Барбара Делински - Страсти Челси Кейн
Джадд знал, что рассуждает как закоренелый консерватор, что взгляды его весьма и весьма старомодны. Но он считал себя вправе гордиться этим, равно как и тем, что он способен на весьма значительную жертву ради верности этим взглядам. Он продолжал размышлять об этом, ведя машину по скоростной магистрали и то и дело искоса поглядывая на Челси. Ощущать ее присутствие рядом с собой было мучительно, но не мог же он отпустить ее одну!
– Но в этом нет ни малейшей необходимости, – упрямо твердила она в течение целого получаса, но он наотрез отказался уступить ей. – Я прекрасно доберусь и без тебя!
На это Джадд не уставал повторять ей:
– Ты выглядишь так, словно того и гляди потеряешь сознание. Я не могу позволить тебе вести машину!
В джинсах, легком свитере и куртке, с волосами, стянутыми в конский хвост, Челси можно было принять за подростка. Глядя на нее, Джадд с трудом верил, что ей уже тридцать семь и что в скором времени она станет матерью.
– Тебе надо опекать Лео, а вовсе не меня! – протестовала она.
– О Лео есть кому позаботиться. А вот тебя отвезти больше некому.
– Но твое плечо еще не зажило!
– Когда я веду машину, оно меня совсем не беспокоит.
– Но оно еще сильно болит. Я следила за твоим лицом, когда ты клал чемодан в багажник. Тебе было больно!
– Чемодан был тяжелый. Швы натянулись, и мне стало немного больно. Только и всего.
– Ты с трудом двигаешь этой рукой. Я заметила, что ты не можешь поднять ее вверх!
Взгляд Джадда красноречиво сказал ей о том, что все обошлось еще сравнительно благополучно. Не отскочи он вовремя в сторону, у него сейчас было бы одной рукой меньше.
Щеки Челси покрылись легким румянцем. Вздохнув, она опустила голову и принялась застегивать куртку.
Они ехали молча, и через некоторое время Челси заснула, свернувшись калачиком и положив голову на подлокотник пассажирского кресла. Проснувшись, она тревожно огляделась вокруг. Они были уже недалеко от дома, и она стала указывать Джадду дорогу. Остановив машину во дворе, Джадд помог Челси выйти. Они внесли свой багаж в дом. Челси исчезла в ванной и, выйдя оттуда в теплой пижаме, отправилась спать.
Джадд принялся неторопливо осматривать дом. Он оказался просторным, довольно старым и на удивление скромно, даже скудно обставленным. С трех сторон его окружала неширокая веранда, а четвертая представляла собой небольшую пристань, выдававшуюся в море. Джадд некоторое время задумчиво смотрел на волны, на расстилавшуюся перед ним безбрежную морскую гладь. Ему подумалось, что неплохо было бы когда-нибудь поселиться в приморском городе. До сих пор ему приходилось жить лишь в удаленных от побережья местах, где невозможно было испытать такое чувство простора и свободы, какое охватило его теперь.
Через некоторое время он вышел во двор и сел в машину, решив, пока Челси безмятежно спит, осмотреть город, в котором побывал в последний раз много лет назад.
Оказалось, что Ньюпорт за это время почти не изменился. Подъехав к супермаркету, Джадд вспомнил, что он сегодня не обедал и что холодильник в доме Кейнов наверняка пуст. Он купил кое-что из продуктов и, вернувшись, застал Челси на веранде. Надев теплое вязаное пальто, она покачивалась в кресле-качалке, задумчиво глядя в сторону моря. Джадд уселся на перила напротив нее, держась рукой за витой деревянный столбик.
– Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, лучше.
Щеки ее скрывал высокий воротник пальто, но Джадд, несмотря на разделявшее их расстояние и начинавшие сгущаться сумерки разглядел, что лоб ее уже не так бледен и скулы слегка порозовели.
– Мне всегда нравилось здесь, – неторопливо проговорила она. – Здесь я чувствовала себя гораздо свободнее и раскованнее, чем в городе. Жизнь наша в стенах этого дома была полна развлечений и беззаботного веселья. Большинство наших соседей, подобно нам, проводили здесь свои летние отпуска, и мы, дети, подружились между собой.
– Чем же вы занимались целыми днями? – недоуменно спросил Джадд. Он не мог себе представить праздного, беззаботного времяпрепровождения в течение нескольких недель или даже месяцев кряду. В его жизни ничего подобного никогда не было, и ему казалось, что, свались на него столь продолжительный отпуск, он не знал бы, чем себя занять, как воспользоваться этой непривычной свободой.
– Мы плавали, – с готовностью ответила Челси. – Мы часами сидели на солнце, не опасаясь заработать рак кожи. Мы ходили под парусами, играли в теннис. А когда стали постарше, носились на мотоциклах по дорогам, приводя в ужас почтенных отцов семейств, правивших своими авто. Но, разумеется, мы делали это вовсе не со зла. Просто развлекались.
– И Карл с семьей приезжал сюда на лето?
– Угу. – Она плотнее завернулась в пальто. Морской ветер стал резче, и в воздухе уже чувствовалась вечерняя прохлада.
– Ты часто вспоминаешь о нем? – спросил он.
– О Карле? – Она пожала плечами. – Нет, не очень.
– Ты скучаешь без него?
– Да. Временами. Мы дружили столько лет и были очень близки духовно. Такое не забывается. А о другого рода близости с ним я, напротив, не могу вспомнить без содрогания. Мне тяжело думать о том, что я вынашиваю его ребенка, а он даже не знает об этом, что он женат на Хейли и счастлив с ней и что я могу, не желая того, послужить причиной размолвки между ними.
– Если кто-то и виноват в создавшейся ситуации, то уж никак не ты! Это у него хватило наглости морочить тебе голову и при этом строить матримониальные планы насчет Хейли!
Челси слегка подняла брови, давая понять, что в основном согласна с Джаддом, и, помолчав, спросила, глядя ему в глаза:
– Джадд, это правда, что у Мэтью Фарра интрижка с женой Монти?
– Откуда тебе об этом известно?
– Вчера вечером мне рассказали об этом в библиотеке во время чаепития. Так правда это или нет?
– По-видимому, да. Мэтью никогда не отличался порядочностью. Он давно влюблен в Джоан.
Нахмурившись, Челси спросила:
– Почему же он женился на Донне?
– Потому что Джоан вышла за его брата. И родители настаивали на том, что ему пора обзаводиться семьей. Ему было уже далеко за тридцать, и старики боялись, что его станут считать геем. Кое-кто уже начал поговаривать об этом вслух.
– Но ведь тебе тоже далеко за тридцать, и ты одинок. Почему о тебе не говорят ничего подобного?
– Потому что я – совсем другое дело, – ответил он, криво улыбнувшись. Поняв по лицу Челси, что его слова нуждаются в пояснении, он добавил: – Во-первых, я уже был женат. А во-вторых, я принадлежу к совсем иному кругу, нежели Мэтью Фарр. И мои проблемы мало кого волнуют. – Примером тому, подумал он, может служить нынешний уик-энд. Завтра он не появится на работе, это вызовет досаду, но мало кого заинтересует, где и с кем он был.
