Марта Поттерс - Притворщица
Произнеся это, Розмари почувствовала, что ее пульс учащается. Вдруг он решит, что она имеет в виду лечь в его постель… в их постель?
От волнения на щеках выступил предательский румянец. И Розмари спешно отступила от надвигающейся на нее фигуры, надеясь, что Франклин не заметит ее смятения.
Однако он заметил, но истолковал по-своему. Нахмурившись, Франклин открыл шкафчик над холодильником и извлек оттуда полупустую бутылку бренди.
— Не стоит беспокоится о Дени, — бросил он, открывая другой шкафчик и доставая бокал. — Я позабочусь о нем, когда он проснется.
— Не надо, — быстро заверила его Розмари. Она обошла стол и теперь стояла на большом расстоянии от Франклина. — Мне и правда н-несложно.
Ее голос слегка сорвался.
— По-моему, ты немного переигрываешь, — вызывающе произнес Франклин и в упор посмотрел на Розмари.
— Я… я не понимаю, о чем ты.
Она стремительно отвела взгляд, чтобы скрыть панику, метнувшуюся в глубине ее зеленых глаз.
Что, черт возьми, происходит? — недоумевал Франклин. Мелисса действительно выглядела смущенной. А это ему не часто приходилось видеть!
Он взглянул на нее еще раз. В ней, кажется, чего-то не хватало. Отец Дени свернул с бутылки пробку и налил бренди в бокал. Потом поднял к лицу и взболтнул золотистую жидкость. В этот момент неожиданная догадка озарила его.
Макияж! Его не было! Тушь не подчеркивала длину потрясающих ресниц, на щеках не было и тени румян, а красивые губы привлекали и без темно-красной помады. Как же он не заметил этого раньше?
Пока Мелисса жила под крышей его дома в Уитби, Франклин многое понял в ней, и по большей части это его не вдохновило. Перед ним было увлеченное собой, эгоистичное существо.
Мелисса ни разу и пальцем не пошевелила, чтобы помочь ему по дому. Он готовил, убирал и выслушивал ее постоянные жалобы. Что за скучища жить в этой дыре, да еще и талия теперь как у бегемота… А в минуты, свободные от жалоб, Мелисса читала журналы, увлеченно вникая в последние сплетни и скандалы.
Франклин надеялся, что, когда придет время обустраивать детскую, будущая мать хотя бы этим заинтересуется. Не тут-то было. Он сам подобрал обои, купил кроватку, стол для пеленания малыша и прочие мелочи. А заодно и несколько книг, в которых подробно описывался рост плода за каждый таинственный месяц, проведенный во чреве матери.
Отец с любопытством глотал книгу за книгой, поражаясь тому чуду, к которому он был сопричастен. Мать же оставалась ко всему этому равнодушной.
И как я мог поддаться очарованию такой пустой и поверхностной особы?! — удивлялся Франклин…
Он повернулся, чтобы посмотреть на женщину, стоящую на другом конце кухни. Его взгляд задержался на ее лице. Кожа отливала естественным, здоровым цветом, а глаза смотрели так смиренно, что ненавидеть ее было просто невозможно. Франклин раздраженно хлебнул бренди.
Чего он никак не мог взять в толк, так это почему Мелисса до сих пор не уехала.
— Знаешь, со мной не надо притворяться, — произнес он. — Я достаточно хорошо тебя знаю.
— Притворяться? В каком смысле?.. — переспросила Розмари, в глубине души догадываясь, о чем идет речь.
Франклин отметил, что голос ее дрогнул, а во взгляде мелькнула неуверенность.
— Вспомни о нашем договоре, — заметил Франклин, внезапно решив ее разозлить. — Ты согласилась дать мне полную опеку над сыном. И только не надо фраз о том, что в твоем сердце внезапно зародилась любовь к малышу и ты решила бежать с ним… Я тебе ни на минуту не поверю. Ну, Мелисса! Может, просто скажешь, зачем ты сюда вернулась? На кой черт тебе это надо? А может, ты хочешь денег? Что за пьесу ты разыгрываешь?
Розмари побледнела, черты лица исказила судорога, причина которой осталась для Франклина неизвестной. Ну же, пусть рвет и мечет, пусть кричит, решил он. Зато эта змея покажет свое истинное нутро — и будь что будет!
Вместо этого «змея» содрогнулась так, словно ее ударили. Зеленые глаза потемнели от муки, в глубине их бились страдание и растерянность — чувства, которые, по мнению Франклина, были просто невероятны для Мелиссы.
— Иногда договоры рвут, — прошептала она, выдержав долгую, напряженную паузу.
От этих слов, произнесенных тихим, мягким голосом, в жилах Франклина заледенела кровь.
Этого не могло быть! Мелисса, которая мечтала о дне, когда наконец-то избавится от лишнего веса; Мелисса, стремившаяся навсегда покинуть Уитби и всю жизнь играть на сцене, напрочь позабыв обо всем прочем, — эта Мелисса стояла теперь перед ним, безвольно опустив руки, но в глазах ее читалась такая решимость, что Франклин невольно вздрогнул.
— Что ты сказала? — Он с трудом пытался подавить ярость, зарождающуюся в груди. Четким, размеренным голосом Франклин продолжил: — Даже если рождение ребенка и пробудило в тебе материнские инстинкты — это, разумеется, ненадолго. Спиши все на всплеск эмоций, крошка. Я могу тебе гарантировать, что через неделю ты снова затоскуешь по сцене и свету прожекторов. Что ты там говорила мне о грязных подгузниках и орущем, вечно голодном младенце?
— Я была не права, — ясным голосом произнесла Розмари. — К тому же разве не за женщиной остается право менять точку зрения?
Франклин ошеломленно замолк. Он растерял все мысли и теперь лихорадочно прикидывал, что бы еще такого сказать.
— Сегодня был тяжелый день. Я иду спать, — сказала Розмари и, не дожидаясь ответа, покинула комнату.
Глядя вслед удаляющейся женщине, Франклин застыл, подобно статуе. Неужели такой человек, как Мелисса, действительно мог столь разительно перемениться и за такое короткое время?
Как ни старался он отвергнуть эту мысль, как ни желал уверить себя, что бывшая любовница просто водит его за нос, что-то в глазах Мелиссы и в ее голосе заставляло ей верить…
Франклин залпом допил остатки бренди. На мгновение ему захотелось со всего размаху швырнуть бокал об пол, дав волю кипящей в нем ярости.
Произошло то, чего он опасался более всего: Мелисса передумала и решила остаться с Дени!
Розмари резко распахнула глаза, сердце лихорадочно колотилось в груди. Она села в постели и с испугом вгляделась в тени незнакомой комнаты. Это же не ее спальня! И не ее кровать! Где же она находится?
Тут тишину разорвал детский плач, мгновенно пробудив память о вчерашних событиях. Дени!
Розмари посмотрела на часы, стоящие на туалетном столике. Половина первого. Сбросив с себя одеяло, она встала и быстро прошла к двери. Шагнув в приглушенно освещенный коридор, Розмари тут же столкнулась с обнаженным по пояс хозяином дома.
