Элис Тайтл - Адам и Ева
Он смахнул капли пота со лба, пригладил волосы и уставился на туфельки, болтающиеся у него на пальцах. Почему она не отвечает? А может, ее там нет? Что, если войти без разрешения?
— Адам, я так... ужасно себя чувствую.
Голос Лауры раздался как будто у него над ухом. Он толкнул одну из вращающихся дверей. Она стояла в примерочной кабинке, лицо ее пылало от смущения и гнева. Сердце Адама так и рвалось к ней.
— О, Лаура, клянусь, все будет прекрасно! Я обещаю. — Медленно, с осторожностью он приблизился к ней, боясь спугнуть. — Послушайте, что я вам скажу. Если я хоть пальцем дотронусь до вас, можете бежать, прихватив любое платье на этом этаже.
— О... Адам!
Он стоял прямо перед ней, боясь шевельнуться.
— Не бойтесь, Лаура.
— Но я... — Лаура отступила на шаг, однако на сей раз она просто пыталась показать ему причину своего беспокойства. — Посмотрите, я его испортила. — И она дотронулась до большого, еще влажного пятна на подоле платья. — Это красное вино. Убегая от вас, я наскочила на кого-то. О, Адам, этот наряд стоит целое состояние!..
— Что поделаешь, вы столкнулись с Форчэном, а это и впрямь состояние, — с мягким юмором отреагировал он.
— Я заплачу, Адам. Я, правда, не знаю, есть ли у меня деньги, но даже если я действительно бездомная побирушка, то найду работу и выплачу все.
Он широко улыбнулся.
— Побирушка? Ну нет. Не похоже! Как бы то ни было, имя Лаура Эшли вам подходит больше всего. Примите его в дар. И никаких условий! — поспешил добавить Адам.
— Знаете, о чем я думаю, Адам?
— Нет, скажите.
— Я думаю о том, что вы гораздо лучше, чем пытаетесь казаться.
Адам даже опешил.
— Я понимаю, что для настоящего плейбоя нет ничего хуже, чем если его назовут хорошим, — извиняющимся тоном быстро проговорила Лаура. — Ради Бога, простите меня, если я вас обидела, Адам. Даю слово, я не испорчу вашу репутацию. Это все между нами. — Она немного помолчала. — Вы нравитесь мне, Адам. А теперь, когда я совершенно уверена, что вы не воспользуетесь моим положением в дурных целях, вы нравитесь мне еще больше.
— В жизни не встречал таких искренних женщин, Лаура.
Она отвернулась, и по лицу ее пробежала тень.
— Это я-то? — прошептала она. — Хотела бы я быть уверенной, что в своей реальной жизни я такая же искренняя.
Глава третья
В тот момент, когда Джессика Форчэн наливала Лауре кофе, в столовую влетел Адам. Была половина девятого.
Лаура бросила на него победоносный взгляд.
— А, вы такая же ранняя пташка, что и я! — И тут же мимолетная тень омрачила ее черты.
Адам сразу понял, о чем она подумала: она могла говорить лишь о привычках последних дней, не более.
Он плюхнулся на стул и с бойким видом подмигнул ей.
— Разве не знаете поговорку: волка ноги кормят. — И потянулся за салфеткой.
Джессика с трудом удержалась от улыбки и бросила на внука потрясенный взгляд.
— О каком корме теперь идет речь, милостивый Боже?
Внук чуть не умоляюще посмотрел на бабушку.
— Это, бабуля, метафора. Но вообще, у меня есть планы на утро. — Он повернулся к Лауре: — Не хотите ли составить мне компанию и поиграть в теннис, а? Смешанные пары.
Лаура не ответила.
— Я видел, как вы играли вчера с Тру на корте, — продолжал Адам. — Неплохо, Лаура. Мне кажется, вы не подведете.
— Вы слишком высокого мнения обо мне, Адам. Вообще-то я люблю играть. Но только оттого...
— Отчего, Лаура? — ласково спросил Адам.
Лаура ответила, уткнувшись в свою тарелку:
— Оттого, что чувствую себя виноватой.
— Виноватой? — в один голос воскликнули Адам и Джессика.
Лаура вспыхнула и бросила взгляд на Адама.
— Вы были так милы со мной последние дни, так внимательны ко мне, Адам. Но я-то ведь понимаю, что отрываю вас от дела. Все это вдруг свалилось на вас. И мне бы, честно говоря, не хотелось, чтобы вы думали, будто обязаны развлекать меня. С такой сетью универмагов...
На сей раз на лице Джессики появилась улыбка, но она не произнесла ни слова. Вообще-то было бы неверно утверждать, что Адам бежит от работы как черт от ладана. В обществе он слыл за благотворителя и был из первых, кто способствовал всяким добрым делам и содействовал пополнению фондов на поддержание проектов в пользу бедных. У него было даже свое слабое место — детское отделение Денверской центральной клиники. Чего только он не делал для своих малолетних подопечных — даже сам, собственной персоной, устраивал целое действо на Рождество! Но что касается повседневной рутины — тут от него никакого толку.
В затянувшийся момент всеобщего смущения Адам сосредоточился на молоке, которое старательно наливал в свою чашку с кофе.
— Не принимайте близко к сердцу мою работу,
Лаура. Вот уж что не проблема, так не проблема. — Он чувствовал на себе взгляд бабушки, в котором словно прыгали бесенята.
На сей раз Лаура обратила все свое внимание на молоко и чашку с кофе.
— Так вы говорите, игра на пару?
— Да. Мы могли бы быть в паре, — сказал Адам подчеркнуто безразличным тоном.
Лаура бросила многозначительный взгляд на Джессику. Адам перехватил их взгляды и торопливо спросил:
— А что? Что здесь такого?
Джессика передала Адаму сахарницу.
— Не кажется ли тебе, что Лауре будет не по себе в компании твоих друзей?
Не успел Адам возразить, как дверь распахнулась, и на сцену вышло новое лицо.
— Питер, — так и засветилась Джессика. — Вот уж не ждали. Ты вроде обещал приехать лишь через пару дней.
Питер Форчэн не торопясь клал в это время свой «дипломат» и шляпу на столик у стены. Несмотря на длительный ночной перелет из Европы в Штаты, он был одет с иголочки: синий флотского покроя костюмчик не помят — ни морщинки, если не считать полагающихся складок на брюках.
Он подошел к бабушке и нежно приложился к ее щеке.
Джессика взяла его за руку и смотрела, как он кивнул Адаму и изучающим взглядом уставился на Лауру.
— Питер, познакомься с нашей гостьей, — бодро обратилась Джессика к внуку, — Лаура... Эшли.
Щеки Лауры загорелись, и она тщательно избегала взгляда Питера.
— Лаура Эшли? — ошеломленно повторил Питер. — Но...
— В общем, это ее ненастоящее имя, — быстро вмешался Адам, не дав брату закончить фразу. — Она... гм... это ее псевдоним. Она им пользуется... взаймы, так сказать. Она, видишь ли, предпочитает оставаться... инкогнито.
И Адам вскочил и направился к Лауре.
— Ну ладно. Нам пора. — Чуть не силой он поднял ее со стула. — Теннис. Смешанные пары. Мы играем с Ионой и ее новым увлечением, Грейдоном, кажется, если мне не изменяет память. Мы встречаемся на корте в девять. Надо поторапливаться. — Говоря все это, он подталкивал Лауру к дверям, ведущим из столовой в сад.
