Елена Квашнина - Четыре Ступени (СИ)
Он ждал её за столиком. В костюме и при галстуке. Вспомнилось, как в первый день знакомства мысли занимал вопрос, есть ли у него костюм? Есть, оказывается. Действительно, это его форма одежды. Элегантней выглядеть невозможно.
Элегантный мужчина со знакомыми зеркальными глазами и незнакомой смущённой улыбкой поднялся из-за дальнего, в углу столика, сделал несколько шагов навстречу. Метрдотель, провожавший Светлану в зал, тут же ретировался. Правильно сделал. Облегчил её положение. Пока этот дядька в парадной униформе находился рядом, путь к отступлению мерещился Светлане отрезанным. Ещё ей казалось, будто провожатый посматривает на неё с вежливым, но жалостливым снисхождением. Она сразу начала краснеть, стыдясь своей небогатой одежды, отсутствия приличной косметики и бижутерии, своей, данной природой-матушкой, неброской внешности. Лишившись критически настроенного эскорта, она сей же час перестала стыдиться. Всё внимание сосредоточилось на Дубове.
Павел Николаевич, хоть и смущался отчего-то, тем не менее, держался уверенно. Отодвинул стул, предложил карту вин, меню, жестом подозвал официанта. Сделал заказ. Действия свои сопровождал необременительным, ни к чему не обязывающим разговором. Умело создавал атмосферу искажённой реальности. Когда подали закуски, наполнили бокалы вином, Светлана чувствовала себя погружённой в зыбкий туман. Реальностью происходящее уж точно не было. За ней ещё никогда так грамотно не ухаживали. Туман начал быстро рассеиваться от его слов:
- Светлана Аркадьевна, разрешите мне начистоту?
Она с удивлением кивнула и опустила глаза к изрядному ломтю лосося, утонувшему в соусе на её тарелке. Приготовилась выслушивать нелицеприятное для себя. На несколько мгновений повисла неловкая пауза. Сердце Светланы ёкнуло, пропустило целый такт, потом быстро-быстро застучало.
- Выходите за меня замуж, Светлана Аркадьевна.
Вилка с ножом чуть не выпали из её рук. Нечто подобное она предполагала до самого порога ресторана. Но уже возле дверей, когда она не увидела его встречающим, самонадеянное предположение оставило её, закрались разные подозрения, которые всё усиливались. А вот, пожалуйста. Последние два дня готовилась. И всё же… Светлана была не готова к прямому и действенному решению проблемы их запутанных отношений.
- Вы молчите, - Дубов не спрашивал, утверждал. - Вам нечего мне сказать, вы не определились окончательно.
Его слова походили на небольшие круглые камушки, с тихим плеском падающие в воду. По воде расходились геометрически правильные круги. Светлана предпочла отмалчиваться, боялась взглянуть в красивое, спокойное лицо Дубова и заметить в его глазах… Что заметить? Страсть? Вряд ли. Любовь? Тоже маловероятно. Скорее всего, непонятный ей расчёт.
- Экое вы молчаливое существо. Ну, давайте рассуждать здраво, - продолжил терпеливо и почти ласково Павел Николаевич. - Мне - за сорок, вам - за тридцать. В нашем с вами возрасте ждать очумелой любви по меньшей мере неразумно. Можно надеяться на возникновение настоящей привязанности, уважения к партнёру, дружбы, допускаю, и нежности тоже.
