Барбара Брэдфорд - Ее собственные правила
– Это точно, Мередит. Фотографии еще не полностью передают очарование тех мест и самой гостиницы. Номера отделаны с такой роскошью, что, войдя в комнату, сразу начинаешь чувствовать себя особой королевской крови. Повсюду антикварная мебель, великолепные ткани, и вообще атмосфера именно такая, как тебе нравится. А природа вокруг – сама видишь.
Мередит кивнула и вытащила из кучи фотографий один снимок. На нем был изображен лесистый пейзаж. Лужайка усыпана расцветшими ирисами, сквозь зеленый шатер густых ветвей пробиваются солнечные лучи. Чуть сзади, на пригорке, растут желтые нарциссы, а еще дальше серебристо сверкает на солнце озеро – широкое и спокойное.
– Погляди, Патси. – Мередит протянула фото. – Правда, здорово?
– Да, особенно этот склон, заросший нарциссами. Сразу же на ум приходит стихотворение Вордсворта.
Мередит с недоумением взглянула на Патси.
– Ну то, про нарциссы. Ты разве не знаешь?
Мередит покачала головой.
– Мое любимое, – призналась Патси и безо всякой паузы начала читать вслух:
Печальным реял я туманом
Среди долин и гор седых,
Как вдруг очнулся перед станом,
Толпы нарциссов золотых:
Шатал и гнул их ветерок,
И каждый трепетал цветок.
– Как красиво, – мечтательно сказала Мередит.
– Неужели ты не учила его в школе?
– Нет, – пробормотала Мередит.
– Больше всего мне нравится последняя строфа. Хочешь послушать?
– Очень. Ты замечательно читаешь стихи.
И Патси продолжила:
Ведь ныне в сладкий час покоя
Иль думы одинокий час
Вдруг озарят они весною,
Пред оком мысленным явясь.
И сердцем я плясать готов,
Ликуя радостью цветов.[2]
– Чудесно, – улыбнулась Мередит. – Как просто и в то же время величественно.
– Да, у меня точно такое же ощущение.
– Мне кажется, я уже слышала последнюю строфу. Не могу вспомнить где. Но точно не в школе.
Мередит попыталась сосредоточиться, но тщетно – память отказывалась повиноваться. А еще эти стихи задели некую струнку в ее душе, но она не могла понять, какую именно. Что-то важное все время ускользало из памяти.
Патси продолжила деловой разговор:
– К сожалению, у меня нет снимков отеля под Райпоном. Миллер, владелец, сделал несколько фотографий, и они тоже очень хорошие, но, к сожалению, совершенно не передают особый дух того места. Поэтому я решила не показывать их тебе. Ты должна судить непредвзято, когда мы окажемся там.
– Да, конечно. – Мередит проницательно взглянула на своего делового партнера. – Но ведь тебе больше нравится «Скелл-Гарт», не так ли?
– Да, гораздо больше, Мередит, иначе я не стала бы тащить тебя туда, – торопливо уверила ее Патси. – Там такие живописные окрестности, просто дух захватывает. А из окон открывается чудный вид на аббатство Фонтейнс – самые знаменитые руины во всей Англии. Да, «Скелл-Гарт» – уникальное место.
– «Скелл-Гарт», – повторила Мередит. – Знаешь, когда ты впервые это произнесла, я подумала, какое странное название.
– Сейчас я тебе все объясню. Скелл – это река, протекающая через город Райпон и недалеко от гостиницы и аббатства. Гарт – это слово, означающее на древнем йоркширском наречии «поле». Многие местные фермеры до сих пор называют поля гартами.
– Значит, название означает «Поле у реки Скелл», правильно?
Патси рассмеялась, довольная сообразительностью Мередит.
– Ты абсолютно права! Я еще, пожалуй, сделаю из тебя настоящую йоркширку.
Подруги и одновременно деловые партнеры еще немного поговорили об английских гостиницах, потягивая белое вино, затем беседа плавно перетекла в обсуждение всего бизнеса в целом.
Внезапно Патси спрыгнула с дивана и вскричала:
– Боже мой! Пахнет паленым! Надеюсь, наш обед не сгорел дотла! – И она пулей вылетела из комнаты и помчалась вниз по лестнице на кухню. Мередит поспешила следом.
Патси сидела на корточках перед духовкой и разглядывала жаркое, приподнимая куски мяса ложкой с длинной ручкой.
– Сгорело? – с тревогой спросила Мередит.
– К счастью, нет, – выпрямившись, успокоила ее Патси, потом закрыла дверцу духовки, повернулась к Мередит и ухмыльнулась. – Пара картофелин с краю подгорели, но мясо в порядке. Лук чуть-чуть обуглился. Ну, это ерунда. Все готово… почти. Надеюсь, ты голодна, потому что я наготовила уйму всего.
– Я умираю от голода. Но, знаешь, не стоило утруждать себя, я с радостью пригласила бы тебя на обед.
– Я получаю удовольствие от готовки, если не занимаюсь ею слишком часто, – перебила ее Патси. – Мне это напоминает мое детство в Йоркшире. И вообще, Мередит, ты что, каждый день вкушаешь традиционный английский обед?
Мередит засмеялась:
– Нет, поэтому мне не терпится сесть за стол.
5
День выдался ветреным. Опавшие листья кружились у ее ног, а длинное твидовое пальто кремового цвета то и дело распахивалось под резкими порывами ветра, когда Мередит деловито шагала через Грин-парк.
Она не обращала внимания на ветер. Ярко светило солнце, примирявшее и с пронизывающим ветром, и с морозным воздухом. К тому же ей хотелось размять ноги после долгого сидения у Патси.
Приятно было повидаться со старинной подругой, обсудить с ней все проблемы – и личные, и деловые. Мередит всегда с удовольствием приходила в этот «кукольный домик», как она его про себя называла. Четырехэтажный дом стоял посреди парка в Бельгравии и выглядел просто очаровательно, а его внутреннее убранство очень напоминало по стилю их гостиницы: причудливая смесь деревенской простоты и старинной мебели, сочетание ярких тканей обивки с неожиданными настенными украшениями.
Мередит брела по парку и размышляла о Патси, которую очень любила. Их познакомил в 1984 году ее нью-йоркский банкир Генри Рафаэльсон. Генри знал Патси еще девочкой, он много лет был близким другом и компаньоном ее отца-банкира, пока тот не умер.
Патси и Мередит понравились друг другу с первой же встречи, а после нескольких деловых бесед решили открыть в Лондоне отделение «Хэйвенс инкорпорейтид».
Патси оказалась ценным приобретением, и все эти годы она была отличным компаньоном. Надежным, как скала, работящим, преданным и ответственным. В отличие от обладавшей художественным чутьем и богатым воображением Агнес д'Обервиль, Патси с присущим ей здравым смыслом лучше разбиралась во всяких бытовых проблемах. Но главным ее коньком были связи со средствами массовой информации. Ни одному английскому отелю не уделялось столько внимания в прессе, сколько костволдскому «Хэддон-Филдс», причем все отзывы были только положительные. Во всяком случае ни разу за десять лет о гостинице не написали ничего плохого.
