Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 1
— Ты уверен, что все еще хочешь, чтобы я вернулся? — спросил Сэм.
— На все сто процентов!
Снова наступила пауза. Затем Сэм негромко сказал:
— Нейл, я не знаю, что за проблемы у тебя, но, можешь мне поверить, то, о чем мы договорились, их не решит.
— Ну а почему бы нам не попытаться, в конце концов? — ответил я, улыбнувшись с облегчением, но при этом подумал, не обернется ли мой триумф Пирровой победой.
Прошло еще полгода, прежде чем я снова увидел Вики. Нужно было выбрать преемника Сэма, отправить его в Лондон и представить всем клиентам; сам Сэм должен был свернуть свои незавершенные дела, а Вики предстояло снова окунуться в тяготы межконтинентального путешествия. Дом был продан, с прислугой расплатились, мебель подготовили к отправке морем, и Вики написала мне, что торит желанием пять дней провести в море.
Она прибыла в Нью-Йорк за неделю до Рождества вместе с Сэмом, четырьмя детьми и двумя няньками. Я, конечно, был в первом ряду толпы, ожидавшей на пирсе, пока пассажиры сойдут с «Королевы Елизаветы» и пройдут таможенный контроль. Личный помощник Сэма занимался горой багажа, чтобы из-за него не возникло задержки. Первой, кого я увидел, была Вики, заметив меня, она кинулась к барьеру.
Вики выглядела прелестней, чем когда-либо. На ней было пальто из персидского каракуля и шляпка в тон. Неожиданно я вспомнил Вивьен, чью внешность унаследовала Вики. После того как Вивьен, оставив свою квартиру в Вестчестере, сняла домик на южном побережье Англии, Сэм великодушно разрешил ей навещать внуков в Лондоне раз в месяц. Я понятия не имел, захочет ли она теперь вернуться в Нью-Йорк, но надеялся, что ее финансовые возможности заставят ее предпочесть жизнь в Европе бесцветному существованию в Нью-Йорке. Я определенно намеревался сказать Сэму, с моей точки зрения, он достаточно для нее сделал, и больше нет нужды поддерживать ее материнские инстинкты.
— Папа! — радостно закричала моя дорогая девочка, выбегая из-за барьера прямо ко мне в объятия.
Я вспомнил Скотта, вопрошающего: «Имеет ли это какую-нибудь цену?» — и мой внутренний голос отвечал: «Да, да и еще раз да». Я более не был одинок, все остальное не имело значения.
Когда, наконец, я передал Вики на попечение Алисии, первым, кого я увидел, был Сэм.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — прошептал я, задыхаясь от переполнявших меня чувств.
Мальчики застенчиво теснились за ним, а позади две няньки держали маленьких девочек. Дети сильно выросли за тот год, что я их не видел, семимесячная Кристина была уже совсем большой девочкой. Я заметил, что она, как и остальные дети, унаследовала карие глаза Сэма.
— Проходите, дети! — сказал Сэм, слегка подтолкнув Эрика. — Проснитесь!
Эрику было шесть лет, он был все еще беленький, как Вики, и вместе с тем уже не так похож на нее, как раньше. В ответ на призыв отца он выступил вперед и вежливо протянул мне руку.
— Здравствуйте, дедушка, — сказал он с английским акцентом.
— Так-то лучше, — сказал Сэм, который, по-видимому, репетировал с детьми эту сцену несколько раз.
— Теперь ты, Пол! Говори!
Пол, трехлетний крепыш, в младенчестве очень похожий на Сэма, явно проглотил язык.
Ко мне, приплясывая, подбежала маленькая светловолосая девчушка.
— Привет, — сказала она и запрыгала, как щенок, в ожидании ласки.
Я поднял Саманту и сжал ее в объятиях. На ней было маленькое розовое платьице, в кудрявых светлых волосах розовый бант; она живо напомнила мне Вики в детстве.
— Привет, а кто ты? — спросил я, делая вид, что не знаю ее, и подумал, как странно, что у всех четверых детей карие глаза, как у Сэма.
— Саманта — умница, — сказал я Вики, когда мы ехали по городу в моем новом коричневом «кадиллаке», и, подумал про себя: «Но она не сможет руководить банком».
Я попытался заговорить с внуками, но вскоре отчаялся и махнул рукой.
— Пожалуйста, не обращай внимания на мальчиков, они стесняются, — сказала мне Вики позже, когда мы все отдыхали в рембрандтовском зале после ленча. — Для них все так ново и непривычно.
Я сразу же возненавидел себя за неумение скрывать свои чувства.
— Ну, что ты, дорогая, конечно, я не имею ничего против их застенчивости! Я сам был застенчив в таком возрасте!
— На самом деле они очень ласковые, — сказала Вики и вдруг без всяких причин заплакала.
Я был в шоке.
— Дорогая, они замечательные! Как ты могла даже подумать…
— Я так старалась не огорчать тебя, — прервала она меня, а слезы текли по ее лицу. — Я так старалась быть примерной дочерью, чтобы ты никогда не пожалел, что у тебя не сын.
— Вики! — Меня словно парализовало. В дальнем конце комнаты Сэм оставил Алисию и поспешил к нам. — Вики, я люблю тебя такой, какая ты есть, я никогда не хотел, чтобы ты была хоть чуточку другой! Вики, мне не нужны никакие сыновья на свете, мне нужна только ты!
— Все в порядке, Нейл, — спокойно сказал Сэм. — Предоставь это мне. Пойдем, дорогая. Ты устала. Я отведу тебя наверх отдохнуть.
Все еще плача, она позволила ему увести себя. Няньки увели детей в детскую, но я этого почти не заметил. Ко мне подошла Алисия.
— Что случилось, Корнелиус? — спросила она с недоумением.
— Я не понимаю… — Мой голос сорвался. — Она не верит… Я опять запнулся, затем повторил: — Я не понимаю.
— Не стоит волноваться. Она просто перевозбуждена. Она измоталась за последние шесть месяцев.
— Но что она имела в виду? Она сказала… Алисия, за все годы, что мы с тобой женаты, я хоть раз сказал, что хотел, чтобы Вики была мальчиком?
— Нет. Но, возможно, ты так думал иногда.
— Никогда! Я любил ее такой, какая она есть!
— Но кто она есть, Корнелиус? Мы все знаем, что ты всегда любил ее, но кто это был, кого ты любил в действительности? Любил ли ты Вики или некий идеальный образ, живший только в твоем воображении? И если ты действительно любил Вики, то кто же она есть, Корнелиус? Я совсем не уверена, что знаю ответ. После всех этих лет могу признаться тебе, что Вики для меня загадка. Я никогда ее не понимала и не надеюсь, что когда-нибудь пойму.
Мы помолчали: затем она сказала жестко, хотя и с нотками сочувствия и озабоченности.
— Пожалуйста, Корнелиус, будь честен! Признайся, хорошо ли ты на самом деле знаешь собственную дочь?
— Ты несешь чушь, — грубо оборвал я ее и удалился.
— Папа, — сказала Вики на следующее утро, когда мы после завтрака отправились с ней на прогулку по саду. — Я очень прошу меня извинить за ту отвратительную сцену вчера. Видимо, все эти переезды совершенно выбили меня из колеи! Пожалуйста, давай забудем это.