На слове “партнёр” в Светлане начало умирать то, что со временем, по утверждению Дубова, вполне могло превратиться в настоящие привязанность и нежность. Она воспринимала его доводы. Она понимала смысл его доводов. Но это говорилось не о ней, о какой-то другой женщине. Логично, упорядоченно, доказательно и, с одной стороны, наверное, справедливо. Действительно, им обоим пора обустроить и благоустроить личную жизнь. Почему не вместе? Практика показывает, что браки по расчёту зачастую много крепче, чем по “очумелой”, опять же употребляя язык Дубова, любви. От добра добра не ищут. Лучшее - враг хорошего. Можно всю жизнь проискать пресловутую настоящую любовь, да так и не найти, остаться одиноким, без стакана воды в старости, без физической и моральной поддержки. У них во многом совпадают интересы, вкусы, пристрастия. Они близки по воспитанию, образованию. Их объединяет дело. В будущем они несомненно притрутся, найдут общий язык. Не будет ярких чувств, эмоциональных всплесков, полётов души? Зато возникнет спокойное, ровное тепло. Оно гораздо важнее в преклонных годах. Светлана и сама долгое время сочиняла похожие сентенции, обдумывала их. Ум с сердцем при этом вступали в конфликт. У сердца всегда находились контраргументы. Но не сегодня. Сегодня оно молчало, ум соглашался. Всё так, всё правильно. Почему бы и нет? Что она теряет? И потом, если станет невмоготу, она всегда сможет развестись.
- …и я, и, наверное, вы уже пережили свою большую любовь. Сомнительно, что судьба окажется к нам благосклонной по второму разу. Мы с вами, как два обломка в море. Поодиночке потонем. А сцепимся вместе и легче будет держаться на поверхности, легче переносить житейские шторы. К тому же, пока не поздно завести ребёнка.
Павел Николаевич закончил развивать мысль. Схватился за бокал с вином., сделал изрядный глоток. Видно, во рту пересохло. Ещё бы. Такая длинная речь. Волновался, похоже, человек. Светлана не торопилась. Тоже глотнула вина, затянула паузу, внимательно созерцая своё предполагаемое будущее, сидевшее напротив. Ответила тихо, как в холодную воду бросившись:
- Хорошо, Павел Николаевич. Вы во многом правы и… и… я согласна.
Дубов шумно перевёл дух. Обрадовался? Или в своём предложении тоже исходил из практических соображений?
- Давайте, выпьем? И перейдём наконец на “ты”.
- Давайте.
Они выпили. Светлана принялась за свою давно остывшую рыбу, стараясь запоминать рассуждения Дубова о совместной жизни. Пригодится на будущее. Легче потом подстроиться под мужа, не имея в отношении него никаких иллюзий. Им уже подали десерт, когда Павел Николаевич, до того бойко рисовавший перспективы, замялся, покашлял и негромко оповестил:
- Света, мне не хотелось бы неясности между нами. Есть одно обстоятельство, о котором я должен предупредить заранее.
Она вскинула на него глаза. Ни о чём не спросила. Ждала.
- Если вдруг она… Я имею в виду Олю, свою первую жену… Ты ведь знаешь о моих поисках. Рано или поздно найду, я упёртый. Так вот, если вдруг она позовёт меня, не обижайся, я тебя брошу и уйду к ней.
Хлоп. С тихим, ею одной слышимым звуком, лопнули расчеты Светланы на пусть неяркое, зато надёжное будущее, на возможность появления со временем настоящих отношений между ней и Дубовым. Терпение тоже лопнуло. До каких пределов неуважения к ней способен дойти этот человек? Мало она вытерпела за сегодняшний вечер? Не вышел встретить, не на улицу, нет, но пусть бы к дверям. Не додумался цветы подарить. Предложение руки и сердца превратил в торговую сделку, попутно объяснив, что в этой жизни рассчитывать на лучшее Светлане не стоит, нет у ней данных для лучшего. Мелочи, скапливаясь, превратились в унизительный фарс. Она терпела, смиряла гордыню, настраиваясь и в дальнейшем не замечать душевную глухоту Павла Николаевича. Что делать, если природа его таким создала? Но последние фразы… Они перечеркнули благие намерения Светланы. Обойдётся она без упомянутого стакана воды в старости, одной приятней, чем с жестоким… партнёром, походя топчущим и не замечающим этого.
