Джудит Макнот - Само совершенство. Том 1
— Нет! — огрызнулся Зак.
— Тогда ты должен быть самым большим трусом на свете! — с убийственным сарказмом проговорила Джулия, будучи слишком разъяренной для того, чтобы дрогнуть перед новым, не предвещающим ничего хорошего выражением его лица. — Если же это не так, значит, ты и есть настоящий убийца!
Открыв дверь в свою комнату, она задержалась на пороге и зло добавила:
— Я уезжаю завтра утром, и если ты собираешься задержать меня, то тебе придется прибегнуть к помощи пистолета!
Зак смерил ее презрительным взглядом.
— Задержать тебя? — язвительно переспросил он. — Да я сам поднесу твою сумку до машины!
Не дослушав последних слов, Джулия захлопнула за собой дверь спальни. Из последних сил сдерживая слезы, она сняла брюки и надела большую майку, которую обычно использовала в качестве ночной рубашки. И лишь когда она оказалась в постели и выключила свет, самообладание окончательно изменило ей. Натянув толстое стеганое одеяло до самого подбородка, Джулия перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Она плакала от стыда и унижения, которому подверглась по собственной же глупости и легковерию. Она плакала до тех пор, пока просто не иссякли все слезы, после чего, совершенно измученная и опустошенная, перевернулась на бок и застывшим взглядом уставилась на залитый лунным светом зимний пейзаж.
В то же время в своей спальне Зак пытался успокоиться, выбросив из головы сцену, которая только что произошла в гостиной. Но все его усилия были тщетны. Слова Джулии настойчиво звучали в ушах, причиняя нестерпимые мучения, тем большие, чем чаще он вспоминал презрительное выражение ее лица, когда она назвала его трусом и убийцей. Раньше ему казалось, что за время судебного расследования и заключения у него выработался иммунитет к подобного рода оскорблениям, но, очевидно, Джулии удалось каким-то образом пробиться сквозь броню. Он ненавидел ее за это, но еще сильнее ненавидел себя за то, что позволил ей это сделать.
Швырнув свитер на кровать, Зак начал расстегивать брюки. И в этот момент его осенило. Вот оно — единственное возможное объяснение ее совершенно неадекватной реакции на те слова, которые он сказал в гостиной. Эта мысль настолько потрясла его, что он так и застыл с брюками в руках.
Джулия думала, что влюблена в него. И поэтому считала, что имеет определенные «права».
Может быть, она также думала, что и он влюблен в нее. И что он нуждается в ней и ее помощи.
— Сукин сын! — вслух выругался Зак, швыряя брюки вслед за свитером. Он абсолютно не нуждался в Джулии Мэтисон и уж, конечно, вовсе не хотел дополнительной ответственности за наивную школьную учительницу из маленького провинциального городка, которая даже не понимает разницы между элементарным физическим желанием и непонятным чувством под названием любовь. Для нее же было бы гораздо лучше, если бы она его ненавидела. Не говоря уже о нем. Это бы значительно облегчило ему жизнь. Их связывал только секс. Они хотели друг друга, а Джулия отказывала им обоим в этом удовольствии из какого-то детского упрямства и желания отомстить за мнимые обиды.
Необходимо расставить все точки над i. Правда, пока у Зака было весьма смутное представление о том, как именно он это сделает, но тем не менее он решительно направился в спальню Джулии.
Джулия тоскливо размышляла о том, что ей делать завтра в случае, если Зак передумает и не сдержит своего обещания отпустить ее, когда дверь в спальню резко распахнулась и на пороге появился он сам, собственной персоной, совершенно обнаженный.
— Что тебе нужно? — резко спросила она.
— Этот вопрос, — насмешливо ответил Зак, отбрасывая в сторону одеяло, — почти такой же идиотский, как и твое решение провести ночь в этой спальне. Моя гораздо удобнее.
Разъяренная его совершенно очевидными намерениями, Джулия резко метнулась к противоположному краю кровати и, торопливо выбравшись из нее, бросилась к двери. Но не тут-то было. Зак перехватил ее и крепко прижал к своей обнаженной груди.
— Немедленно отпусти меня!
— Мне нужно, — сообщил ей Зак, с запозданием возвращаясь к ее первоначальному вопросу, — то же самое, что нужно и тебе каждый раз, когда мы смотрим друг на друга!
Джулия отчаянно сопротивлялась.
— Мерзавец! Если ты собираешься изнасиловать меня, то я убью тебя из твоего же собственного пистолета!
— Изнасиловать? — с ледяным сарказмом переспросил Зак. — Мне бы это и в голову не пришло. Не пройдет и трех минут, как ты сама будешь упрашивать меня взять тебя.
С этими словами он закрыл ей рот поцелуем. В последней отчаянной попытке Джулия постаралась ударить его коленом в пах и чуть не заплакала от бессилия, когда ей это не удалось. А уже через несколько мгновений она, совершенно беспомощная, лежала на спине, придавленная сверху его тяжелым телом.
Вместо того чтобы отомстить ей за неудавшийся удар и войти в нее сразу, как Джулия поначалу предполагала, Зак начал нежно ласкать ее, искусно пробуждая в ней желание с таким знакомым, безотказно действующим мастерством. Она поняла, что он не собирается ее ни к чему принуждать. Ему было нужно, чтобы она уступила ему добровольно! И если она это сделает, то окажется в гораздо более унизительном положении, чем если бы была просто беззащитной жертвой. Но самое ужасное заключалось в том, что тело, помимо ее воли, уже начинало отвечать на его ласки. Джулия ненавидела себя за это и прилагала последние отчаянные усилия, чтобы спасти хотя бы остатки собственной гордости. Для этого необходимо было, чтобы все закончилось прежде, чем она окончательно капитулирует.
— Заканчивай все это поскорее, будь ты проклят! Его ответный шепот был таким же холодным, как и его сердце:
— Зачем? Чтобы ты смогла называть меня не только трусом и убийцей, но еще и насильником?
Его пальцы, ни на секунду не прекращая двигаться, проникали все глубже и глубже. Почувствовав, как его губы сомкнулись вокруг ее соска, Джулия предприняла последнюю отчаянную попытку протеста, но ничего не получилось. Бедра, помимо ее воли, уже выгибались дугой под его руками. Правда, на какое-то мгновение тихий смех Зака почти полностью парализовал ее, но уже в следующую секунду ее собственное, ненавистное в своей слабости тело, в который раз предало Джулию, жадно отвечая на его расчетливые ласки.
— Ты же совершенно мокрая, — насмешливо сказал Зак, и даже абсолютная бессердечность того, что он с ней делал сейчас, не могла остановить горячих, все более сильных волн желания. — Ты хочешь меня, Джулия?
Она отчаянно хотела его. Она чувствовала, что если немедленно, сейчас же не испытает фантастических ощущений, которые только он мог ей дать, то просто умрет от неудовлетворенного желания.
