать новые замечательные книги и интересных авторов… Ей казалось, что ничего лучше и быть не может.
– Не так уж много талантливых авторов я открыл, – сказал Роберт. – Признаться по совести, вы – первая. – Он слегка поддразнивал Лили, однако истина состояла в том, что Роберт действительно считал ее очень талантливой и не переставал удивляться, как ему повезло. До сих пор он слегка вздрагивал при мысли о том, что в тот день мог и не остановиться у стола Патрика Рили, и тогда рукопись «Ласточки» отправилась бы назад в Пенсильванию вместе с формальным отказом.
Он подробно рассказал, как обнаружил посылку в груде издательского мусора, и добавил:
– Мое внимание привлек ваш фартук. Если бы не он… Боюсь, сейчас мы бы с вами не разговаривали.
– Я специально упаковала рукописи в фартук, который сшила мне мама, – улыбнулась Лили. – Мне казалось – он принесет мне удачу. Видите, я не ошиблась!
– Этот фартук принес удачу нам обоим, – ответил Роберт, взмахом руки подзывая официанта, чтобы расплатиться. Потом он проводил Лиллибет в ее номер. Завтра она была свободна – пока они сидели в баре, Мэри позвонила ему на мобильник и попросила выходной. Ей нездоровилось, и она хотела посидеть дома и немного отдохнуть. Роберт возражать не стал. Во-первых, завтра все равно было воскресенье, а во-вторых, он чувствовал себя несколько неловко оттого, что заставляет беременную женщину работать в выходные. Однако оба отлично понимали: времени почти не осталось, и, если они хотят согласовать всю правку до того, как Мэри окажется в роддоме, следует поспешить.
– Чем бы вы хотели заняться завтра? – спросил Роберт, входя в гостиную номера Лиллибет.
Она немного замешкалась:
– Я еще не думала. Может быть, прогуляться в парке, побывать в каком-нибудь музее или картинной галерее…
– Ну, хорошо, давайте завтра и решим, – предложил он. – Ведь вам тоже нужно отдыхать, поэтому если вы хотите поспать подольше…
Лиллибет рассмеялась.
– Подольше? – переспросила она. – Шесть утра для меня – уже позднее утро. Обычно мне приходится вставать еще раньше, чтобы успеть подать завтрак отцу и Уиллу, прежде чем они уйдут на работу.
Роберт покачал головой. Он знал, что жизнь Лиллибет никто бы не назвал легкой, но она не возражала и не жаловалась, и он уважал ее за это. Если ее что-то и не устраивало, так это древние правила и ограничения, мешающие ей свободно заниматься любимым делом.
В итоге они договорились, что завтра он заедет за ней в десять, и Роберт ушел.
На следующий день он приехал даже раньше назначенного времени, но Лиллибет уже ждала его в вестибюле отеля, одетая в джинсы, легкую водолазку и вчерашний синий жакет. Она, однако, еще не позавтракала; смущаясь, Лили призналась, что встала не в шесть, а в семь, то есть ужасно для нее поздно, и Роберт повез ее в кафе Клуни, где, насколько ему было известно, подавали вкусные и разнообразные блюда. Из кафе они на такси поехали в Центральный парк и бродили по дорожкам несколько часов кряду, разговаривая обо всем на свете. Утомившись, они вышли к пруду, где на воде покачивались модели пароходов и яхт, купили по порции мороженого и посидели на скамье под деревьями, а вечером отправились ужинать в Гринвич-Виллидж. Оттуда Роберт позвонил Мэри и с облегчением узнал, что она еще не родила и готова продолжить работу над книгой завтра.
Но как бы ни тревожила Роберта перспектива в решающий момент остаться без редактора, он не мог не признать, что провести выходной день с Лили ему было очень приятно. Они отдохнули, развеялись и готовы были работать дальше. Во всяком случае, когда Роберт доставил гостью в отель, она выглядела посвежевшей и бодрой, а прогулкой осталась очень довольна.
По пути домой Роберт снова думал о Лили и вдруг поймал себя на том, что не представляет, как он будет жить после ее отъезда. Ему очень нравилось быть с ней рядом, разговаривать, шутить, беседовать о книгах, о жизни, о происходящем вокруг, просто смотреть на нее… Казалось, сам того не понимая, он всю свою жизнь искал такого друга и теперь торопился наверстать упущенное. Увы, Роберт был не в силах остановить время, как бы ему этого ни хотелось; уже совсем скоро Лили вернется домой, и… что он будет делать тогда? Разумеется, Роберт мог бы навестить ее в Пенсильвании, но лишь для того, чтобы увидеть издалека. Он знал, что даже поговорить с ним Лили вряд ли позволят. Рассчитывать на что-то большее Роберт не осмеливался – насколько он успел заметить, Лиллибет вполне свыклась с принятым у ее единоверцев образом жизни и ничего в нем менять не собиралась. С тем же успехом он мог бы мечтать о женщине с другой планеты: от Нью-Йорка до Пенсильвании было несколько сот миль, а казалось – тысячи световых лет. И как ему преодолеть эту пропасть, Роберт понятия не имел.
Он переживал бы еще сильнее, если бы знал, как сильно Лиллибет скучает по отцу и братьям. К утру понедельника прошло ровно три дня, как она уехала из дома, и все это время Лили не видела родных и не разговаривала с ними. Она не могла им даже позвонить, сообщить, что с ней все в порядке, рассказать, что она видела и чем занималась. Лили скучала даже по Маргарет, поэтому, когда в понедельник они с Мэри вновь засели за работу, она казалась задумчивой и немного печальной. Мэри, впрочем, тоже выглядела не лучшим образом. Накануне ей так и не удалось полностью восстановить силы, и вид у нее был больной и усталый. Тем не менее они корпели полный рабочий день, прервавшись только на обед, и добились впечатляющего прогресса. Роберту, который время от времени заходил к ним узнать, как идут дела, Мэри сказала, что завтра они, пожалуй, закончат, и он был очень доволен.
Вечером Роберт снова отправил Мэри домой на такси, а сам повез Лили на бейсбольный матч. Встречались профессиональные команды: «Бостон ред сокс» и «Нью-Йорк янкиз», поэтому игра получилась напряженной и захватывающей, а Лили очень понравилась. Хозяева победили, и она призналась Роберту, что ей не терпится рассказать об увиденном братьям. Уилл и близнецы обожали бейсбол (это был единственный «английский» вид спорта, разрешенный у аманитов) и часто играли в него с друзьями. Кроме того, сидя на трибуне, Лиллибет впервые в жизни попробовала попкорн. Кукурузу они выращивали и дома, из нее у Лили получалось около десятка различных блюд, но попкорн, приготовленный в специальной машине меньше чем за минуту, вызвал у нее неподдельный восторг. Ей вообще было очень приятно проводить время с Робертом: каждый новый день в его обществе оказывался лучше и интереснее, чем предыдущий. Он был порядочным и добрым человеком, к тому же Лили видела, как Роберт старается, чтобы она чувствовала себя спокойно и ни в чем не нуждалась, – и ее действительно не покидало ощущение уюта и комфорта. Порой Лиллибет даже начинало казаться, что она знает его сто лет – до того близким и понятным он был.
