Беверли Бартон - Самый желанный мужчина
«Если ты не приедешь домой, ты об этом пожалеешь. Я не становлюсь моложе, да и твой отец тоже. — Кларис говорила это бессчетное количество раз. — Прошу тебя, приезжай домой. Ты мне нужна».
Теперь уже слишком поздно прощать отца и мириться с ним. Отчасти Джоли об этом жалела: в ней была еще жива та девочка-подросток, которая когда-то обожала отца. До того ужасного дня. До того, как она увидела, что он занимается сексом с Джорджетт Деверо. До того, как ее мать убили и Джоли стала задаваться вопросом, не имеет ли Джорджетт какого-то отношения к бойне в Белль-Роуз. Может быть, эта женщина кого-нибудь наняла убить Одри Ройял? А что, если она послала своего сына совершить это ужасное деяние? Даже сейчас, когда прошло много лет, Джоли была невыносима мысль, что Макс мог совершить тройное убийство. Тогда, в четырнадцать, она думала, что по уши влюблена в Макса. Так почему же ей было легче поверить, что он способен на убийство, чем поверить, что убийцей был Лемар Фукуа? Потому что Лемара она знала всю жизнь, он был ей практически родственником. Он был добрым, мягким, дружелюбным, разговаривал всегда доброжелательно. В Саммервиле Лемара любили почти все — и белые, и черные. Джоли до сих пор не понимала, как местным властям удалось так легко выдать три убийства за двойное убийство и самоубийство.
Джоли отодвинула тетрадь для набросков и ручку, откинулась на спинку вращающегося стула, стоящего перед чертежной доской, и закрыла глаза. Вчера вечером она приняла снотворное и теперь чувствовала себя как с похмелья.
Только сейчас, в половине второго, это ощущение начало постепенно проходить. И несмотря на снотворное, ночью ей снились кошмары. Ее посещали мучительные, спутанные воспоминания, ужас и боль, она словно попала в темную ловушку давней трагедии.
— Кофе. Черный. Крепкий, — сказал женский голос. От неожиданности Джоли вздрогнула и открыла глаза.
Перед ней стояла Черил Рэндалл — высокая и худая, как модель, с гривой светлых волос, собранных в хвост.
— Господи, Черил, ты меня до смерти напугала!
— Извини, я постучалась, прежде чем ворваться. — Черил протянула ей ярко-лиловую кружку с кофе. — Ты не делала перерыв на ленч, вот я и подумала, что тебе не помешает доза кофеина.
— Спасибо. Джоли взяла кофе.
— Твоя тетя снова звонила, — сказала Черил. — По-моему, у нее появились сомнения, что тебя нет в офисе. Она просила передать, если ты и в следующий раз не подойдешь к телефону, она пришлет в Атланту какого-то Макса, чтобы тот урезонил тебя приехать домой. — Она усмехнулась. — Я и не знала, что такие выражения до сих пор употребляются.
— Какие?
— «Урезонил тебя приехать домой».
Джоли отпила кофе и улыбнулась Черил:
— Это потому, что ты янки.
Черил рассмеялась:
— Может, расскажешь, что происходит? Почему ты не подходишь к телефону, когда звонит твоя тетя? Я же знаю, ты ее обожаешь.
Джоли и Черил дружили вот уже два года — с тех пор как Джоли приняла уроженку Нью-Йорка на работу в качестве помощницы и взяла ее с собой в Атланту. Но она не поделилась с Черил всеми подробностями своего прошлого — только самыми яркими моментами. Они были скорее приятельницами, которые обмениваются рассказами о парнях и иногда вместе проводят день в спа, нежели лучшими подругами, которые делятся друг с дружкой самыми сокровенными тайнами.
— Вчера вечером умер мой отец, и…
— О, Джоли, мои соболезнования!
— Спасибо. Я в порядке. Не могу сказать, что отец был такой уж важной частью моей жизни. Я тебе говорила, что не виделась с ним с четырнадцати лет.
— Да, я помню… — Черил плюхнулась на стоящий в углу диван. — Так почему ты не желаешь говорить со своей тетей, в чем проблема?
— Она хочет, чтобы я поехала домой на похороны.
— И?.. — Черил уставилась на Джоли в полном недоумении.
— А я не хочу возвращаться в Саммервиль. Ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Никогда.
— Даже на похороны отца?
— Особенно на похороны отца.
— Подозреваю, что у тебя есть на то очень веские причины.
— Я не собираюсь посвящать тебя в эту историю ни сегодня, ни когда-нибудь в будущем.
Черил пожала плечами:
— По крайней мере могла бы сказать, кто такой этот Макс, которого твоя тетя грозится послать в Атланту.
— Макс — мой сводный брат. Его мать вышла замуж за моего отца меньше чем через год после смерти матери. А моя мерзкая мачеха… скажем так, по сравнению с ней все ведьмы из детских сказок кажутся просто ангелочками.
— Ага.
Джоли метнула на Черил хмурый взгляд.
— Не надо уничтожать меня взглядом, — сказала Черил. — Значит, ты ненавидишь мачеху и до сих пор не простила отца за то, что он на ней женился. Макса ты тоже ненавидишь?
Джоли залилась краской, покраснела даже шея. К Максу она испытывала очень противоречивые чувства, и сейчас они, пожалуй, были еще более сложными, чем в детстве.
— Сама не знаю, как я отношусь к Максу. Наверное, я его не ненавижу, но…
— Между вами что-то происходит. Может, инцест в южном стиле?
— Какая чушь! У тебя чересчур разыгралось воображение. Когда я в последний раз видела Макса, мне было четырнадцать лет, и между нами не было романтических отношений. Он тогда встречался со старшей сестрой моей лучшей подруги. А даже если между мной и Максом что-нибудь было, это не было бы инцестом. Мы с ним не кровные родственники. А в то время наши родители даже не были женаты.
Черил посмотрела Джоли прямо в глаза:
— Ты понимаешь, что практически кричишь?
— Что?
— Четырнадцатилетняя девчонка вполне могла сохнуть по парню, — сказала Черил. — А насчет инцеста я просто пошутила, и, по-моему, нет ничего постыдного в том, чтобы признаться, что ты…
— Мое пылкое увлечение Максом Деверо прошло в тот самый день, когда я поняла, что допускаю мысль, что он способен на убийство.
Черил ахнула:
— Убийство? Ты думаешь, он кого-то убил?
— Мою мать и тетю.
«Сейчас не время паниковать. В конце концов, нет никакой уверенности, что Джоли Ройял вернется в Саммервиль на похороны Луиса. А если даже она и приедет, то ненадолго, побудет несколько дней и вернется в Атланту, много ли она за это время успеет причинить неприятностей?
Мне везло двадцать лет, чертовски везло. Тогда, когда все это случилось, мое имя произносили, может быть, от силы несколько человек, да и то шепотом, а полиция вообще никогда не рассматривала меня всерьез как подозреваемого. Они нашли себе подозреваемого — Лемара Фукуа. Его смерть очень удачно получилось выдать за самоубийство. Малейший намек на то, что между Фукуа и Лизетт Десмонд могла быть межрасовая связь, — и все, этого хватило, чтобы негр стал главным подозреваемым. Да, по сути, единственным подозреваемым.
