Полина Раевская - Каюсь
- Это, мать твою, что такое?-вкрадчиво поинтересовался, пробегая озверевшим взглядом по строчкам из того же стихотворения, что и на брелоке.
Чайка замерла, как мышь перед удавом.
-Ничего. Просто татушка. –попыталась невозмутимо ответить она, но дрожащий голос выдавал ее страх с головой.
-Просто татушка?!- процедил, ели сдерживаясь, еще сильнее впиваясь пальцами в ее плечи. Она дернулась, вырываясь, но я держал ее крепко, продолжая сверлить спину глазами.
- Да что такого-то?-взвилась она, обернувшись.
-Что такого?!- повторил, задохнувшись негодованием. Ее, набирающий с каждым разом обороты, кретинизм вызывал у меня нервный тик. Втянув с шумом воздух, резко отпустил ее плечи, отчего она, будучи еще не совсем трезвой, начала валиться на бок и в попытках удержать равновесие, выпустила полотенце из рук. Оно белым облаком приземлилось у ее ног, но девчонка даже не подумала прикрыть наготу. С видом богини, берущей мужчин в рабство одним лишь мановением руки, эта девчонка поднялась, яростно сверкая глазами и возвышаясь надо мной, приняла «соблазнительную» позу. Комичность Чайкиных попыток выглядеть сексуально и выигрышно, не оставила меня равнодушным, вызывая приступ неуместного веселья, который как-то незаметно погасил злость, усталость и разочарование. Поднял голову, и медленно окинул бесстыдное создание пресыщенным взглядом, зная, как ее это взбесит и заденет.
-Воображаешь, что подобными штучками произведешь на меня какое-то впечатление? –лениво поинтересовался, стойко делая вид, что не заинтересован.
Чайка залилась румянцем, глаза засверкали еще ярче, губы поджались .
-Воображаю!- дерзко заявила она, ехидно улыбнувшись и переступив через полотенце, подошла вплотную ко мне. Тем самым на корню обрубила любые попытки к возражению. Невозможно оставаться невозмутимым, когда столь бесцеремонно предлагают такое тело. Вот только мне сейчас его мало. Ничтожно мало. Как не странно самому себе признаваться, мне нужны были более гарантийные, «возвышенные» вещи; ее верность, преданность, уверенность, что только я и никто больше.
Эти меланхоличные мыслишки взбесили, чему я был крайне рад. Еще не хватало расстелиться ковром от одного вида царственной наготы какой-то девки. Поэтому резко поднялся, и бесцеремонно отодвинув с дороги опешившую Чайку, подошел к столу, на котором стояла бутылка.
Наполнив бокал вином, сделал жадный глоток и снисходительно попросил;
-Прикройся, пожалуйста! Я не впечатлен.
-Да неужели?!- фыркнула Яна, при этом смертельно побледнев от моего уничижительного тона, но вместо того, чтобы броситься со слезами в другую комнату, как я предполагал, она очень даже грациозно для своего состояния подошла ко мне, и забрав бокал, сделала пару глотков. Я же поражался до чего у нее не поддающаяся логики гордость и больное самолюбие, толкающее ее на безумные выходки в попытке оставить последнее слово за собой.
- Что же ты тогда занервничал?- усмехнулась она, поглядывая на меня с превосходством женщины, знающей, что мужик у нее на крючке.
-Волнуюсь, как бы ты не простудилась, -язвительно парирую, но настроения на привычные пикировки и цапанье не было, поэтому я холодно произнес, возвращаясь к причинам происходящего здесь;
- Есть вообще предел твоей дурости?
-А ты еще не понял?! - слегка улыбнувшись, легкомысленно пожала она плечами и тут же дерзко резюмировала, - Нет для меня никаких пределов!
-Кончай спектакль. Я понимаю, что ты чувствуешь себя уверенней, играя роль сексуальной сирены, нежели краснеющей инженю, но я тебя вижу насквозь! –сообщил абсолютно ровным голосом, забирая у нее бокал с вином, но невольно взглянул на ее грудь с напряженными сосками и раздражение начало зашкаливать.
-Немедленно оденься!-сквозь зубы отдал распоряжение, отводя поспешно взгляд.
-А то что, надаешь по попе?- с издевкой вымолвила она, но, тем не менее, обогнула диван, и подняв полотенце, закуталась в него. Меня же напоминание о той ребяческой выходке в очередной раз задело.
-Послушай мой совет, солнышко, и наконец, уже усвой; чем больше напрягаешь голову, тем меньше напряга на жопу-это аксиома. И лучше бы ее ты вытатуировала на своем тельце, коли не можешь удержать в мозгах, а не этот лирический бред, не имеющий прикладного значения.
-Знаешь что…
-Нет, не знаю и знать не хочу! Завтра же поедешь и начнешь сводить это убожество! –повысил я голос.
