Тина Хакки - Убиться веником
А Тинка привыкла к тому, что работает на Булочку как автоответчик, пейджер и секретарь, и очень удивилась, когда однажды Стас обратился с вопросом к ней.
«Тин, вот скажи мне, есть ли у нас общее будущее?» — появились на мониторе строчки, написанные им.
«Со мной, конечно, нет!» — попыталась отшутиться она.
«Не ерничай, я серьезно спрашиваю... »
«Стас, ты взрослый мальчик, ситуация слишком легко и банально просчитывается. Или ты готов бросить все и переехать в Москву только ради того, чтобы быть с ней в одном городе, быть рядом?»
«Нет, точнее, я не знаю, слишком многое придется менять, меня многое держит здесь, я тут родился, у меня здесь работа, сволочная, но любимая, друзья, дом, наконец!»
Тут Тина впервые задумалась над тем, что в этом возрасте молодой человек вполне мог бы иметь семью, минимум одного розовощекого карапуза и нелюбимую, может быть, или, наоборот, очень любимую жену. Она прикидывала так и эдак, как можно подойти к этой очень щекотливой теме. Насколько девушке было известно от подруги, об этом Булочка и Самурай никогда не говорили. Голова кругом шла от всех этих мыслей, ей вспомнился бородатый анекдот о том, как Борман долго му-чался, прежде чем намекнуть Штирлицу, что им интересуется Ева Браун. «Штирлиц, а вами интересуется Ева Браун!» — промелькнула у нее в голове последняя фраза из анекдота, Тинуся хмыкнула и спросила: «Стас, можно я тебе интимный вопрос задам, а лучше два?»
Стас был не против даже дюжины подобных вопросов, лишь бы разобраться в себе.
«Конечно, почему бы и нет?»
«Кроме любимой работы не держат ли тебя в Сибири жена и ребенок?»
Стас прочел, черные строчки зарябили в его глазах. Его просто нещадно сбросили с седьмого неба, на котором он обитал со времен - знакомства с ангелом по имени Алена, и очутился на грешной земле, где он регулярно отчитывался когда-то, в прошлом, любимой жене, чтр опять задержался в клинике и взял еще парочку ночных дежурств, за которые платили больше, чтобы наконец перестать снимать квартиру и обзавестись своей собственной, потому что у его любимой дочки должна быть собственная комната, просторная, светлая и уютная. Как любой из родителей, он наивно считал, что дочка должна получить все, чего когда-то не хватало в жизни ему, и воплотить в жизнь все его мечты.
Пауза затянулась. Тина вздохнула и помолилась, чтобы причина молчания ее собеседника была из-за того, что его в очередной раз «выкинуло» из Сети, а вовсе не потому, что она в очередной раз оказалась права.
«Откуда ты знаешь?» — ожил наконец монитор.
«Черт, черт, черт!» — выругалась девушка и чуть не разбила любимую розовую чашку, из которой она в это время потягивала чай с шиповником.
Следующие полтора-два часа ушли у нее на то, что в обыденной, невиртуальной жизни Тина назвала бы промыванием мозгов. Никакие аргументы не помогали. Стас цеплялся как мог, пытался доказать, что хочет только лучшего для них обоих, а на другом конце ему отчаянно объясняли, что поступил он в высшей степени непорядочно. Стас соглашался и продолжал твердить, что любит одну лишь Булочку и не согласен лишиться любви, которая настолько изменила всю его жизнь.
«Я люблю ее. Я дышу ею. Ты хочешь, чтобы я задохнулся?»
«Не надо лишних жертв и экстрима. Надеюсь, ты сам ей обо всем расскажешь?» Она с мрачным видом барабанила по клавишам, лихорадочно просчитывая свои дальнейшие действия. С одной стороны, Стас делился только с ней, а с другой — наблюдать, как ее подругу водят за нос, было, мягко выражаясь, не очень-то приятно. Стас не отвечал. На этот раз у него действительно были проблемы со связью.
