Ребекка Форстер Ребекка Форстер - Грезы
— Что вам нужно, леди? У меня мало времени и еще меньше терпения.
— Шон Коллиер?
Сасс опомнилась первая, стряхнув с себя руки Лизабет, пытавшуюся ее удержать. Странным образом, Сасс не испытывала страха, лишь любопытство и желание добиться своего. Но теперь любопытство стало менее профессиональным, а желание более личным. Она сделала три шага и подошла к нему достаточно близко, чтобы получше разглядеть его лицо. Длинный, прямой нос, высокие скулы и широкий лоб. Борода и усы. Глаза находились в тени, возможно, были запавшими и темными. Лицо измученного человека. Человека свободолюбивого, бесхитростного, эмоционального. Сасс почувствовала его гнев. Кому-нибудь другому гнев этот мог показаться обращенным на людей, потревоживших его в зимний вечер. Но Сасс ощущала, что у его гнева корни глубже. Это кровоточащая рана, и Шон Коллиер зализывает ее здесь, в одиночестве, в своей берлоге. Она несмело протянула к нему руку в перчатке.
— Мистер Коллиер, я Сасс Брандт.
Было очевидно, что ее имя ничего ему не говорит. Он не удивился, не отвел взгляда от ее глаз, даже не удостоил внимания протянутую ему руку, даже не помягчел в душе, видя ее красоту. Сасс опустила руку, но не собиралась сдаваться.
— Я звонила вам из Лос-Анджелеса, звонил вам и мой менеджер Ричард Мейден. Мы пытались связаться с вами, поскольку вы владеете очень важной для нас…
— Я знаю, кто вы такая. Прекрасно знаю. И, помнится, я дал ясный ответ по поводу вашего предложения. Так что, я полагаю, остается лишь один вопрос, мисс Брандт. Вы сумасшедшая или просто бесцеремонная особа?
Он произнес это, не повышая голоса, но Сасс вся вспыхнула, будто он обрушился на нее с яростными нападками. Интересный мужчина. Харизматический. Она подошла еще ближе и оказалась уже почти в дверях, под его рукой, по-прежнему преграждавшей доступ в дом. Эта близость вызвала в ней дрожь, а может, это случилось оттого, что она увидела его глаза. Вовсе не запавшие и без всякого следа гнева или боли. Просто черные, как ночь, в которую они смотрели.
— Ни то и ни другое, сэр. Но я замерзла, а мой автомобиль стоит на краю вашего участка. У меня так мало бензина, что, боюсь, мы не сможем уехать отсюда. Придется звонить и вызывать помощь. И мы с подругой были бы весьма вам признательны за возможность погреться и воспользоваться вашим телефоном. Надеюсь, вы не откажете нам в этом?
Теперь его внимание полностью было сосредоточено на Сасс. Он заметил ее, хотя по каменному выражению его лица определить это было нелегко. И все-таки в его глазах она заметила огонек и поняла, что произвела впечатление, когда он смерил ее быстрым взглядом. Этот человек не казался ни удивленным, ни заинтересованным, ни довольным. Он только отметил факт ее существования и теперь пытался оживить в себе давно забытую вежливость. Сасс ждала, гадая, окажется ли Шон Коллиер тем грубияном, каким показался с первого взгляда, или же поэтом, которого она почувствовала за его суровой оболочкой.
Так они и стояли: Сасс, затаившая дыхание; Лизабет, окаменевшая от недобрых предчувствий; Шон Коллиер, подавлявший их своей массивной фигурой и молчанием. Женщины, независимые и гордые, оказались в странной ситуации, когда им пришлось ждать его милости.
— Звонить никуда не нужно. Заходите. Садитесь у огня. Я дам вам горючее.
Он чуть подвинулся в сторону. Сасс проскользнула мимо него, вдруг ощутив, какая она маленькая и хрупкая рядом с этим мужчиной. Он повернулся, чтобы пойти за ней, но тут же шагнул назад, вспомнив, что за порогом осталась Лизабет. Скупым жестом он пригласил ее войти, а потом закрыл за ними дверь.
Шон Коллиер вышел из комнаты, не говоря ни слова. Женщины посмотрели ему вслед, а потом Лизабет придвинулась к Сасс и прошептала:
— Поехали отсюда, Сасс. Эта затея не нравилась мне с самого начала. Скоро будет поздно. Если задержимся еще хотя бы немного, то и на дороге не найдем помощи.
— Не говори глупости, Лизабет.
Голос Сасс прозвучал мягко, где-то в его шелковых глубинах таился смех. Она медленно размотала шарф, глядя на дверь, в которую ушел Шон Коллиер, сняла с головы шапку и встряхнула длинными, рыжеватыми волосами. Лизабет собралась добавить что-то еще, но Сасс жестом остановила ее. Она хотела тишины, чтобы освоиться в незнакомой обстановке.
Из соседней комнаты донеслись приглушенные звуки: звяканье металла о металл, скрип открывавшихся ящиков, шум шагов. Хозяин находился на кухне, и это был хороший знак. Сасс повернулась к Лизабет.
— Не говори глупости. На том бензине, что у нас остался, мы не проедем и двух миль. — Она ободряюще улыбнулась и увидела, что Лизабет по-настоящему напугана. — Лизабет, нам нечего бояться. Он грубиян, но и только. Неужели ты думаешь, что он убьет нас кочергой и закопает в лесу только из-за того, что мы постучались в его дверь?
— Нет, конечно, — ответила Лизабет, задетая тем, что Сасс считает ее такой наивной, хотя со смущением поняла, что у той есть для этого основания.
И тем не менее опасность все же существовала. Лизабет чуяла ее. Она видела глаза мужчины, видела, как Сасс стояла рядом с ним, как все ее тело вибрировало от флюидов, возникших между ними. Да, опасность существовала, и Лизабет хотелось сбежать отсюда как можно скорей и утащить за собой Сасс. Опасность эта пугала ее больше, чем темнота, холод и странный, забытый Богом край, в котором они оказались. Нужно любым способом увезти отсюда Сасс. Но та уже уселась перед огнем, похоже, не сознавая, что тут происходит.
— Лизабет, давай, снимай шубу. Мы уже вошли, так что половина битвы выиграна. — Сасс расстегнула тяжелую шубу и выскользнула из нее как раз в тот момент, когда в комнату вернулся Шон Коллиер.
Он взглянул на нее, она на него, и у Лизабет, вновь появилось ощущение опасности. Ирландец двигался быстро и легко, но в нем не было и намека на гостеприимство.
— Кофе. Горячий. — Наклонившись, он поставил деревянный поднос на выступ очага и отошел. Сасс спрятала улыбку. Даже этому неприветливому человеку не чужда некоторая вежливость. Видимо, мать или жена привили ее ему до такой степени, что она сделалась его второй натурой. На подносе стояли не только кружки кофе, но и английские бисквиты и салфетки, маленький кувшин со сливками и сахар.
— Благодарю вас, — сказала Сасс, надеясь разговорить хозяина дома. Но надеялась напрасно. Шон Коллиер уже надевал у дверей куртку. Он наклонился и поднял большой фонарь.
— Вернусь через десять минут. Вы согреетесь и будете готовы к обратной дороге.
Не оглядываясь, он вышел, унося с собой что-то жизненно важное. Сасс вздохнула, и Лизабет тут же протянула ей кружку.