-И не подумаю! Я не твоя подчиненная, чтобы ты мною командовал и не твоя жена! Это мое тело, и я сама решу, что с ним делать!–вскричала она, заставляя меня поморщиться. Ее побелевшие кулачки, прижимающие полотенце к груди, выдавали волнение и страх, который меня покоробил, поэтому я уже спокойнее начал свою речь ;
-Хочу напомнить тебе…
-Можешь не напрягаться, в моей подкорке четко вытатуировано твоими молитвами, что ты меня купил! - перебила она с ядовитой улыбкой, жаля со всей дури, от чего я вновь вышел из себя.
- Засунь свое идиотское остроумие подальше! Как бы это не звучало; ты-моя, если не по закону, то по сути. И пока этот факт остается неизменным, хочешь ты этого или нет, как я сказал, так и будет! Понятно тебе?
Мы сверлили друг друга бешеными взглядами, готовые до последнего дыхания отстаивать свою позицию. Эмоции захлестывали, и тем не менее, разум кричал, что надо быть полным придурком, чтобы высказаться в духе первобытного дикаря с примитивным инстинктом собственника. Мне захотелось откусить себе язык и вернуть слова обратно, ибо они были самой настоящей стратегической ошибкой. Но как оставаться хладнокровным при виде этой «съешь меня» девочки с манящими «иди ко мне» глазками и выходками « выкуси милый»? У меня как не стараюсь, не получается.
А эти глазки меж тем загорелись, я уже приготовился к очередным феминистским возгласам на тему шовинизма, но только вот в следующее мгновение Янка, невесело усмехнувшись, прикусила нижнюю губу и с горечью произнесла;
-Мне давно понятно, Гладышев, что я для тебя нечто второсортное, с чем не следует считаться.
-Никогда не относился к тебе подобным образом и тебе не хуже меня это известно! – возмутился я, потому что в амплуа жертвы она бесила меня еще больше, чем шлюхи.
- Но и как равную ты меня не воспринимаешь.
-А ты заслуживаешь? –задал я вопрос без попыток унизить ее, но с Чайкиным самолюбием невозможно рассчитывать на адекватную реакцию, в чем я и убедился в следующее мгновение;
-Ну, естественно, куда нам до Вашего Величества?! – сыронизировала она, садясь на диван. Я тяжело вздохнул и последовал ее примеру, сев рядом.
-А при чем тут я вообще?- спросил устало. Мне так надоели наши тенденциозные стычки, что хотелось просто тишины и покоя.
-А кто тогда при чем? –так же устало ответила она вопросом на вопрос, сверля пространство невидящим взглядом.
-Не перекладывай с больной головы на здоровую. Во-первых, все твои беды от собственной глупости, а во-вторых, тебе надо запомнить такую важную штуку; если ты сама не ценишь себя и считаешь второсортной, подкрепляя сие мнение соответствующим поведением, то мало кто будет заморачиваться, чтобы разглядеть твои достоинства. Это как копить деньги на какую-то вещь, а потом обнаружить, что на нее скидка в тридцать процентов. Назови мне хоть одного здравомыслящего человека, который заплатит первоначальную цену.
-Это не одно и тоже.
-А в чем собственно разница? Пример достаточно показательный, как мне кажется, или я не прав?
-Ты всегда прав.- обреченно прошептала она.
-Не начинай, пожалуйста!
-Я и не начинаю, просто…Ты ведь не из-за татуировки так злишься. – невесело заметила, осторожно взглянув на меня. Не хочется признавать, но она права. Роспись на ее теле только подлила масла в полыхающий огонь, хотя я определенно не в восторге. Но касаться событий полуторачасовой давности мне не хотелось. Поэтому я мягко возразил;
-Именно из-за нее. Ты знаешь, как я не люблю глупости, хотя, конечно, это твое право. Но пройдет время, и будешь сильно жалеть.
-Я никогда не буду жалеть!- с абсолютной уверенностью заявила она. Я же мысленно чертыхнулся от того, какое направление принял разговор, но отклоняться не стал.
-Никогда не говори никогда. Слышала такое? Я определенно не попадаю под категорию «самый лучший мужик в мире», а это значит, сожаления неизбежны.
-Да, не попадаешь, потому что для меня ты не один из множества в этом мире. Для меня ты и есть мир. Мир, в котором я живу.- она сказала это без какого-либо драматизма и вычурности и я не знал, что ответить, кроме разве что в очередной раз подивиться;
-Знаешь, Чайка, у тебя феноменальная особенность проявлять свое гипертрофированное чувство гордости, когда не надо, но когда следует это сделать, ты напрочь его теряешь. Очнись. Где твоя гордость, девочка, сейчас самое время для ее выхода?
