Гарольд Карлтон - Жертва
Он слегка прикоснулся к рукаву ее платья кончиками пальцев, качая при этом головой.
— Пожалуйста, простите меня, — умоляюще проговорил он. — Я никогда не делал подобных вещей прежде. Я прихожу в ужас от тех мужчин, которые присаживаются рядом с красивыми женщинами в кафе и стараются…
Он замолчал.
— Я должен был поговорить с вами, потому что… Он вновь замолчал и посмотрел ей в глаза.
— У меня такое ощущение, что мы знаем друг друга. Словно когда-то, еще до сегодняшней встречи, мы были знакомы.
— В какой-то другой жизни? — смеясь, высказала предположение Марчелла.
Он кивнул, и улыбка, стерев с лица серьезную задумчивость, преобразила его поразительным образом.
— Вы верите в… — он поджал губы, вороша память. — Ширли Маклейн?
— Начинаю припоминать, — Марчелла рассмеялась. — Потому что вы тоже показались мне очень знакомым. Но, между прочим, мы находимся здесь, и мы представляемся друг другу. Я писательница. Пишу романы. Живу в Нью-Йорке, и я…
— Марчелла!
Он перебил ее, глядя как раненый. Никогда прежде она не видела подобного выражения лица ни у одного мужчины: полужелание, полугрусть.
— Может быть, вы сочтете меня за сумасшедшего, но я чувствую, что мы будем вместе до конца наших дней. Можете смеяться, но я просто хотел сказать вам это сейчас.
Марчелла действительно рассмеялась, но смех застревал у нее в горле. Сердце ее перевернулось, но она вспомнила свой обет, данный этим утром в соборе, и быстро обратила ситуацию в шутку.
— Совершенно верно! — воскликнула она. Она поддержит эту игру. — И не только в этой жизни, но и в другой, которая наступит после, когда мы явимся на землю в образах кошек или рыб!
Санти взглянул на нее с некоторым беспокойством, словно она не вполне отвечала его ожиданиям.
— Даже за стенами собора, — продолжал он, — когда у меня не хватило храбрости заговорить с вами и я ушел. Потом я, как бы вам это сказать, стучал себя?
— Корил себя, — подсказала нужное слово Марчелла.
— Да! — кивнул он. — Как я корил себя за то, что не заговорил! Тогда я подумал: «Это маленький остров, и я встречу ее вновь. Если судьбе будет угодно…»
«Именно так подумала и я», — согласилась в душе Марчелла.
Судьба! Что и говорить, приятно верить в нее, но Марчелла пообещала себе позаботиться о своей новой жизни уже сейчас.
— И поэтому сейчас… — Санти счастливым взором посмотрел на нее и оставил фразу незавершенной.
Он поднял чашечку кофе и сделал небольшой глоток.
— Теперь мне нечего добавить, — закончил он.
Над ними повисла тишина, и это была расслабляющая, успокаивающая тишина, совсем не похожая на обычную неловкую тишину, повисающую между совершенно чужими людьми. Марчелла взглянула со стороны на его профиль. Он был или не вполне здоров, или самый романтичный мужчина, которого она когда-либо встречала. Что скажет Эми? Она даже слышала ее голос: «Опять твои романы, Марчелла! Даю тебе на них три дня!»
— Я здесь с подругой, — внезапно вспомнила Марчелла. Она посмотрела на часы: — И обещала вернуться к ленчу.
Он был таким красивым, таким хорошим, но ей хотелось уйти, чтобы в одиночестве поразмыслить о нем. Не может быть, чтобы он был реальным — это, пожалуй, было бы чересчур в это странное утро.
— Конечно!
Он вежливо поднялся с места и ждал, пока она собирала свои пакеты с покупками.
— Но вы позволите мне показать вам остров?
— Мне… — Она запихивала почтовую карточку в сумочку и посмотрела на улицу в поисках такси. — Я бы с удовольствием, но…
— Сегодня вечером? — спросил он. — Я мог бы заехать за вами в восемь. У нас будет достаточно времени, чтобы посмотреть Вальдемоссу до наступления темноты!
Она растерянно молчала. Затем сказала:
— Отлично! Спасибо. Но вам придется извинить мою подругу, — предупредила Марчелла. — Она ужасно любопытная и будет задавать вам множество вопросов!
В ответ он рассмеялся и положил на стол несколько монет. Затем остановил для нее такси.
— Я не имею ничего против вопросов. Мне тоже хочется о многом расспросить вас, Марчелла!
Он помог ей сесть в машину и закрыл дверцу.
— Спасибо за кофе, — поблагодарила она через окно.
— Не за что!
Он сделал неопределенный жест рукой, наклонился к водителю и сказал:
— Отель «Сон Вида», рог favor![4]
Когда машина начала набирать скорость, она повернулась, чтобы посмотреть через заднее стекло и убедиться, что она его не выдумала.
— Очень рада приветствовать вас! — взорвалась негодующая Эми, накладывая себе салат, когда Марчелла приблизилась к ней в буфете на террасе отеля. — Только что на сегодняшний вечер я договорилась о нашем с тобой самом потрясном свидании. Зеленоглазые испанцы! Самые длинные ресницы из всех, какие ты когда-либо видела, и совершенно бесподобные тела! Они заедут за нами в девять. А это что такое, краб? — Эми сунула тарелку Марчелле в руки. — Что с тобой? Ты на себя не похожа.
Марчелла, держа тарелку в руках, уставилась на подругу. Следы сексуального отчаяния явно проступали на лице Эми. Его причина крылась в том, что, занимаясь сексом и меняя мужчин одного за другим, одного незнакомца на другого, становится невозможным получить полное удовлетворение от связи только с одним мужчиной. «Как же я сама столько времени не могла додуматься до такой элементарной вещи?» — невольно подумала Марчелла. Она поставила салат на поднос и последовала за подругой, по пути к столу глядя на бухту Пальмы, раскинувшуюся внизу. На Эми были ярко-розовые бриджи в стиле матадора, а ее большие темные очки сползли на нос, когда она, ерзая на стуле, разглядывала Марчеллу.
— Я никогда не видела тебя такой! — сказала она. — Что случилось?
Марчелла рассмеялась, раскладывая на коленях салфетку, пока официант наливал вино в бокалы.
— Первым делом этим утром я пошла в собор, который был просто великолепным! — сказала она.
Эми вопросительно изогнула брови, зацепив вилкой салат и поднеся его ко рту.
— Затем я молилась, Эми, — сообщила ей Марчелла. Вилка застыла в руке Эми.
— Я и подумать такого не могла, — сказала она, глядя на Марчеллу.
— Обычно я не слишком набожна, — заверила ее Марчелла. — Но сегодня мне нужна была помощь Всевышнего.
— А я думала, что ты где-то развлекаешься! — воскликнула Эми. — Почему ты не постучала мне в дверь и не попросила успокоительное?
Марчелла прикоснулась к руке подруги.
— Пожалуйста, не принимай это на свой счет, Эми, — сказала она. — Внезапно я осознала, как ненавистно мне все, чем я здесь занималась. Не только здесь, но в Нью-Йорке тоже. Я рада, что пошла в собор. Там я поставила свечу в память отца, основательно взглянула на свою жизнь со стороны и помолилась.
