Хелен Брукс - Нежная дикарка
— Прости, Маршалл, она сегодня не в себе.
— Как раз наоборот. — Едкий, циничный, презрительный тон, каким это было сказано, не оставлял сомнений: Маршалл знает, о чем говорит. — Это и есть настоящая Джейд, Кент. Присмотрись, и ты убедишься.
— Ну, ты!.. — Рыжая занесла руку для удара, но Маршалл остановил ее своей железной хваткой, не сводя глаз с побелевшего как мел лица ее спутника.
— Отвези ее домой, Кент. — В голосе Маршалла звучала усталость.
Двое мужчин обменялись коротким взглядом, выражавшим нечто, понятное только им. Чуть заметно кивнув головой, Кент наконец повернулся на каблуках и направился к выходу, чуть ли не силой таща за собой бушующую Джейд. Уже на пороге она обернулась и бросила на Маршалла злобный взгляд, исполненный какого-то непонятного болезненного вожделения, и Келси содрогнулась. От одного вида этой женщины ей стало не по себе.
— Мне очень жаль. — Взяв Келси за подбородок, Маршалл заглянул ей в лицо; его прищуренные глаза были непроницаемы и холодны. — Я не знал, что они сегодня будут здесь. Мне казалось; они еще не вернулись из свадебного путешествия.
— Свадебного путешествия? — Келси удивленно уставилась на Маршалла, который снова привлек ее к себе, и чуть отодвинулась назад, пытаясь заглянуть ему в лицо. — Какого еще свадебного путешествия?
— Полагаю, это такой странный обычай, который у нас, особей вида “гомо сапиенс”, принято исполнять после некоей церемонии, — холодно ответил он и уставился на ее лицо, выражавшее крайнее недоверие.
— Я отлично знаю, что такое свадебное путешествие, — яростно прошипела она, делая вид, что не замечает его молчаливого предостережения не развивать эту тему дальше. — Мне непонятно другое: почему эта женщина вышла замуж.
— Тебя это удивляет? — глухо проронил он.
— Да, безусловно. — Чтобы скрыть свою дрожь, она чуть отодвинулась от него, он почувствовал это едва заметное движение, и его губы зловеще сжались. — Ведь она от тебя без ума, и это совершенно очевидно.
— У нее странный способ демонстрировать свои чувства, — бесстрастным голосом заметил он. — Или, по-твоему, дать кому-нибудь оплеуху — это признак любви?
— Не передергивай мои слова, Маршалл! — Они уже перестали притворяться, что танцуют; он все еще держал ее за талию, но она высвободилась из его объятий. — Она жутко расстроилась, увидев тебя со мной; с чего бы ей иначе устраивать такую сцену. Да к тому же они только что поженились! Знаешь, по-моему, это все…
— А по-моему, это все тебя не касается. — Его глаза стали ледяными. — И в любом случае, я не намерен обсуждать личные вопросы посреди танцплощадки. Думаю, нам пора вернуться за стол.
Когда он, небрежно держа Келси за талию, вел ее к столу, ее щеки так и пылали. Его очевидное хладнокровие было просто возмутительно! Он держался с ней так, будто она во всем виновата!
— Что ж. — Не отрываясь, он смотрел через стол ей в глаза. — Полагаю, после такой неловкой сцены я обязан дать объяснения, но прошу: избавь меня от твоего доморощенного морализирования.
Чтобы поднять голову и спокойно посмотреть ему в глаза, ей понадобилось собрать в кулак все свои силы. Больше всего ей хотелось выплеснуть свой бокал ему в лицо.
— Моя связь с Джейд закончилась с некоторыми.., осложнениями. — (Келси замерла.) — Пару лет назад мы знали друг друга и некоторое время неплохо проводили время, но вдруг Джейд взбрело в голову, что до того, как она отцветет, ей во что бы то ни стало нужно заполучить колечко на пальчик, а я, боюсь, не имел намерения удовлетворить это желание. Насколько мне известно, Кент всегда крутился рядом — этакий безмолвный воздыхатель; она, по-моему, придерживала его на всякий случай. — Маршалл брезгливо покачал головой. — Он молод, богат и обладает, по мнению Джейд, всеми необходимыми для брака качествами, так что… — Он наполнил ее и свой бокалы и лишь после этого закончил:
— Она за него вышла.
— Понимаю, — протянула она, — брак для прикрытия.
— Сомневаюсь, — желчно ответил Маршалл. — Я дал им свое благословение и после объявления помолвки старался держаться от них подальше, однако, похоже, Кент меня по понятной причине невзлюбил. — Он бросил на нее насмешливый взгляд. — Джейд сумела сделать так, что мне было просто не отвертеться от приглашения на свадьбу, а во время приема она намекнула, что желает встретиться со мной по возвращении из.., поездки. В конце концов пришлось в некотором смысле.., скажем, пойти на грубость. — Он пожал плечами. — И делу конец.
— Но она же любит тебя, Маршалл! — вознегодовала Келси.
— Она не имеет понятия, что это такое.
— Но…
— Прошу тебя, Келси! — Было видно, что он сдерживается из последних сил. — Мир, в котором живет Джейд, нисколько не походит на твой, там действует совершенно другой моральный кодекс. Она обладает умом и характером и благодаря этому держится на плаву. — Келси неотрывно следила за ним глазами, полными отвращения, и он улыбнулся, но улыбка была неприятная. — Не скажу, что я в восторге от всей этой истории, но факты — вещь упрямая. А у меня, хочешь — верь, хочешь — нет, имеется свой кодекс чести, и я строю жизнь, сообразуясь с ним. И еще: я ни единого раза в жизни не брал ничего, что не принадлежит мне по праву.
В глазах Келси ясно отражались все ее мысли, и он с тихим вздохом откинулся на спинку стула — бровь приподнята, по лицу блуждает добродушная усмешка.
— Вижу, ты этому не веришь.
— Я этого не сказала.
— А тебе и не нужно ничего говорить. — Он окинул ее задумчивым взглядом. — Дело только во мне или ты так отрицательно относишься ко всему мужскому полу? Ума не приложу, как это у Грега хватило храбрости пригласить тебя на свидание.
— Оставь его в покое! — Глаза Келси горели гневом. Как это он все передергивает в свою пользу?
— С удовольствием.
— А ты все такой же, да? — накинулась она на него, отбросив всякую осторожность. — Ничуть не переменился. — И Келси свирепо уставилась на него.
— Благодарю за комплимент. — Он нарочно поддразнивал ее и, судя по его виду, получал от этого огромное удовольствие.
— Ты знаешь, о чем я говорю, — негодующе продолжила она. — Одна женщина за другой, и всех втаптываешь в грязь… — Она умолкла: черты его красивого лица исказились, оно потемнело от гнева; у Келси от страха по спине пробежал холодок.
— Поосторожней, Келси! — Он тяжело дышал. — Всякому терпению человеческому есть предел. Ты не имеешь абсолютно никакого понятия о моем образе жизни, так что прошу тебя: не морализируй.
— Того, что я знаю, достаточно, чтобы ты мне был противен! — огрызнулась она. Он ничего не ответил, но продолжал пристально на нее смотреть. Молчание длилось бесконечно долго, пока ей не стало казаться, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. Зачем она это сказала? Что это с ней? Она себя в жизни так не вела.