Рыжеволосая девушка медленно брела по ночной Москве, не замечая ничего и никого вокруг. Она очнулась, только когда в очередной раз поняла, что ключей от квартиры в правом кармане куртки нет и надо бы их поискать в сумке. «Что ж такое на свете белом делается? — думала она, шаря в рюкзаке. — Почему нельзя было сразу сказать или хотя бы намекнуть? Вот они, все прелести Всемирной сети Интернет, ты говоришь то, что хочется, создаешь себе новый имидж, и никто никогда не сможет проверить, такой ты на самом деле или же просто пытаешься хотя бы тут казаться лучше, чем есть». Тинка сообразила, что уже минут пять пытается открыть свою дверь ключом от офиса, тихонько выругалась, достала нужную связку и оказалась дома.
Тинка долго ворочалась с боку на бок, потом не выдержала, поднялась со скрипучего дивана, набросила любимый теплый халат, подаренный мамой на день рождения. Отопление уже выключили, и было довольно холодно. Полусонная, она загремела на кухне посудой и едва не вписалась головой в дверцу шкафа, потянувшись за банкой с заваркой. Сделала себе чайку покрепче, махнула рукой и достала кленовый сиропчик, любимое свое лакомство. «Бармен, коньячку кружечку!» - прошептала она себе одну из любимых фраз из мультиков про Масяню. И щедро плеснула в чай молока.
— Что мы имеем на сегодняшний день? — рассуждала она в пустой квартире, ибо хозяйка, у которой она снимала комнату, женщина на редкость эксцентричная, неожиданно сорвалась с места, забросила свою докторскую диссертацию по океанологии и уехала в Индию помедитировать на пару месяцев. — Итак, кругом одни проблемы, с одной стороны, тебе бы, дорогая, самой разобраться в своих чувствах к Денису, а с другой — стоило как следует подумать над тем, как и что можно сказать подруге, чтоб, не дай Бог, ей не навредить, с третьей стороны... Стоп, какая еще третья сторона? Не придирайся к терминологии! — одернула себя девушка, но ощущение, что Стас уже испортил все, что можно испортить, у нее осталось.
Чай давно остыл, а Тинка все еще сидела на продавленной тахте, поджав босые ноги, и продолжала накручивать локон на указательный палец. Когда план действий был готов, она взглянула на настенные часы и поняла, что ложиться в общем-то незачем. Пора было вставать, собираться и отправляться в офис « Столешники ».
Денис, наоборот, спал как сурок. Он постоянно, катастрофически не высыпался и день ото дня становился все задумчивее. «Можно забросить все и рвануть в Москву, можно... НО, тогда вместо диплома я получу обручальное кольцо. Хмм! — подумал он. - На самом деле это не такая уж и плохая мысль. Осталось только сделать так, чтобы Вэл согласилась. Хотя на кой ей нужен муж со статусом вечного студента???» Он тяжело вздохнул и принялся дописывать заключение в дипломной работе.
А у Тинки все чаще вертелась в голове мысль, что ей повезло куда больше, чем Аленке. «Питер по сравнению с Новосибирском — это одна ночь в уютном поезде, возможность первый раз в жизни сходить в Эрмитаж и побродить по Невскому, а то и попасть на знаменитый Поцелуев мост, желательно не одной... Белые ночи... и такой подарок Денису к окончанию университета. Нам подарок... — Но тут в ней заговорил врожденный здравый смысл и скептицизм, приобретенный опытным путем. — Хотя я не уверена, что для него это будет подарком, а не неприятной неожиданностью. Приехать, а потом позвонить? Может выйти еще хуже, особенно если он будет занят. Не очень-то приятно оказаться одной в незнакомом городе». До сего момента Тина ни разу не была в Петербурге, и город был ей знаком только по классической художественной литературе. «А это, дорогая, вряд ли поможет сориентироваться на местности», — усмехнулась она.
