Юлия Комольцева - Я балдею от его ямочек
Мик спросил, откуда известно, что Егор именно здесь, а не прогуливает уроки, допустим, в кино.
Джонни пожал плечами с видом прожженного циника.
– Стукнул кто-то…
– Да не буду я бегать, – пробормотал Егор.
Он бы и не успел, – на сцене появилось еще одно действующее лицо. Непроницаемое.
– Здравствуйте, ребята, – промолвило оно, и, не дожидаясь ответа, приказало, – выйдем, сынок!
Лине хотелось кинуться вслед с оправдательным выступлением, но Мик цепко ухватил ее за руку. Покачал головой, мол, не время и не место. Она сглотнула. Оставалось молча наблюдать, как Егора уводят, будто арестованного.
Джонни проворчал, что напрасно торопился. Вдруг его лицо озарилось энтузиазмом:
– О, пойдемте тогда поиграем!
Мик и Лина переглянулись. Он был им одинаково неприятен, этот маленький выскочка. Да и не только им, – насколько Егор пользовался авторитетом и всеобщей симпатией, настолько его брат вызывал обратные чувства.
Джонни был в своем роде уникален, вундеркинд от тенниса. Если бы Лина не видела своими глазами, что он вытворял, никогда бы не поверила. Еще в Воронеже, имея комп и доступ к Интернету, она зависала иногда на теннисных форумах и натыкалась на родительские комментарии. Самыми частыми были вопросы из серии «Бывают ли таланты в теннисе и как их распознать?». Увидев Джонни в игре – тогда он был первоклашкой, – Лина пожалела, что эти озадаченные родители не стоят рядом.
Это был явный талант!
Приземистый, коренастый Джонни скользил по корту, словно невесомый, одинаково легко «работал» и слева, и справа, и ракетка казалась продолжением его маленькой ручки.
Он играл с ее ровесниками и… переигрывал! Он гонял их по углам, смело и уверенно выходил к сетке, и резал, и крутил, и все-все ему удавалось.
Создавалось такое ощущение, что мальчишка был рожден на корте, и вырос с мячиком вместо соски и ракеткой вместо погремушки.
По слухам, так и было на самом деле. Брат Егора вынужден был с малолетства вместе с ним таскаться на тренировки, и, едва научившись ходить, двинулся прямиком к стенке. Поначалу на малыша не обращали внимания. Не крутится под ногами, не мешает, и ладно! А потом все вокруг ошалели, увидев, как трехлетка попадает по мячу. Джонни взяли в группу. Случайные прохожие останавливались, разинув рот, когда видели мальчика на корте. Снимали на камеру, брали интервью.
В пять лет Джонни выиграл первый приз, попав вместе с братом на мастер-класс известного теннисиста.
В шесть на неофициальных турнирах среди младшеклассников ему не было равных.
В семь он вовсю состязался с собственным братом, и тому приходилось нелегко!
Разумеется, когда подошел срок, Джонни стали возить на турниры, и, как следовало ожидать, он вошел в первую десятку. Лина слышала, с какой гордостью Егор рассказывал о братишке, и, хотя сам он таких результатов не показывал, это не мешало радоваться за «малого». Только однажды проскользнула досада – Егор говорил о том, что на него отец возлагает надежды в плане бизнеса, а Джонни от этой ответственности освобожден, у него, дескать, своя дорога. Теннис и только теннис.
Тяжелый нрав Джонни оправдывали гениальностью. Вроде того – одаренные люди все с чудинкой. Общаться с чудо-ребенком не спешили. Даже толерантный Палыч с трудом выносил его. Капризный, вечно хмурый на тренировках, Джонни и на соревнованиях вел себя безобразно – подначивал соперника, морально давил, корчил рожи исподтишка и даже неприличный жест мог изобразить.
Словом, приятного в нем было мало. Только прозвище – мягкое, плюшевое «Джонни» было дано Ивану не из-за перевода его собственного имени, а в противовес надменному, колючему нраву.
Но играть с ним считалось делом чести даже для старших. Попробуй-ка выдержи такого, и тогда в будущем тебе нипочем любой соперник! Этакий психологический тест.
Впрочем, чисто технически тоже интересно. Лина пару раз пробовала, победа над Джонни далась ей с трудом.
Только вот сейчас для игры не было никакого настроения. Лина определенно дала это понять малому, но тот не смутился.
– Ну не хочешь, как хочешь! Тогда ты пойдем! – Джонни ткнул пальцем в Мика.
Подобная самоуверенность была, наверное, единственным качеством, которым обладали оба брата. Лине стало интересно, как отреагирует Мик. С Егором он не церемонился.
– Да я тебя порву! – Мик усмехнулся, лицо его вдруг стало жестоким.
Джонни азартно потер ладошки.
– Посмотрим! Ты судишь, – кивнул он Лине, не сомневаясь ни в своем успехе, ни в том, что кто-то станет перечить ему.
Она ждала, что Мик отмахнется, пойдет на попятную, превратив все в шутку или просто молча уйдет на стенку. Но он решительно вышел на корт. Лина ничего не понимала. Нахаленок уже который раз приводил ее в смятение. Его отчужденность и замкнутость никуда не делись за это время, но Лина видела его и другим: веселым, прямодушным, отзывчивым. На корте Мик оставался явным неврастеником. Сейчас же он выглядел злобным, как цепной пес, стороживший хозяйское добро. Вот-вот зарычит! И вид такой, будто контролирует ситуацию целиком и полностью.
Мало того, что он согласен состязаться с кем-то, кроме Лины, так еще и настроен так… серьезно?
И все из-за Джонни?!
Лина пожалела, что Егор пропустит это зрелище.
Игра началась. Джонни подавал, и делал это с рисовкой, присущей ему во всем. Некоторых впечатляло его поведение, они говорили: «У него не только классическая техника, но и сногсшибательная харизма!». Лина чувствовала, что в этом была своя правда: Джонни выделялся из толпы, вел себя на корте так, что притягивал взгляды – возмущенные или восхищенные.
– На! – На выдохе лупил он, и каждый следующий удар сопровождал новым комментарием, – а так! Ну! Ого! Угу!
Самолюбование было в каждом движение. Это страшно бесило, и обычно соперники – особенно ровесники Джонни, – совершали массу нелепых ошибок.
Но Мик не ошибся ни разу за первые три сета. Промахи все были вынуждены, мастерство Джонни невольно завораживало, так что Лина сначала не обратила внимания на поведение Мика.
Он молчал!
Впервые на корте он не издал ни звука!
Когда она осознала это, вскинулась на судейской вышке, едва не свалившись.
Что происходит?! Дали результат их тренировки и внушения? Или Мику просто плевать на этот матч, потому что Джонни все-таки «мелочь пузатая»?
Ну почему, почему в такой момент нет рядом Егора?!
Когда наступил перерыв, Лина ринулась к выходу. Она надеялась, что Егор уже получил порцию родительского порицания и был отпущен на волю. Надежды не оправдались. Она набрала его номер, но абонент оказался «вне сети».
Скорее всего, строгий отец отвез Егора в школу. Джонни учился во вторую смену, да и судя по всему, его учеба носила чисто формальный характер. Лина и раньше думала об этом, как об очередной жизненной несправедливости, а сейчас просто пылала негодованием. Гениям, значит, закон не писан! Младшего возят по турнирам, а старшего берут лишь изредка, младшему все спускают с рук, избаловали вон беспредельно, – он и тренеру хамит, и брата ни во что не ставит, и даже с его ровесниками держится свысока. А Егора за прогулы увели с корта, вместо того, чтобы похвалить за спортивное рвение!
