Редли Честер - Хочу замуж
— Вы.., вы сбежали из дому? — неуверенно спросил Джек.
— Нет… — начала Кэтрин и замолчала. Да разве она не сняла эту квартиру именно затем, чтобы сбежать от существующего нестерпимого положения? Она горько усмехнулась и ответила:
— Хотя вы правы: некоторым образом сбежала.
— От чего вы бежите? — Удивительно, но он все еще был здесь. Еще не исчез.
— От себя. — Кэтрин опустилась на кровать. — Но продолжаю находить себя снова и снова.
— Многие мечтают о том, чтобы найти себя, — серьезно сказал Джек.
— Да? И что потом? Что делать с этой находкой?
— Жить. Жить своей жизнью. Думаю, так.
— А если мне не нравится моя жизнь, тогда что?
Он долго и пристально смотрел на нее. Слишком долго, слишком пристально, так что Кэтрин вынуждена была спросить:
— Что, Джек?
— Почему ты была на этом балконе, Кэтрин? Он задал этот вопрос тихим ровным голосом, будто боялся, что она разобьется от резкого звука.
— Ветер повалил бегонию, и я вышла поднять цветок. А что?
Но Джек молчал. И ей пришлось припомнить весь их разговор, чтобы наконец понять смысл его странного вопроса.
— Нет, я не собиралась прыгать. И не соберусь. Не имею ни малейшего намерения. К тому же это смешно и нелепо: со второго этажа не прыгают, пытаясь покончить счеты с жизнью.
— Вот и отлично. Потому что ты должна мне чашку кофе, — напомнил Джек. — И сандвич.
Тут уж пришел ее черед изумленно уставиться на него.
— Вы… Ты все еще хочешь пойти со мной пить кофе?!
— Еще бы. Если я правильно помню, ты сказала, что я со спины такой же красавец, как и с фасада.
Кэтрин застонала и закрыла лицо руками.
— А я-то надеялась, что ты забудешь об этом, — Почему? Такие комплименты не забываются, — Она раздраженно посмотрела на него, но Джек ослепил ее белозубой улыбкой, перекинул через перила вторую ногу и стал спускаться, небрежно бросив:
— Одевайся. Встречаемся внизу через десять минут.
Кэтрин пребывала в смятении, не зная, как понимать его поведение. Неужели он жалеет ее?
Едва ли это лучше, чем если бы он повернулся и больше не удостоил ее ни словом, ни взглядом.
Наконец она сунула ноги в мокасины, решив, что они все же лучше кроссовок, натянула ветровку, которую внезапно возненавидела, погладила ладонью шелковистую ткань платья и начала медленно спускаться. И тут увидела мадам Зельду, которая разговаривала в холле с молодой девушкой.
— А, вот и вы, мадемуазель Катрин, — приветствовала ее хозяйка, услышав шаги на лестнице. — Надеюсь, вы не будете возражать, если Олли пойдет с нами? Она живет в соседнем доме.
Занесла мне кое-что.
Черт, как это она могла забыть, что мадам Зельда пригласила ее пойти в кондитерскую неподалеку?
Беседуя с Джеком Брэннером, вот как!
— Прошу прощения, мадам Зельда, но, к сожалению, я вынуждена просить перенести этот поход на другой раз. Пока вас не было, я вышла на балкон, а дверь захлопнулась, и замок заклинило. Джек.., ну, механик из мастерской на той стороне, он спае меня и починил замок.
— Неужели? Как любопытно! Расскажите мне все по порядку, дорогая! — с искренним интересом воскликнула пожилая дама.
— Да, в общем-то, рассказывать особенно нечего. Я продрогла на этом отвратительном ветру и уже хотела выбить стекло табуретом, как Джек остановил меня, принес раздвижную лестницу, поднялся и все привел в порядок. А я пообещала угостить его кофе в знак признательности. Это меньшее, что я могла предложить.
— Безусловно, самое меньшее, — чуть нахмурившись, подтвердила хозяйка. И Кэтрин показалось, что в ее голосе прозвучало еле слышное одобрение.
— Я предложила еще сандвичи, если ему будет угодно.
— Что ж, немного любезности никогда не повредит. Ты тоже, Олли, слушай. Может, вы, девушки, когда-нибудь и научитесь держаться правильно в мужском обществе.
Олли со скучающим видом пожала плечами,. а Кэтрин мгновенно ощетинилась.
— Я умею быть вежливой. И буду.
— Попытайтесь лучше быть обворожительной. Вдруг получится понравиться ему?
Кэтрин вспомнила выражение лица Джека, когда он узнал ее, и почувствовала, как настроение резко портится.
— Это еще зачем? — огрызнулась она.
— Для практики, мадемуазель, для практики.
Ха! Джек Брэннер в качестве практического пособия… Смешно, подумала Кэтрин и услышала, как мадам Зельда громко ахнула.
— Господи, что это на вас надето, мадемуазель Катрин?
— О, простите, я думала, вы не будете возражать… — начала Кэтрин, но та перебила ее:
— Я не о платье. Я имею в виду вашу жуткую обувь.
Все трое уставились на ее мокасины.
— Это единственное, что я взяла с собой, кроме кроссовок, — пояснила Кэтрин.
К счастью, в это мгновение Брэннер показался на крыльце, и она выскочила, не дослушав возражений мадам Зельды.
— Куда мы идем? — спросил Джек после того, как они прошагали в молчании почти два квартала. Кэтрин не могла вымолвить ни слова, потому что даже отдаленно не представляла, о чем говорить.
— Здесь неподалеку есть небольшая кофейня.
Я прохожу мимо нее каждый день по пути на работу, но, честно говоря, ни разу там не была.
— А где ты работаешь? — вежливо поинтересовался Джек.
— В «Эрнст и Брейди», в Сити. Сейчас занимаюсь аудитом. — Она почувствовала на себе его внимательный взгляд. — Что ты так смотришь?
— Ты не похожа ни на аудитора, ни на бухгалтера. По крайней мере, как я себе их представляю.
— О, брось, я самый типичный занудный представитель этой профессии. И делаю все возможное, чтобы соответствовать имиджу. — Она выставила ногу и показала ему свою обувь.
Джек весело рассмеялся. Кэтрин понравилось, что он легко и непринужденно чувствует себя рядом с ней и то, что ей удалось рассмешить его.
И тут ее осенило: Джек Брэннер, вот кто может помочь ей! Он в состоянии научить ее, как вести себя с парнями. Хотя, конечно, вряд ли согласится тратить на нее свое время, если не предложить взамен что-нибудь привлекательное.
К тому времени, когда они дошли до «Литл кофе хаус», Кэтрин придумала, чем заинтересовать Джека.
Пока они шли по улице, Кэтрин говорила мало. Но Джек был внимателен и запоминал даже самые незначительные мелочи, которые она рассказывала о себе. Он был заворожен ею.
Все, что Кэтрин произносила, казалось ему крайне важным, а все, что делала, — интересным. Мокасины представлялись забавной прихотью, но платье, выглядывающее из-под невозможной ветровки, выглядело крайне сексуально. Щеки порозовели от ветра, распущенные волосы разлетались в разные стороны. Ему нравились ее волосы, очень нравились.
