Линда Конрад - Волшебный дар цыганки
Без сомнения, он самый потрясающий мужчина на свете! Ей нравились его аристократические черты. Высокие скулы и скульптурно очерченная линия подбородка идеально гармонировали с широкими плечами и длинными, мускулистыми конечностями.
Но почему он хмурится?
Сердце тревожно защемило. Не очень-то лестно, что ему снится дурной сон сразу после того, как он занимался с ней любовью.
Нет, вероятно, его беспокоят воспоминания о Кристине. Мать Ника рассказывала ей, что Кристина погибла во время того самого несчастного случая на яхте, когда он раздробил колено. Еще она говорила, что Ник пытался спасти жену и при этом сам едва не утонул.
Вероятно, для Ника физическая боль смешивалась с угрызениями совести и чувством вины.
Ничуточки не сожалея о том, что занималась любовью с этим прекрасным, по терзаемым тягостными мыслями мужчиной, Энни, тем не менее, обнаружила, что впадает в уныние. И надо же было такому случиться, что она испытала долгожданную сказочную страсть с человеком, который никогда не будет свободен от воспоминаний.
— О, господи, — тихо простонала она вслух, понимая, что у этой сказки не будет счастливого конца.
Они оба, совершенно определенно, оказались во власти каких-то чар. Но спасибо небесам за это, иначе она никогда бы не изведала столь восхитительных ощущений…
Энни залюбовалась его длинными серебристыми ресницами, веером лежащими на щеках. В глубине души она знала: очень скоро он пожалеет о том, что она сделали.
Заниматься любовью со своим боссом, вне всякого сомнения, было неправильно. Единственное, чего Энни сейчас хотелось, это чтобы Ник позволил ей оставаться его помощницей. Она не знала, как переживет, если он отошлет ее прочь. По крайней мере, вначале она должна убедиться, что он совершенно здоров и хорошо устроен в своей новой жизни.
Она не совсем безразлична Нику, он ясно дал это понять. Быть может, она придумает, как сделать так, чтобы он захотел оставить ее у себя еще на некоторое время. Хотя бы до той поры, когда мысль о предстоящей потере не будет причинять ей такой острой сердечной боли.
Вздохнув, Энни осторожно убрала прядь волос с его лба. У него такие мягкие волосы, такие гладкие и шелковистые. Она сглотнула подкативший к горлу комок.
— Привет, красавица, — сказал Ник, приподняв тяжелые веки. — Ты как? Нормально?
Она кивнула, но не смогла найти слов, когда он провел теплой ладонью вверх по ее руке. Жар желания все еще оставался в его глазах. Энни так обрадовалась, не увидев в них раскаяния, что едва не расплакалась от облегчения.
— Это было удивительно, — пробормотал он. — Ты фантастическая женщина!
Все-таки ей не удалось сдержать слез, и они потекли помимо ее воли.
— Эй, что случилось? Я ведь не сделал тебе больно?
Энни часто-часто заморгала и шмыгнула носом.
— Конечно же, нет. Просто… мы ведь пожалеем об этом после того, как ураган закончится, да?
— Иди сюда, Энни. — Он обнял ее и привлек к себе, покрывая нежнейшими поцелуями огненно-рыжие волосы. — Я никогда не пожалею о времени, проведенном с тобой. И надеюсь, то, что произошло между нами, только еще больше сблизит нас. Мы будем друзьями, между которыми есть нечто особенное. Это же так просто, правильно?
Что-то в его словах казалось Энни ошибочным. И то, что она сейчас чувствовала, уж никак нельзя было назвать простым.
— Да, конечно, — сказала Энни, устраиваясь на его груди. Ей было так уютно и тепло, что она согласилась бы с чем угодно, лишь бы оставаться вот так — в райском блаженстве его объятий.
— Отлично. Ну, тогда… — Он поднялся и потянул ее за собой.
— Ураган еще не кончился, — умоляюще проговорила Энни. — Я слышу, как дождь стучит по ставням.
Ник взглянул на ее лицо, на обнаженную грудь с вызывающе торчащими сосками.
— Боюсь, ты будешь испытывать болезненные ощущения после первого раза, но…
Ник схватил Энни в охапку и увлек за собою на ковер, наслаждаясь тем, как она ахнула, когда он прижал свой рот к ее губам. Внезапно он понял, что если не овладеет ею прямо сейчас, сию минуту, то, несомненно, умрет. Хоть бы этот ураган никогда не кончался!..
— Я больше не слышу ни ветра, ни дождя, — прошептала Энни.
Ник сжал ее руку, обвел лучом фонарика темный коридор и продолжил медленно пробираться в сторону кухни. Одному богу известно, сколько часов прошло с тех пор, как шторм обрушил свою ярость на остров.
— Попробую настроить кухонное радио на батарейках на канал погоды. Сразу же после того, как найдем что-нибудь поесть. Я умираю с голоду.
— Еще бы! — рассмеялась Энни и бросила многозначительный взгляд на их обнаженные тела. — Мы оба так проголодались, что даже не стали тратить время на одевание. Надеюсь, сюда никто не войдет.
— Не волнуйся. Все, кто остался на острове, знают, что лучше не выходить на улицу, пока ураган окончательно не прекратится.
Они вошли в просторную кухню, и Ник зажег пару ламп, достав их из шкафа. Энни взялась за приготовление горячей пищи на пропановой плите.
Нику нравилось наблюдать за ней. Обнаженная, с кудрявыми рыжими локонами и огромными изумрудными глазами, Энни была похожа на какую-то сказочную фею. Когда она повернулась к нему с веселой улыбкой на припухших губах, Нику показалось, что в мире больше никогда не будет ничего плохого.
— Как ты считаешь, воду можно будет пить после урагана? — спросила она, откручивая пробки на двух бутылках с минералкой.
— У нас в запасе несколько цистерн, а вот с забором воды может возникнуть проблема, потому что без электричества не работают насосы. Но как только мы убедимся, что ураган полностью прошел, я пойду и запушу аварийные генераторы.
— Отлично. Это значит, у нас будет и горячая вода, верно? — Она принесла тарелки и поставила их рядом с Ником.
— Да. Ты говоришь о душе или о посуде? — Едва Ник успел произнести это, как тут же подумал о том, как было бы прекрасно заняться с ней любовью под водяными струями.
Энни усмехнулась:
— И о том, и о другом.
Учитывая то, что они оба были обнажены, его удивляло, как свободно и легко при этом она себя чувствует. Кристина бы ни за что не стала ходить по дому без одежды.
Он ждал, что от этой мысли почувствует уже привычное раздражение, которое всегда сопровождало боль, но оно не пришло. Вместо него в сознание прокралось неприятное, назойливое чувство вины: он соблазнил девственницу.
Хуже того, девственницу, которая к тому же стала слишком много значить для него в последние несколько месяцев.
Когда Энни спросила о сожалениях, одна только мысль о том, что она может исчезнуть из его жизни, заставила Ника запаниковать и снова потянуться к ней. Однако она же не может вечно оставаться его персональным тренером. В скором времени он окончательно поправится, и она уедет.
