Мария Заблотская - Правда или ложь?
— Возможно.
— Спасибо.
Он ухмыльнулся.
— Как твоя рана? — Вероника вновь нарушила молчание.
— Нормально. Не глубокая.
— Понятно.
В палату вошла тетя Тома. Она посмотрела на мужчину и удивленно спросила:
— Ты уже здесь? Я думала ты у себя в палате.
Ника уставилась на Тамару. Откуда она его знает?
— Ох уж этот племянник. Дорогая, почему ты не сказала, что это был Кирилл?
Теперь она обращалась к Веронике. Что же ей сказать? Голова не работала. Помощь пришла неожиданно. Ее выручил мужчина.
— У нее не было времени рассказать. Шоковое состояние. Ведь так?
Последние слова он проговорил с нажимом.
— Да, так, — тихо ответила Вероника. — Возможно, это прозвучит грубо, но может, вы зайдете попозже, когда у меня не будет болеть голова? Я прошу прощения, но, похоже, от моего черепка мало что останется, если я буду долго разговаривать и, тетя Тома, за окно я заплачу.
— Не волнуйся, детка. В этом нет необходимости. Страховка все покроет. Поправляйся.
Кирилл что-то хотел сказать, но тетушка его утащила за собой. Вероника погрузилась в лечебный сон. Разбудила ее медсестра. Она вколола укол и ушла. Через некоторое время девушка почувствовала облегчение. Голова перестала разламываться. Слабость еще чувствовалась, но она была не такой сильной.
Сегодня к ней никто, кроме врачей, больше не приходил.
Во вторник Вероника сдала все анализы и у нее оказалась банальная простуда. Очень сильная, но все, же простуда. Врачи решили подержать девушку в больнице три дня и отпустить, если она поправится. После обеда в палату к ней вошли Фаня, Боря и Костя.
— Привет. Где Павлик?
— Привет. С родителями, дома у Кости. Меры предосторожности, — ответила сестра.
Вероника заметила, что Боря стоит тихо и подозвала его к себе. Мальчик с опаской посмотрел на Костю и медленно пошел к тетке.
— Я не смертельно заразная, — попробовала пошутить Ника. — Иди сюда.
Борька обнял ее. У девушки возникло ощущение, что он держится за нее как утопающий за соломинку. Так они и сидели на кровати крепко, обнявшись.
— Как так получилось, что ты не смогла постоять за себя? — задал провокационный вопрос Костя.
Вероника почувствовала, как вздрогнул Боря, когда он заговорил. "Так-так. А я ведь его предупреждала", — мелькнула мыслишка, прежде чем девушка злорадно ответила:
— Не волнуйся, тебе уши надрать я смогу.
— Ника! Зачем ты так!
— Было темно. Шел снег и этот, Боря закрой уши, засранец напал со спины. — Вероника привлекла внимание мальчика, и он вновь стал слушать.
— Мама говорила тебя спас какой-то Кирилл. Это так? — спросила сестра.
— Да.
— Кто он? — вмешался в разговор Костя.
— Я не понимаю, какая разница кто он.
Краем глаза Девушка заметила фигуру у двери, но тень не решалась войти в палату. У нее йокнуло сердце. Это был Кирилл.
— Может это он организовал на тебя покушение, — не сдавался мужчина.
— Поверь. Такому как он не нужно заниматься грязными делишками.
— Почему ты в этом так уверена.
— Можешь спросить у него сам.
Кирилл вошел в палату и заполнил собой пространство, хотя места в комнате оставалось еще много.
— Не бойся. Он тебя не тронет, — прошептала Ника на ухо Боре. — Это он с виду великан, а внутри белый и пушистый.
У ее сестры глаза полезли на лоб. По сравнению с ним она казалась ребенком. Костя был более сдержан.
— У вас ко мне есть вопросы? — вежливо осведомился Кирилл.
— Я могу быть уверен, что вы не причастны к покушению?
— Я могу быть уверен, что вы не обидите мою знакомую, ее сестру, и племянников?
— Я их отец. В скором будущем стану мужем этом очаровательной женщины.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Конечно, вы можете быть в этом уверенны.
Кирилл с грацией прирожденного хищника подошел к женщине и представился. Затем он подошел к Веронике и Борьке, и, присев не корточки, протянул руку Борису. Ника заметила потрясенное лицо сестры.
— Кирилл.
— Борис, — смело ответил мальчик и вложил свою маленькую ладошку в его большую ладонь.
Вероника отметила, что ногти у него были ровно подстрижены. Пальцы на руках были не длинными и не короткими. Очень пропорциональная рука.
— Хочешь посмотреть на настоящее ножевое ранение?
— Еще бы!
— Надо спросить разрешение у твоей мамы.
— Мам, можно?
— Не думаю что это хорошая идея, — засомневалась женщина.
Фаня посмотрела на Костю с надеждой и Боря заметно сник. В этот момент Ника готова была придушить собственную сестру.
— Если Кирилл предложил сам, значит, ему не трудно это сделать. Я уверенна, что рана не очень страшная иначе он никогда бы такое не пошел. Иди, Боря, — девушка мягко подтолкнула мальчика. Борис спрыгнул с кровати и последовал за Кириллом.
— Мы будем в моей палате, — не оборачиваясь, бросил мужчина. Он что-то рассказывал мальчику.
Когда огромный мужчина и Боря скрылись за дверью Ника, сдвинув брови, строго спросила:
— Что ты сделал с ребенком?
— Ничего я ему не делал.
— Что ты ему сказал, когда приехал?
Девушка встала с кровати, и Фаина встала между ними.
— Ничего особенного, что сделал бы отец.
— Задам вопрос по-другому. Почему Боря вздрагивает каждый раз, когда ты начинаешь говорить? А ты? Ты что не могла разрешить ребенку выйти на пять минут сама?
— Он же его отец, — попыталась оправдаться сестра.
— С каких это пор он им приходится или ты думаешь пяти минут достаточно? Костя, что ты ему сказал? — терпение Вероники сходило на нет.
— Я предупредил его, что если он будет вести себя неподобающим образом, то будет наказан.
— Ты в своем уме?! Как ты, посторонний для него человек, мог сказать такое?
— Я не посторонний для него человек!
— Посторонней некуда! Для начала надо было завоевать его доверие, завоевать право называться другом, а затем отцом! У него свое мнение по всему этому поводу. Ему девять, а не четыре. Вы хоть раз спросили, чего он хочет? Только не говорите, что собираетесь переводить его в середине учебного года в другую школу.
— Мы имеем на это полное право, — заступилась за Костю сестра.
— Что?! Все его друзья там. Ему и так тяжело с этим… — девушка махнула рукой на Костю, — а ты еще собираешься перевернуть весь его мир. Подумай не только о себе. Подумай о сыне, если ты не хочешь его потерять.
— Я не потеряю его. Он мой сын и обязан мне подчиняться.
— Он не собака, чтобы выполнять все твои приказы! Он живой человек!
— Да как ты смеешь…
