Салли Боумен - Любовники и лжецы. Книга 2
Самого посла он, казалось, вовсе не беспокоил. Хоторн подвинулся, и красный кружок пропал, затем он сделал еще одно движение, и точка вновь появилась. Она ползла по его скулам, коснулась волос. Хоторн продолжал говорить. Он рассказывал что-то о ее отце, о селении Майнук и о том, как ее отец не стал давать показания относительно того, что там случилось, хотя, вполне возможно, догадывался об этом.
– Что? – спросила Джини. – Что же там случилось? Позади них послышалось какое-то движение. Хоторн обернулся, но затем стал снова смотреть на Джини. Красный кружок опять появился, теперь посередине его лба. Хоторн вздохнул.
– Я убил ту девушку, Джини, – спокойно ответил он. – Она была коммунистическим агентом. Большинство солдат из моего взвода погибли. Ее допрашивали в той хижине. Было очень жарко. Все было не так, как рассказывает Макмаллен. Это была война, Джини! Одна женщина и пятнадцать мужчин, которые только что видели, как гибли их товарищи. Мне было двадцать три года. Да, все пошло наперекосяк. Да, ее изнасиловали, а когда это кончилось, я ее убил. Она хотела умереть и умерла, держа меня за руку. Я выстрелил ей в затылок…
– Подождите!.. – закричала Джини. – Что-то происходит! Ваше лицо…
Джини изумленно смотрела на Хоторна. Красный кружок на его лице то и дело дергался. Лицо посла приняло озадаченное выражение. Он нахмурился, а в глазах его появилась тревога.
– В чем дело, Джини? – удивленно спросил он. – Может быть, вернемся в дом?
Он сделал неловкое движение в ее сторону и застыл. Красный кружок вновь появился на его лбу. Хоторн нахмурился еще сильнее. Время замедлилось, а затем почти и совсем остановилось, поэтому бровям Хоторна понадобилось очень много времени, чтобы сойтись на переносице, а крик сзади, с расстояния метров в двадцать летел до них несколько часов. Джини видела, как побежали оба телохранителя – и Ромеро, и Мэлоун, но ей казалось, что происходит это очень медленно и в каком-то другом измерении. Между бровями Хоторна возникло пятнышко, маленькое, как кастовая отметина в Индии. Джини смотрела на нее в бесконечно затянувшемся молчании и увидела, как к Хоторну пришло понимание. Оно вспыхнуло в его глазах на одну крохотную секунду. Понимание, а может быть, и облегчение. Она увидела, как движутся губы посла, а затем его лицо взорвалось.
Воздух застила багровая пелена. Что-то красное хлынуло потоком, заливая ее лицо, стекая по волосам и одежде Джини. Она была залита этим страшным красным потоком с ног до головы. Секунды едва ползли, а пространство вокруг казалось огромной вселенной. Эта жидкость, возникшая ниоткуда, была теплой и пахла железом. Взглянув на себя, Джини увидела, что она промокла насквозь. Однако не только это красное покрывало ее, но и что-то еще, какое-то отвратительное густое и студенистое месиво. Тогда девушка попыталась дернуться в сторону, сорвать себя с этого места. Хоторн тем временем медленно заваливался назад. И только теперь, когда все было кончено, она услышала хруст винтовочного выстрела.
– Ложись, ложись, ложи…
Мэлоун врезался в Джини, словно пушечное ядро, в мгновение ока сшибив ее на землю. Лежа спиной на мокрой траве, она бессмысленно смотрела в белое небо.
Через некоторое время ей показалось, что опасность миновала и она может повернуть голову. Так она и сделала – совсем чуть-чуть – и увидела Хоторна. Он лежал буквально в метре от нее. Над ним присел Мэлоун, а Ромеро лежал прямо на теле посла, наполовину закрывая его. Прерывающимся от потрясения голосом он говорил и говорил в свой микрофон на запястье:
– Попали! В него попали! Скорпион здесь!
Джини хотелось сказать ему, что он ошибается, что Хоторн не ранен, а убит, но легкие ее были парализованы, а губы не двигались.
Соображал ли Ромеро, что произошло? Она была в этом не уверена. Потрясение может выбить из колеи даже профессионала, даже убийцу, даже бывшего солдата, и он принялся делать нечто жуткое. Всхлипывая, Ромеро стал собирать разбросанные по траве ошметки мозга и складывать их обратно в черепную коробку Хоторна, вдребезги разнесенную пулей.
Джини закрыла глаза. Ее стало рвать. Она откатилась в сторону, поближе к кустам, к «маленькому парку» Хоторна, его дороге покаяния.
– Оставь его! Ради всего святого, оставь его в покое! – слышала она голос Мэлоуна. Не в силах сдержать стон, она заткнула уши руками. Наступила давящая тишина, а затем послышался треск второго выстрела.
Наконец-то дверь поддалась. Оказавшись у подножия лестницы, Паскаль услышал первый выстрел и побежал по этой узкой и крутой спирали, насчитывавшей ровно сотню ступеней. Второй выстрел раздался примерно через сорок секунд, когда Паскаль находился уже на последнем витке лестницы. Он закричал. «Хоторн, – думал он. – Хоторн и кто еще?» – вертелось у него в голове. Сердце сжималось от страха. Он побежал быстрей, слыша гулкое эхо собственных шагов, отлетавшее от каменных ступеней. Наверху царила тишина. «Что он делает? – пытался сообразить Паскаль. – Перезаряжает или у него нет в этом нужды? Сколько раз он еще собирается стрелять?»
Теперь над своей головой он уже видел свет. Когда Паскаль выбрался на верхнюю площадку минарета, то оказался лицом к лицу с Макмалленом, поджидавшим его. Его винтовка была направлена точно в сердце Паскаля.
Спокойным, тихим голосом он протянул:
– А-а-а, это вы. Не двигайтесь. У меня нет причин убивать вас, но если вы пошевелитесь, я это сделаю.
Ноги Паскаля словно приросли к камню. Винтовка представляла собой серьезное и очень мощное оружие – «Хеклер и Кох PSG1» с лазерным прицелом. На таком расстоянии пуля прошила бы его насквозь, причинив мало вреда, хотя могло получиться и иначе. Тут все зависело бы от вида зарядов, удачи и Божьей воли.
– Кто? – спросил Паскаль. Он едва мог говорить. – Почему вы стреляли дважды? Кого вы убили?
Сначала Макмаллен выглядел озадаченным, а потом на его лице появилось раздражение.
– Естественно, Хоторна. И Фрэнка Ромеро.
– Вы попали в обоих?
– С семисот метров? И с такой высоты? Разумеется, я в них попал. Хоторн мертв. Впрочем, они оба мертвы. После того, как они оказались в центре сада, это было несложно. Как в тире.
Макмаллен обернулся через плечо, затем вновь перевел глаза на Паскаля. Они оба услышали снизу звуки бегущих ног.
– Если вы беспокоитесь о той женщине-журналистке, вашей приятельнице, то с ней все в порядке, – сказал стрелок. – Она там, в саду. Только что разговаривала с Хоторном.
– Что?! – побелел Паскаль. – Джини была с ним? Она находилась с ним как раз в этот момент?!
– Конечно, – холодно взглянул на него Макмаллен. – Она ведь хочет писать о войне, не так ли? Она именно к этому стремится? Что ж, теперь она знает, что может сделать с человеком современное оружие.
