Вика Милай - Re:мейк
– Здорово, – что я могла ответить? – Я тоже сейчас ремонтом занялась...
– Да, здорово, ниче не скажешь! Класс, – он сощурил покрасневшие глаза. – Круто. Тачки, там бабок охренных нет. Ну, че еще ищут в Интернете?
Я не мешала ему выговориться. Кто-то обидел его. Когда-то этот обычный парень полюбил, может быть, впервые. Он увивался за ней, как простодушный щенок за мудрым, сердитым псом. Она, крашенная, длинноногая и амбициозная, предпочла другого. И перестала его замечать, изредка снисходительно кивала при встрече, поигрывая ключами от новой машины. Она выглядела счастливой – разочарования впереди.
– Ну че бабам еще надо? Дом на Кипре? – Он опрокинул салфетницу со стола, неуклюже махнув рукой.
Мы привлекали внимание. На нас косились с соседних столиков. Пожалуй, на семейный ужин его звать не следует.
Алексей собрал салфетки с пола.
– Дома на Кипре тоже нет, – виновато проговорил он, вынырнув из-под стола.
– У меня тоже нет дома на Кипре. Только дача в Ивангороде. Прямо на берегу озера. Я с родителями очень люблю там рыбачить, – колыбельным голосом говорила я, – особенно по утрам, пока не жарко...
...Мы выходили затемно, а когда гуськом добирались до дамбы, слабый рассвет едва освещал небо. Над озером вздрагивали последние звезды. Воздух, теплый и влажный, недвижимо стыл в ожидании знойного дня. Отец не спеша выкладывал из рыбачьей сумки снасти, разматывал удочки, мама набирала воду в ведро. Молчали, боясь спугнуть рыбу. Я первая забрасывала удочку и могла по часу гипнотизировать поплавок. Мама беспокойно переминалась с ноги на ногу, доставала из пакетов бутерброды и шептала срывающимся голосом: «Юрочка, съешь хоть один, не позавтракал же»...
Алексей-35 обмяк в кресле.
– Марина, а у вас есть мечта? – неожиданно спросил он.
– Мечта? – Я задумалась. Зазвонил телефон. Ольга.
– Да, – сказала я громче обычного. – Что, что, уже закончили? Подождите, пожалуйста, сейчас подойду.
– Вас понял, – ответила Ольга. – Иди домой, на домашний потом перезвоню, расскажешь.
Я потянулась к сумке и сказала как можно более непринужденно:
– Простите, Алексей. Плиточник дома допоздна работает. Он уже закончил, надо расплатиться и отпустить. К сожалению, пора идти.
– Я провожу? Ты как, не против? – Он встал и оказался нескладным, долговязым. Короткие брюки не скрывали голубых носков.
– Нет, не против, – я набросила куртку на плечи. Уже стемнело. Моросил дождь. Алексей больно сжал мой локоть и вел меня, не замечая и не обходя лужи.
– А у меня есть мечта. Я по телевизору видел, – взволнованно говорил он, далеко вперед выбрасывая худые ноги. В темноте мерцала голубая материя. – В Австралии сейчас огромная проблема. Кроликов развелось много. Тысячи. Фермерам урон наносят. Вот думаю поехать туда, поохотиться...
– Идем дворами, так ближе, – предложила я.
Темные подворотни, дождь, мокрые туфли, австралийские кролики – как в дурном сне. Я не знала – мне смеяться или плакать.
Возле моего подъезда он потянулся поцеловать в щеку. У него были мягкие губы. Холодные очки скользнули по лбу. Мне стало жаль его – трогательный и бескорыстный Дон-Кихот, которого я никогда больше не увижу.
Я столкнулась с мамой в прихожей. Она встала таблетку выпить, что-то голова разболелась, никак не уснуть. «Почему так поздно?» – спросила, не ожидая ответа, и ушла на кухню.
Уютная, босая, в ночной рубашке до пола, с распущенными волосами, она стала берегом, долгожданной сушей, к которой причалил этот абсурдный вечер. Не осталось никаких сомнений в том, что она есть и Марсик, трущийся о ноги, а никакого Алексея нет. И Австралии. И мечты.
Перед сном я отключила телефон. Слишком устала и пьяна. С Ольгой можно завтра поговорить. Да и о чем говорить? Меньше всего, обычно, мы расположены повествовать о своих неудачах.
Я долго ворочалась в постели. Неужели у меня нет мечты? Только желания: в Индию съездить, гардероб к лету обновить, но так, чтобы мечта... Может быть, она, невысказанная, неосознанная, живет, как болезнь в ремиссии, до срока. Мечта о любви. О близком человеке. О понимании без слов. О заботе без упреков...
Утром пришло сообщение от Алексея:
Не только доброго, а радостного утра
Я пожелать тебе хочу,
Чтоб легким было пробужденье
И на пять с плюсом настроенье
И чтоб зеленые глаза
Светились радостью всегда.
За ним последовало предложение:
«Марина, ты мне очинь понравилась. Я хочу тебя Марина! Приезжайте ко мне в гости сегодня вечером».
Я вспомнила вчерашнюю встречу, голубые носки и так захохотала, что во дворе взвыла сигнализация. Совпадение, конечно, но мне нравилось думать иначе. На пять с плюсом пробуждение! Меня осенило: стеснительный и нервный при встрече Алексей за компьютером смелел – он оставался наедине с собой и, как многие, позволял себе непростительные вольности.
Раньше, чтобы раскрепоститься, мужчины напивались, теперь же они удачно совмещают традиционный способ с Интернетом. Тем более что для встречи необходимо, по меньшей мере, побриться, принять душ, одеться, а у компьютера можно сидеть с немытой головой в трусах и строчить: «О, Марина, вы обворожительны, обладать вами, Марина, и сзади, и спереди, тем паче сбоку, услада счастливейших из смертных и тэ дэ».
Все понимая, я надеялась, что исключения лишь подтверждают правило. Бывают же чудеса! Например, Игорь-34, с которым предстояла встреча, написал о себе: «Невозможное делаю быстро, чудеса занимают чуть больше времени». Что ж, поживем – увидим.
Видимо, чудеса отнимали действительно немало времени у Игоря. Он перезванивал несколько раз, менял время встречи: «Я сейчас на Больше-охтинском в пробке, боюсь, не успею». Я разумно замечала, что еще час дня и к семи можно пешком поспеть. Он смеялся, говорил, что еще куча дел. Так он застревал на Садовой и Гороховой, на Ленинском и Московском. Я всерьез обеспокоилась – может быть, он пиццу развозит, если за день весь город исколесил. Смогла бы я полюбить развозчика пиццы?
Ольга на два дня уехала к своему олигарху в Комарово. На встречу я пошла без страховки.
Он опоздал. Это было прогнозируемо. Брюнет среднего роста. Подвижный, как ртуть. С ним сразу стало легко, как будто мы знакомы со школы – допустим, сидели за одной партой и били друг друга линейкой. Мы пили пиво и смеялись до слез. Не помню над чем. На вопросы о себе отшучивался, и я узнала о нем не больше, чем до встречи. На прощание он сказал: «Увидимся» и дружески похлопал меня по плечу. Надо ли говорить, что больше мы не увиделись? Возможно, я не понравилась ему, но, скорее всего, взятый в окружение плотным дорожным кольцом, он так и пропал без вести в самые ожесточенные часы пик где-нибудь на Суворовском проспекте или мосту Александра Невского.
