Сандра Стеффен - Этот день наступит
— Конечно, не сержусь. Может быть, тебе захочется ночевать у Аманды в другой раз, но сегодня ты будешь спать дома.
Прикрыв глаза, Джейс снова обнял Кортни. Что будет с ней, если ей придется жить под одной крышей с Айвеном и Беверли постоянно? От этой мысли он просто похолодел. В конце концов она сломается, а он не может этого допустить.
Кортни стала вдруг что-то тихо напевать себе под нос, как она обычно делала, когда хотела спать.
— Пойдем, мой ягненочек, — сказал Куп. — Давненько я не укладывал тебя спать.
Куп взял своей ручищей ручку Кортни и повел ее из кухни. В дверях Кортни обернулась и посмотрела на отца почти такими же, как у него, серыми глазами. Лукаво подмигнув отцу, она позволила Купу увести себя.
В это мгновение Гэррет неожиданно поняла, что пережила дочь Джейса за последний год. Ее перетаскивали из дома в дом. Она потеряла мать. Если уж сердце Гэррет разрывалось на части, что говорить о сердечке Кортни?
Джейс стоял не двигаясь и смотрел на то место, где только что находилась Кортни. Потом он провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть что-то из своей памяти.
— Так, говоришь, искала по телефону адвоката? Я тоже просматривал Желтые страницы, но для меня все адвокаты на одно лицо.
Наступила тишина. Гэррет наблюдала за Джейсом. На нем были его обычные выцветшие джинсы и футболка. Он был высокого роста, с прямой спиной и широкими плечами. Упрямый подбородок говорил о силе и твердости характера. Густые светлые волосы свисали на лоб и были чуть светлее небритой щетины на щеках и подбородке. И хотя глаза его были полуприкрыты, Гэррет убедилась, что не ошиблась минуту назад, подметив в них явный блеск желания.
Он увидел в ней женщину.
Уже хорошо. Но это лишь начало. Что-то ей подсказывало, что надо быть чрезвычайно осторожной, чтобы их отношения не вернулись в прежнее русло дружбы.
— Мне надо идти, — сказала она, протягивая руку за своим пальто.
Джейс хотел что-то ответить, но она поспешно перебила его:
— Я адвокат. Я бы, не задумываясь, взялась за твое дело, потому что вижу, как ты относишься к Кортни, и знаю, что ты замечательный отец. Я сдала государственный экзамен и имею право практиковать и во Флориде, и в Мичигане, но моя специальность — завещания и имущественные споры. Единственный случай, когда я оспаривала в суде право опеки, касался опеки над коккер-спаниелем. К тому же я плохо знакома с системой защиты в этой области, но знаю фамилию адвоката в Ист-Лэнсинге, который специализируется именно в защите прав отцов.
С этими словами Гэррет достала из кармана листок бумаги и протянула Джейсу.
— У этого адвоката высокая квалификация и самые лучшие рекомендации. Я уже говорила с его помощником и записала фамилии и номера телефонов некоторых его клиентов. Советую тебе начать действовать, Джейс. Мы ведь не знаем, каковы намерения Айвена и Беверли.
Да, вот еще что, Джейс. Независимо от того, кого ты наймешь вести дело, противная сторона будет следить за каждым твоим шагом. Ты будешь как инфузория под микроскопом, поэтому записывай все, что Кортни говорит про школу, про то, как ей нравятся встречи скаутов, как спокойно она себя чувствует в своем доме. А пока тебе лучше поесть, прежде чем эта кастрюля попадет в руки Купа.
У Джейса внезапно появилось ощущение, что его закружил циклон. Ее вера в то, что он любит свою дочь и может быть для нее хорошим отцом, подняла его настроение. Это была та самая Гэррет, которая проливала слезы на фильмах Диснея и не выносила вида крови, Гэррет, которую он знал как облупленную.
Он вышел с ней на улицу и крикнул, стоя в дверях:
— Передай своей маме, что нам с Купом очень понравилась ее стряпня. И еще! Скажи, судья присудил твоему клиенту право опеки над тем коккер-спаниелем?
Гэррет искоса взглянула на Джейса, и он увидел, как она улыбнулась и кокетливо подмигнула.
— Представь себе, присудил.
Голос ее звучал счастливо, и тихая ночь вдруг наполнилась радостью и покоем. Необъяснимое чувство, что все будет нормально, охватило Джейса. Он подошел ближе и спросил:
— Ты пойдешь со мной к этому адвокату?
Гэррет остановилась возле машины. Ветер трепал ее волосы и поднимал полы пальто.
— А тебе бы этого хотелось?
Во второй раз за вечер она задавала ему этот вопрос, но сейчас Джейс вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, чтобы ответить. Всего минуту назад он был уверен, что перед ним та Гэррет, которую он знал как свои пять пальцев. Но на сей раз в ее больших голубых глазах был другой вопрос, на лице было другое выражение.
— Я хочу, чтобы Кортни забыла прошлое и снова стала сама собой. Я буду тебе признателен, если ты поедешь со мной к этому адвокату. И хорошо бы ты позволила мне починить твою машину в качестве ответной услуги. А ты, Гэррет? Чего хочешь ты?
Множество эмоций отразилось на ее лице, а голос был теплым и нежным:
— То, чего хочу я, ясно как день, Джейс Макколл.
С этими словами она открыла дверцу и села в машину. Джейс смотрел, как она выезжает со двора, и прислушивался к ужасному стуку мотора.
Что она имела в виду? То, чего хочу я, ясно как день. Разве она не заметила, что в Стоуни-Крике уже давно не было ясных дней?
Засунув руки в карманы, Джейс постоял возле дома, дожидаясь, когда стихнет шум мотора. Потом, повернувшись, он увидел, что наступил на собственную тень.
А тень откуда?
В первый раз за весь вечер он глянул на небо. Конечно, солнца не было, но сияла полная луна. На темном полуночном небе сверкали звезды, а земля была залита серебряным светом.
В мгновение ока мысли Джейса стали ясными, как ночное небо. С Кортни все в порядке, Куп укладывает ее спать. Он знает фамилию адвоката, защищающего права отцов, не говоря уже о телефонах его бывших клиентов. И Гэррет ему доверяет.
Джейс взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступени. У него неожиданно появилось чувство, что светит солнце. Завтра обязательно будет солнце.
— Скажите, мистер Макколл, — спросил Александр Барклей, сплетая пальцы под подбородком, — у ваших бывших свекра и свекрови есть основания полагать, что вы плохой отец?
Джейс пристально посмотрел в карие глаза адвоката, тщательно обдумывая ответ. Он был далек от того, чтобы судить обо всех адвокатах по тому самодовольному типу, которого Айвен и Беверли наняли для развода; однако, собираясь к этому адвокату, в душе он все еще сомневался. Но волноваться было рано. Александр Барклей, хотя и согласился принять его, не торопился включать Джейса в число своих клиентов.
Барклей выглядел безупречно. На нем были импортные ботинки и традиционный дорогой галстук, но его рукопожатие было сильным, и выражался он без обиняков. Он был около шести футов ростом, но производил такое впечатление, словно в нем никак не менее десяти футов — что в ширину, что в высоту.
