Джеки Коллинз - Голливудские мужья
– Вас что-то связывает? – спросил он, чуть нервничая.
Покачав головой, она пробормотала:
– Ровным счетом ничего. – Потом, после небольшой паузы – А вас с Келли?
– Она для меня ничего не значит, – ответил он правдиво.
Внезапно он понял – сдерживаться больше не может. Притиснув ее за плечи к стене, он поцеловал ее – крепко, полновесно. Она и не пыталась защититься от этого страстного поцелуя. Наоборот, она была податливой – как он и ожидал.
Отстранившись, он оказал:
– Идемте отсюда.
– Нельзя.
– Как «нельзя»? Раз мы хотим, значит, можно.
Из кабинки вышла Айда Уайт и остекленело улыбнулась.
– Добрый вечер, мой дорогой Джек.
Как обычно, одурманена. Все и вся – до лампочки. Подождав, пока она удалится, он шепнул Джейд:
– Идемте. И не говорите ни слова.
Взяв Джейд за руку, он повел ее к запасному выходу из ресторана.
– Нельзя их просто так оставить, они же будут нас ждать, – слабо возразила она.
– Ерунда. Я взял оба счета и предупредил официанта: вам стало плохо, и мне пришлось проводить вас домой.
– Они ни за что не поверят.
– Плевать.
Услужливый парковщик уже подогнал его «Феррари» к выходу и распахнул для Джейд дверцу.
Она откинулась на спинку кожаного сиденья.
– Какая-то безумная выходка, – сказала она, ежась от предвкушения.
– Безумная, – согласился он.
– Зато щекочет нервы.
– Точно.
Машина рванула с места, заставив отпрыгнуть в стороны фотографов и любителей поглазеть на знаменитостей. Скатившись с небольшого холма, она нетерпеливо замерла перед светофором потом помчалась ракетой – вплоть до его отеля.
– Почему сюда? – спросила она, когда он помогал ей выйти из машины.
– Потому что я здесь живу.
– Добрый вечер, мистер Питон, – сказал швейцар.
– Ни квартиры? Ни дома? – пыталась разобраться она.
– Это и есть дом.
– Добрый вечер, мистер Питон, – сказала дежурная, когда они проходили мимо.
– Ни семьи? Ни корней?
– Вам никто не говорил, что вы задаете слишком много вопросов?
– Говорили, и не раз.
– Добрый вечер, мистер Питон, – сказал лифтер.
Они ворвались в его люкс, как два нетерпеливых любовника – каковыми и собирались стать через минуту-другую. И едва дверь за ними закрылась, они кинулись друг на друга с неприличной спешкой, сбрасывая одежду с нешуточной скоростью – на грани одержимости.
– Господи! Ты такая красивая! – выдохнул он. Она провела пальцами по его груди.
– И ты, ты тоже очень красивый.
На этом разговор прекратился – он овладел ею мощно, властно. Позыв был таким сильным, что он даже, не успел собраться с мыслями.
Не меньшей страстью была охвачена и она. Оба давно ждали этой встречи, и облегчение наступило быстро, оно было исступленным, взаимным, радостным и очень нужным им обоим.
Теперь можно было расслабиться, погрузиться в греховное познание тел друг друга. Чем они и занялись – неторопливо и с наслаждением.
Он привел ее в спальню, положил на кровать и с изысканной сдержанностью пустился в путешествие по ее гладкому, упругому телу – дюйм за дюймом.
Она отвечала, легко – кончиками пальцев – прикасаясь к нему, едва ощутимо поглаживая его грудь, и вскоре удовольствие от этих прикосновений стало очевидным.
– Я так рада видеть, что ты – человек действия, – счастливо пробормотала она.
– Для тебя – все что угодно!
– Ты просто хочешь, чтобы я появилась в твоем шоу…
Он стал целовать ее в шею, потом, растягивая удовольствие, медленно опускаться вниз, наслаждаясь ее пикантным ароматом.
Руки ее, поддразнивая его желание, сомкнулись кольцом на его отвердевшей плоти, и вскоре плавный эротический ритм перешел в яростный и безрассудный экстаз любви.
После второго раза они, умиротворенные и утолившие страсть, забылись во сне в объятьях друг друга.
73
– У-ух! – воскликнула Хевен. – По-моему, улет!
Рокки согласно кивнул. Он чувствовал себя очень уверенно, стоя в студии и слушая окончательный вариант сведения ее записи. Вокруг Хевен крутился народ – продюсер, звукооператор, несколько работников студии, – но он чувствовал себя уверенно, потому что эту операцию провернул он и именно в его кармане лежал менеджерский контракт, по которому с ее прибылей ему полагался увесистый кус в пятьдесят один процент. И контракт этот подписал ее дедушка, между прочим, ее законный опекун, хоть он малость тронулся и давно обосновался на облаке. Хевен сказала старому олуху, что это очень важно для школы, затащила свидетелями домоправительницу и подвернувшегося под руку телемеханика, и дед подмахнул бумажку не читая.
Рокки сразу предупредил ее – он и пальцем не шевельнет, пока не будет контракта.
А что? Когда он узнал, кто она такая, сразу понял – надо себя обезопасить. Она оказалась несовершеннолетней, нежеланной дочкой – кого бы вы думали? – Силвер Андерсон. Хорошенькое дело!
Когда вечером три месяца назад в дом на побережье вошел Джек Питон, Рокки решил, что телевизионный король – ее хахаль. Вскоре выяснилось, что он – ее дядя, к тому же, до опупения сердитый. Не тратя времени на разговоры, он вышвырнул Рокки вон. Ну, что ж, нам не привыкать.
Рокки тогда упилил на своей тачке, думать не думая, что девчонка попадется ему снова.
Через два дня она ему позвонила. Любопытства ради, он назначил ей встречу в Венис, в «Чармерс-маркет».
Когда она приехала, он усадил ее, притащил чашку кофе и вытряхнул из нее всю ее историю.
Она оказалась дочерью Силвер Андерсон. Разве он мог устоять?
Первым делом он получил от нее официальную бумагу, по которой ему полагался пятьдесят один процент от всех сделок. После этого он связался со знакомым на студии «Колледж рекордз».
Этот знакомый был его оптовым покупателем, которого интересовали наркотики, только высшего качества – чтобы потом сбывать их звездам звукозаписи.
– У меня есть девочка, надо ее послушать, – сказал ему Рокки. – Мадонну заткнет за пояс как нечего делать.
Тот устало вздохнул.
– Ее заткнет и моя племянница, и дочка уборщика у меня в доме, и подружка моего букмекера, и дуреха-кассирша из супермаркета. И ты туда же.
После чего он дал Рокки солидный заказ на кокаин и популярный «Кваалюдс».
Выполнив заказ, Рокки всучил ему кассету с записями Хевен.
– Это дочка Силвер Андерсон, – сказал он. – Передай кому-нибудь, кто может послушать. Если что-то выгорит, получишь свой процент.
Неделю спустя знакомый со студии объявился.
– Как она выглядит?
– Шестнадцатилетняя динамистка. Аппетитная.
– Нужна фотография. Только не любительская. Студийная.
