Валентина Седлова - Просто Лиза
— Ну что, еще по винцу? — спросил Семен, когда мы приступили к трапезе.
— Нет, спасибо, — отказалась я. — Боюсь, мне оно не подходит.
— И что, так всухомятку и будешь есть? — удивился Семен. Черт, он уже становится чересчур настырным. И как это он мне днем понравился — не понимаю. Видимо, пьяная была.
— Зачем же? Соком запью. Вам, кстати, налить?
— Нет, мы с Натальей больше по чаю любители.
— Хорошо, сейчас поставлю.
Следующие пять минут наша троица, не отвлекаясь на разговоры, дружно двигала челюстями и уничтожала ужин. Могут ведь помолчать, когда захотят! А то, честно говоря, уже утомлять начали. Или по мне не видно, что я не расположена болтать с ними на светские темы?
Ой, это что еще такое? Меня опять ведет! Голова кружится ужасно, и в желудке снова что-то неспокойно. Такое впечатление, будто снова этого треклятого вина выпила. Да, долгоиграющий у моих родственничков алкоголь оказался, если меня целый день с него крутит. Как бы прямо за столом не стошнило.
А может, это все-таки беременность? Надо подсчитать: когда у меня в последний раз мокрые дни были? Черт, сейчас и не вспомню. А в календарь смотреть бесполезно, я его никогда не вела и вести не буду. С какой стати мне напоминать себе о том, сколько дней безнадежно омрачено этой «женской радостью»? Гинеколог, как и стоматолог в число моих любимых врачей не входит, и посещаю я их исключительно в случае крайней необходимости. И все-таки надо вспомнить. Так, прошлый месяц — май. Как я провела праздники? Кажется, без последствий. А потом? Да, кажется, что-то такое было. Только не в середине месяца, а в конце.
Тогда получается, что мне еще рано впадать в панику. До очередных месячных у меня в запасе минимум неделя. Да, Лизка: ты всего-навсего траванулась левым винным спиртом. И нечего сваливать все на естественные детородные причины.
А на языке-то как нехорошо. Привкус лекарственной гадости, аж в горечь отдает. Может, у меня печень забарахлила? Что-то ты, Лизка, совсем в развалину превратилась, если тебя с двух бокалов вина так разколбасило. Вон, возьми лучше соку попей, само пройдет.
Я выпила еще соку, но легче мне не стало. Скорее, даже хуже. Если бы не я сама готовила обед и ужин, непременно обвинила повара в том, что он использует недоброкачественные продукты. Но если судить по тому, как наворачивают мою стряпню Семен и Наталья, дело не в ней, а именно в вине. И если вспомнить, вино я пила одна. Эти сразу на водочку перешли. Интересно, почему? Может, они туда чего-то подмешали? Но зачем? Чтобы отравить меня? И что они с моим трупом делать будут? Я, между прочим, по такой жаре долго не пролежу, пахнуть начну. Да что там пахнуть — откровенно вонять. И как они планируют избавиться от моего благоухающего тела? Сбросить с балкона на удивление соседям? Запихать в дорожный баул и вынести на ближайшую помойку?
В голове все перепуталось. Надо позвонить Лешке и все ему рассказать. Нет, никто меня, конечно, травить не собирается, это я просто сама себе ужасы придумываю. А вот предупредить его, что завтра, возможно, проторчу целый день в обнимку с белым фаянсовым другом — стоит. Куда меня такую в самолет грузить? Я там весь запас аварийных пакетиков на год вперед израсходую.
Но сначала надо достойно завершить этот ужин. Сиди и делай вид, что с тобой все отлично. Не показывай им, как тебе на самом деле плохо. А то еще вернутся к себе домой и растрезвонят на всю родню: «Были тут в Москве у этих ученых, так дочка их два дня подряд харчи метала, слаба оказалась к вину, ох, слаба»! Мне, конечно, на все это наплевать с высокой колокольни, но гордость есть гордость. Мою слабость могут видеть только самые близкие люди, и никто больше.
— Лизонька, с тобою все в порядке? — осведомилась Наталья, оторвавшись, наконец, от тарелки.
Ну вот, заметили. Так, спину держим прямее, взгляд до предела ясный, как у пионера-ленинца на присяге, руки под стол, чтоб никто не видел, как они дрожат.
— Да, в порядке. А почему вы спрашиваете? — закосила я под соломенную невинность.
— Да нет, просто показалось, что тебе нехорошо. Бледная ты какая-то, — пожала плечами Наталья.
— Говорят, бледность раньше считалась признаком аристократизма, — парировала я. — А вообще у меня очень светлая кожа. С загаром из-за этого всегда проблемы. Она очень легко сгорает на солнце, без защитного крема просто не обойтись. Когда в прошлом году отдыхала в Египте, первые три дня ходила красная, как вареный рак, и нос шелушился просто ужасно…
Эй, куда меня понесло? С какой стати я рассказываю этой незнакомой тетке про особенности своей кожи? Можно подумать, ей это интересно. Молчи, дурак, за умного сойдешь. И спину, спину не забывай держать! Контролируй себя!
— А что это ты не ешь? — поинтересовался Семен. — Аппетита нет?
М-да, а ведь и правда: еле-еле поклевала собственную стряпню. Непорядок. Берем вилку и начинаем осторожненько отправлять все это в многострадальный пищевод. Если и вытошнит, то хотя бы не желудочным соком, да желчью, а нормальной едой. А то, глядишь, и пронесет. В смысле, обойдется. А вы что подумали?
Кое-как я, наконец, справилась со своей порцией, то и дело ловя на себе внимательные взгляды гостей. Что они так на меня уставились? У меня рог на лбу вырос? Чувствую себя, как лабораторная мышь. Или? А вдруг это не бред, и они действительно чем-то меня травят? Нет, чушь, не может быть!
Эх, мне бы сейчас ясную голову! А то, как назло, даже связно мыслить не получается. Мысли скачут, как обезумевшие белки, а я безуспешно пытаюсь поймать их за хвост. Со мной происходит что-то экстраординарное, необычное. А раз так, я немедленно должна придумать, что мне делать…
— Лиза, может, еще соку? — прервал мои размышления Семен.
— Нет, спасибо, — через силу улыбнувшись ему, ответила я. — Лучше уж чаю попью, как вы.
Мне показалось, или он недовольно скривил губы? Значит, отрава, наверное, в соке. Точно! Иначе бы с чего меня вдруг так развезло? Тогда улыбайся им и бегом из-за стола чистить желудок, пока еще не поздно! А потом звони Лешке! И не оставайся с ними в одной квартире, черт тебя подери, глупая гагара!
Я встала, сказала гостям «я на минуточку» и как можно естественнее прошествовала в сторону туалета. Но тут меня основательно качнуло. А потом еще и еще раз. Ой, кажется, я все-таки пересидела. Надо было раньше уходить, а не тянуть до последнего…
* * *Семен и Наталья услышали стук падающего тела и одновременно выскочили в коридор. Лизавета лежала ничком возле ванной и на внешние раздражители не реагировала. Наталья побрызгала на нее водой, Семен для верности отвесил пару пощечин. Ничего. Голова девушка безжизненно моталась из стороны в сторону, а она продолжала оставаться в нездоровом вязком забытье.
![Джейн Остен - Чувство и чувствительность [Разум и чувство]](/uploads/posts/books/136075/136075.jpg)
