Светлана Лубенец - Если влюбишься – молчи!
– Денис, вот куртки ваши… Говорят, что на тех мерзавцах были такие же, с пиктограммами на рукавах… в виде пловцов. Они где-нибудь продаются?
– Куртки-то? Нет. Нам на заказ шьет фабрика спортивной одежды «Вымпел». Мерку с каждого снимают. Эксклюзивная работа.
– А вы всегда должны их носить?
– Не обязательно. Главное, чтобы на сборах выглядеть, как команда. Но почти все носят. Во-первых, беречь глупо: мы же еще растем, они малы становятся. Вернее, это во-вторых. А во-первых, куртки очень удобные и сшиты хорошо, стильные. Меня, кстати, не раз просили продать.
– Значит, кто-то все же мог свою продать?
– Вряд ли. Когда выдают новую, старую, из которой вырос, надо сдать.
– Зачем?
– Почем я знаю? У них там на складе, наверно, какая-нибудь отчетность. Но ты не сомневайся: терроризм в отношении ваших точно развязали не наши ребята. Слегка помахаться с вашими – это пожалуйста, но такой разбой учинять, о котором ты рассказываешь, никто бы не стал. Если узнают, можно и из школы вылететь в два счета. Никому это не надо!
Оксана кивнула, и они вдвоем съехали на лифте вниз.
– Ксан, – уже во дворе обратился к девушке Кепа, – я все-таки еще поговорю с нашими. Может, кто-то что-то слышал. Мне, знаешь, не нравится, что эти бандиты под наших ребят косят.
Оксана еще раз кивнула, и Кепа зашел в подворотню, откуда был выход из двора на улицу. Оксана хотела побежать к Юльке, так как в сложившихся обстоятельствах разговаривать с ней по телефону при родителях было опасно. Она уже почти подошла к ее дому, как дорогу ей преградил одноклассник Максим Литвинов.
– Слышь, Оксанка, – развязно начал Макс. – Может быть, погуляем, а? – и он весьма гаденько ей подмигнул.
Оксана с удивлением уставилась на него. Максим Литвинов никогда раньше не предлагал ей ничего подобного. Наверняка по разным причинам, но одна из главных состояла в том, что ростом он совершенно не удался: был даже ниже Кепы и едва доходил девушке до плеча.
– Ты, Макс, случаем, не заболел? – осторожно спросила его Оксана.
– Никак нет! – Литвинов, дурачась, взял под козырек несуществующей фуражки. – Нахожусь в полном здравии и в боевой готовности № 1.
– И что это означает?
– Это означает, что я в тебя влюбился и потому готов ради тебя на все! – все с той же интонацией рапортующего старшине рядового выкрикнул на весь двор Макс.
– И на что же именно? Можно поподробнее? – усмехнулась Оксана.
– Абсолютно на все без всяких ограничений!
– Вот даже как… – пробормотала девушка. С большим подозрением она оглядела Макса и решила поддержать неизвестно в каких целях затеянную им игру: – Тогда слушай мою команду, рядовой Литвинов: вали отсюда, пока цел!
– Оксаночка, ну зачем же так грубо? Я же к тебе со всей душой!
– Повторяю: чтобы даже духа твоего рядом со мной никогда не было, понял? – И она, смерив его презрительным взглядом, пошла к дому Юльки.
У подъезда Акимушкиных Оксана обернулась. Вид так и стоящего посреди тротуара Литвинова ей не понравился. Невооруженным глазом было видно, что он страшно огорчен и растерян. Странно… Неужели действительно влюбился? Не может быть… Хотя говорят же, что некоторым мелким молодым людям очень нравятся крупные девушки… Нет, не может быть! Тут что-то не так…
К Акимушкиной Оксана зашла с таким растерянным лицом, что та решила, будто с подругой произошло еще что-нибудь столь же кошмарное, как история с сумкой Эммы и отцовским подарком к 8 Марта.
– Что? – в ужасе округлила глаза Юлька и потащила Оксану в свою комнату. Там довольно грубо толкнула ее к дивану, сама уселась на стул напротив и срывающимся голосом потребовала: – Быстро рассказывай, что еще произошло? И не вздумай меня беречь, слышишь! Рассказывай все-все!
– Собственно говоря, я и не знаю, стоит ли данный эпизод того, чтобы о нем так трагически говорить – «случилось»… Ерунда какая-то, честное слово…
– Знаешь, Ксана, в нашем деле, любая ерунда важна, так как может навести на след, а поэтому – выкладывай!
– Дело в том, что сейчас… то есть только что, у твоего дома ко мне приставал Макс Литвинов. Можешь себе такое представить?
– Как это приставал?
– Натуральным образом: гулять приглашал, препротивно подмигивал, а потом даже сказал, что влюбился и готов ради меня на все.
– Да ну… – махнула рукой Юлька. – Прикалывался, наверно… Он же тебе по пояс будет!
– Я тоже подумала, что он придуривается. И самым презрительным образом дала ему от ворот поворот.
– А он?
– А он почему-то так расстроился, чуть ли не до слез…
– Не может быть!
– Если бы мне об этом кто-нибудь рассказал – даже ты! – я не поверила бы, но я сама видела его лицо.
– И ты думаешь…
– Я даже не знаю, что и думать.
– Слушай, а может быть, он и вправду влюбился? Ты у нас девушка видная. Вся школа по тебе сохнет, если, конечно, не считать тех, кто вздыхает по Тамаре Соколовой из 11-го «Б».
– Знаешь, лучше бы он тоже вздыхал по Соколовой.
– Брось, Ксанка, – успокоилась вдруг Акимушкина. – Еще не хватало дурака Макса подозревать в каких-то двусмысленных намерениях. Влюбился и влюбился, подумаешь! Как влюбился, так и развлюбится. Нечего и переживать.
– Может, ты и права. В нас уже столько нагнали страху, что скоро мы станем подозревать друг дружку.
– Ну, я надеюсь, что до этого все-таки не дойдет, – тяжко вздохнула Юлька, потому что на самом деле совершенно не могла представить, до чего еще могут дойти их дела, которые и так зашли уже настолько далеко, что пора бы им, наконец, и остановиться.
– Вообще-то, Юля, я пришла к тебе совершенно по другому поводу.
– По какому? – опять испугалась Акимушкина.
– Да не вздрагивай ты так! – поморщилась Оксана. – Я просто решила, что нам надо привлечь к расследованию Сашку Семенова. Все-таки он считается твоим молодым человеком. Пусть-ка о тебе побеспокоится, если о себе самом неохота!
– Ни за что! – отрезала Юлька. – Он меня бросит, если узнает, что я… что мне… ну… в общем, про словари.
– Вот мы и проверим, насколько серьезно он к тебе относится.
– Ну уж нет! Не надо мне этих проверок! Он ко мне серьезно относится, но если узнает, то сразу начнет по-другому относиться. В общем, я тебе запрещаю ломать мою личную жизнь!
– Ну ладно… Хотя я не вижу в этом ничего такого… Тогда мы не будем ему все расписывать подробно. Просто скажем, что ты попала в неприятную ситуацию. У него ведь за душой тоже какой-то грех имеется, раз ему так «фейс» разукрасили. Но мы и от него тоже никаких признаний требовать не будем. Расскажем только про ключи от «Волги». Пусть что-нибудь придумает – мужчина все-таки!
