Елена Пряжникова - Куда приводят мечты?
— Ты все же был на выставке? — она указала рукой на стену за моей спиной.
Я не мог понять, о чем она говорит и почему дымка счастья появляется в ее глазах. Развернувшись, я увидел картину: озеро Рочестера. Место моего первого выбора.
— Про какую выставку ты говоришь? — резко произнес я.
— Но ведь она оттуда, — чуть тише и с меньшим энтузиазмом прозвенели слова Рози, когда она сделала шаг вперед.
— Черт возьми! Я понятия не имею, с какой она выставки. Это подарок Сида, у него и спрашивай, — я небрежно махнул рукой в сторону парня, стоящего по правой стороне от меня.
Розали перевела взгляд на Сида, а затем медленно начала отходить назад. Слезы в ее глазах вновь заблестели. Сид же ухмылялся, глядя на нее. Я чувствовал, как он без слов, одним лишь взглядом подавлял Роуз.
Его затея с блеском удалась. Затея, о которой я не догадался до этого момента: я не понимал, почему Сид поздравил меня еще утром, не дождавшись вечеринки, почему так настоятельно требовал распаковать свой подарок, зачем собственноручно вбил в стену гвоздь и повесил свой подарок в центре основной стены в гостиной. В голове тут же завертелись воспоминания: холст в руках Роуз, который я все чаще видел, когда наталкивался на нее в школьных коридорах, приглашение на выставку в нашем городе… Эта была ее картина.
Наш выбор. Я интерпретировал сейчас картину именно так: если она ее написала, следовательно, хотела, что-то сказать.
— Значит, для тебя тот день тоже стал началом новой жизни, раз ты посвятила ему целый квадратный метр холста? — с иронией сказал я.
Больше встреч с Розали Хейл в моей жизни не предвидится. Я знал это совершенно точно. Этот разговор был последним. И мне плевать какой осадок останется у нее на душе, главное, что я закрывал книгу своей старой жизни и бросал ее под шкаф.
— Стал… — тихо прошептала девушка. — Только это было начало конца…
Я видел, как слезинка оставила на ее щеке черную дорожку. Мои чувства были отчасти притуплены алкоголем, но в большей мере отрешенностью, которая за последние годы стала моим правилом в отношениях с когда-то близкими мне людьми. Я смотрел на Рози, а голова постепенно наполнялась дымом воспоминаний. Сильное нежелания вновь окунутся в прошлое, заставляло блокировать потайные закутки памяти все эти годы, но один приход Роуз разрушал все возведенные преграды моего сознания. От этого ярость внутри меня нарастала с каждым ее словом.
Я почувствовал холодную оберточную бумагу в своих руках и услышал ее тихий шепот:
— Это тебе. С днем рождения…. - столько заботы, сочувствия, боли.
Именно от этого я бежал после смерти отца, именно это не мог выносить, а сейчас оно вновь и вновь настигает меня. Поток прокуренного воздуха скользнул по моим щекам, когда Рози развернулась на каблуках и начала пробираться сквозь массы рук и ног, беспорядочно двигающихся под басы музыки, подобно броуновскому движению.
— Пропади ты пропадом, Розали Хейл! — выкрикнул я ей вслед.
Плевать, услышала ли она. Главное, что я попрощался. Я не мог по-другому, только так: грубо, жестоко с ненавистью в глазах. Лишь бы прошлое не накрывало меня больше своим дождем из пепла. Синяя коробка выпала из моих рук, блондинка сидящая рядом со мной наклонилась, чтобы поднять ее. Я резко дернул ее за копну волос вверх:
— Не смей этого делать, — я отшвырнул ее в сторону. — Пошла прочь!
Девица почти бегом покинула поле моего зрения, а ее место через минуту занял Гарри:
— Что здесь произошло? — непонимание в его глазах смешалось с изрядным опьянением.
— Ты пропустил замечательное шоу, — сквозь смех проговорил Пол.
— О чем ты? — Гарри продолжал переводить взгляд поочередно на каждого, находящегося здесь.
— О нашей милой Рози, точнее Рози Эмметта, — голос Сида звучал надменно, как у настоящего победителя; он прищурился и почти издевательским тоном добавил: — Или она уже не твоя, друг?
— Если хочешь, можешь догнать ее, и она станет твоей, — резко ответил я Сиду.
— Если она, конечно, тебе даст, — гиеноподобно похихикал Пол из своего кресла.
В глазах Гарри в какой-то миг зажглась непонятная искра, но после моего взгляда, она спряталось под пеленой отстраненности. Сид кидал убивающие взгляды на Пола за его шутку, а тот ехидно блистал своей голливудской улыбкой между поцелуями с горячей красоткой.
Время текло горной рекой в моем доме. Оно топило забывшихся, выбрасывало на берег реальности очнувшихся от алкоголя и несло на своих волнах поддавшихся отчаянию. Мои глаза всю ночь были открыты, но я ничего не видел. Лишь утром, когда дом опустел, тишина отрезвила меня. Я медленно шел по гостиной: людей уже не было, остались лишь следы их пребывания здесь. Под журнальным столиком сквозь весь тот мусор, который ковром покрывал паркет, блестела синяя обертка в лучах восходящего солнца, пробивающихся через большие окна комнаты. Подойдя ближе, я взял коробку в руки. В голове в тот же миг вспышками начали просыпаться воспоминаниями: фразы, взгляды, ее слезы, моя ненависть, смех… Я разодрал обертку цвета глубин океана, моего любимого цвета. Она знала это.
Альбом… Наши фотографии… Одиннадцатый день рождения… Я думал, что забыл тот день, но это было не так. Я никогда не выкину это из своей головы, я могу лишь спрятать воспоминания далеко-далеко внутри себя.
Я подошел к камину, в котором все еще тлели угли. Первый лист… Я старался не смотреть на фото, а просто скомкать и бросить его в огонь, но, видимо, мне было суждено увидеть его. Бумага медленно разворачивалась на черной древесине, мое детское лицо жадно облизывали язык пламени… Маленькая миниатюра из моего прошлого: меня действительно совратило огненный демон: боль, страх, отчаяние. Много лет назад они победили надежду, любовь, веру… Я привык так жить. Больше не хотелось мечтать, боязнь сломаться, не выдержать очередного разочарования перевесила многое. В алкоголе, наркотиках и сексе не было того, что может причинить боль. Все реально, животно, инстинктивно. Лист за листом я уничтожал сейчас прошлую жизнь, прощался с ней навсегда, так же, как несколько часов назад с Роуз Хейл, единственным моим настоящим другом.
На колени выпал набросок: мягкие линии, слабые тени, графитовая пыль карандаша, нежно втертая в бумагу. Таким я мог быть, желанным для нее принцем, но я не такой, совсем… и пусть все катится к черту! Я Эмметт МакКарти, сын Рика МакКарти, и я сделал свой выбор.
Треск горящей бумаги перебил телефонный звонок.
— Алло, — почти прорычал я в трубку.
Мне не хотелось сейчас говорить с кем-то. Я просто хотел забыться, отгородившись от всего мира.
