Морин Чайлд - Тройная радость
– Ты слишком близко принимаешь к сердцу подобные вещи, Кон. Дети абсолютно непредсказуемы. Кто, черт возьми, знает, что они думают или почему реагируют на те или иные вещи тем или иным образом? Поверь мне! Вот Райд, например, не желает надевать туфли. – Колт рассмеялся. – Стоит надеть их на него, тут же снимает. Это сводит Пенни с ума. Может, потому, что на прошлой неделе он влез в глубокую лужу, и его кроссовки промокли и чавкали. Думаю, ему так не понравился звук, что он решил вообще не носить обувь.
– Видишь? – Кон, которого вновь обуял приступ гнева, ткнул пальцем в брата-близнеца: – Именно об этом я и говорю. У Райда проблема, и ты знаешь, в чем дело. Сейдж терпеть не может воду, а я понятия не имею почему. – Он раздраженно вскинул руки. – Я знаю своих детей три вшивых дня. И я для них чертов чужак! Они помешаны на Дайне, а меня знать не хотят.
– Это изменится, – заверил Колт.
– Чертовски верно, изменится.
Кон сунул руки в карманы и стал раскачиваться на каблуках. Машина уже запущена, теперь все должно прийти в движение.
Сегодня утром он принял решение. Позвал адвокатов и потребовал собрать все необходимые бумаги, чтобы помочь получить опеку над детьми. Но адвокат объяснил, что у Дайны есть все основания отстоять малышей, поскольку она их законный опекун. Но это можно изменить.
– Ты уже звонил в «Мердок и сын», верно?
Кон лукаво улыбнулся брату:
– Лучшая команда адвокатов во всем штате.
– Знаю, – кивнул Колт, вставая. – Но подумай немного. Вспомни, как злился, когда Дайна обратилась к адвокату, вместо того чтобы просто поговорить с тобой?
– Помню, – насупился Кон. – Но тут дело другое.
– Конечно, еще бы, – пробормотал Колт, но тут же покачал головой: – Ты не можешь исключить из этого Дайну Кортес.
– Что заставляет тебя считать, будто я об этом подумываю? – спросил Кон, бросив на брата жесткий взгляд.
Колт коротко рассмеялся:
– Потому что знаю тебя! Вспомни, какой была моя первая мысль, когда я узнал о близнецах и Пенни?
– Ладно.
Кон потер затылок. Может, он и думал об этом. Но готов быть благоразумным и все обсудить. Если она попытается оспаривать опеку, он не станет давать обещания. Все было бы куда легче, если бы он не хотел Дайну с такой силой. Каждый раз при виде Дайны ему все труднее было держать руки при себе. Но речь шла о детях, и приходилось сосредоточиваться только на них.
– Думаешь, тебе это удастся? Не заблуждайся! Иллюзии обычно не будут тебя терзать, пока не начнешь терять сон и аппетит, потому что дети вторгаются в твою жизнь, и больше там ни для чего не остается места. Но хвала тебе за то, что пока справляешься сам.
– Забавно.
– Серьезно, Кон, она не просто их опекун, она их тетя! И воображаешь, что она просто вот так уйдет и оставит их, потому что так тебе легче?
– Нет.
Он сел и покачал головой:
– Последнее, чего она хочет, – это облегчить мне жизнь.
– Вот именно. Это означает, что ты должен найти способ договориться с ней или обойти ее.
– То есть…
Колт пожал плечами:
– То есть ты можешь попробовать откупиться.
Коннор, нахмурившись, с минуту обдумывал предложение.
Он видел ее дом. Слишком маленький и тесный. Сразу видно, что с деньгами у нее туго. Если верить его адвокату, ее кейтеринг-бизнес едва держится на плаву. Он знал, что она просто не может позволить себе в одиночку заботиться о детях. Но не хотел стать всего лишь ежемесячным чеком в жизни своих детей.
Семейный адвокат Кингов утверждает: лучшее, что может сделать Коннор, когда речь зайдет о борьбе за опеку, – стать повседневной частью жизни детей. Сделать на них заявку. У Колта все получилось. Ему просто придется всего лишь найти способ, как все сделать.
Самый легкий путь, конечно, – это привезти тройняшек домой. Он уже велел домоправительнице устроить временную детскую в одной из гостевых комнат. Постоянная детская тоже была в планах. Их кузены Рейф, Ник и Гэвин владели компанией «Кинг констракшн», и Кон собирался заказать им как можно скорее отделать комнаты для тройняшек. А пока что все было готово к приему детей – дом уже успели обезопасить. Он видел, что пришлось вынести Колту и Пенни, когда они делали все, чтобы дом стал безопасным для весьма серьезно настроенной парочки, поэтому прекрасно знал, что нужно детям.
Препятствие, которое предстоит преодолеть, – это Дайна. Но насчет этого у него тоже были идеи.
– На чьей ты стороне?
– На твоей.
Кон поднял руки в классической позе капитуляции и улыбнулся брату:
– Я всего лишь говорю, что если попытаешься отстранить Дайну, значит, напросишься на открытую войну, но как только это случится, победителей не будет!
– Победа будет за мной.
– В самом деле?
Колт покачал головой и встал:
– Она их тетя, Кон. Если отделаешься от нее, ранишь детей. Вы станете врагами, и эта битва будет становиться все уродливее и уродливее.
– В том-то все и дело, – кивнул Кон. – Это действительно битва. Или станет битвой, как только Дайна поймет, что я не собираюсь отступать. Черт, если бы Джеки..
– Оставь это, – отмахнулся Колт. – Джеки поступила так, как считала нужным. И ты тоже так поступишь.
– Чертовски верно, поступлю.
– Но ты мог бы выслушать старшего и более мудрого брата.
– Родился на пять минут раньше и считаешь себя экспертом? – фыркнул Кон.
– Нет, – поправил Кон. – Я прошел практически через то же самое, и тот факт, что выжил, делает меня экспертом. Мы с Пенни сумели договориться…
– Да. Но ты уже был влюблен в Пенни, просто не хотел этого признавать.
– Хороший довод, и да, я знаю, что ты не любишь Дайну, – ухмыльнулся Колт. – Но хочешь ее.
Еще бы не хотеть… Желание, которое он испытывал к ней с самого начала, стало потребностью, которую он не слишком хотел признавать, потому что это настолько все усложняло! Но при мысли о Дайне плоть его твердела, а голод грыз внутренности.
– Испортишь все и никогда ее не получишь.
– Ладно, ладно.
Кону очень не хотелось честно сказать, что брат прав.
– Не делать из нее врага. Действовать медленно. Но я не люблю действовать медленно.
– Ты просто к этому не привык, – заметил Колт.
– Верно. Я хочу, чтобы все уладилось, но придется тщательно выбирать стратегию.
– Это уже что-то, – сухо бросил Колт.
– Я получил результаты ДНК, – сообщил Кон.
– Быстро!
– Деньги творят чудеса.
Обычно анализ занимал неделю, а то и две. Но когда кнопки нажимало состояние семьи Кинга, речь шла всего о нескольких днях.
Он помедлил:
– Дети мои.
– У тебя были сомнения?
– Конечно нет. Но теперь это признано официально. Это основания для борьбы за опеку.
