Вера Иванова - Валентинка с секретом
Когда я проснулась утром, то поняла, что все это мне приснилось. Как, например, Зара могла появиться в комнате, если окно закрыто? А через парадный ее никто бы не пустил. Однако чувствовала я себя совершенно здоровой. И еще одна странность — на столе лежала бумажка, на которой было что-то написано. Это было заклинание для снятия порчи…»
Дальше шли полустершиеся символы, которые Настя не стала разбирать, оставив на потом. А еще была запись, что на следующий день онемевшая учительница вновь заговорила. Характер у нее после «болезни» сделался прямо-таки ангельским, она ни на кого и никогда больше не повышала голос.
Когда Настя, оторвавшись, наконец, от книги, взглянула на часы, было уже почти пять. Чертыхнувшись, она бросилась в школу, но все равно опоздала.
— А я другого и не ожидал! — Никита бросил торжествующий взгляд на старосту. — Ты ее защищаешь, а она опоздала на шестнадцать минут и тридцать три секунды!
Неприветливая встреча отбила у Насти всякое желание извиняться.
— Радуйтесь, что вообще пришла! — огрызнулась она, бросая рюкзак на парту.
— Не больно-то и ждали! — отпарировал Никита.
— Да? А чего ж ты тогда секунды считал? — фыркнула Настя.
— Без паники! — остановила ссору Вика. — Вы чего распсиховались? Вот закончим, общайтесь сколько влезет. А меня нечего своими разборками задерживать!
Настя села рядом с Викой, хмурый Никита вытащил какой-то толстый том с кучей разноцветных закладок, открыл на зеленой и начал монотонно читать.
Настя не слушала. Подперев щеку рукой, она смотрела мимо Никиты. Мыслями девочка все еще витала в прошлом веке, в том далеком времени, когда ее прабабушка училась волшебству…
Никита перешел на красную закладку, его слова убаюкивали, укачивали, как будто мама читала вечернюю сказку… К тому же она так устала: бессонная ночь, невероятные приключения и переживания, а потом еще школа… Настя не заметила, как заснула.
— Да ты не слушаешь! — вскипел Никита, опустив книгу. Синяя закладка упала на пол. — Абашина, очнись! Хотя бы сделай вид, что тебе интересно!
— Да, извини, задумалась… А мы что, так и будем только слушать? Может, как-то по-другому потренируемся? А то так скучно, просто ужас! В сон клонит…
— Уже заметил, — Никита сердито захлопнул книгу. — Знаешь что! Не хочешь — уходи!
— И уйду!
Настя вскочила, схватила рюкзак, но в этот момент в кабинет вошел завуч по внеклассной работе Максим Игоревич.
— Кузовлева, объясни мне, пожалуйста, что это такое? — учитель протянул Вике лист бумаги.
— Я не знаю, — Вика недоуменно вертела листок в руках. — Бумажка какая-то. А что?
— А то, что вчера на этой бумажке была написана ваша заявка на участие в интеллектуальном марафоне.
— На этой?! — поразилась Вика. — Может, вы перепутали? Здесь же ничего нет!
— Ничего я не перепутал! У меня все бумаги в строгом порядке! И тебе придется объяснить, что все это значит!
— Не знаю… — Вика растерянно развела руками. — Мистика какая-то!
— Короче, так. За такие шуточки следовало бы снять вас с соревнований, но на первый раз прощу. Если собираетесь участвовать, немедленно пишите новую заявку! И такую, чтобы не исчезла на следующий день! Занесешь мне, я буду до семи.
— Ладно… Хорошо… Абашина, у тебя есть ручка? — Вика обернулась к Насте. — Одолжи, а?
— Как это «одолжи»? — раздался голос Никиты. — А моя где? Та, что тебе Ларка дала.
— Ах эта… Извини, задевалась куда-то… Ума не приложу! — Вика виновато развела руками.
— Ты бы лучше голову свою куда-нибудь задевала! — рассердился парень.
— Подумаешь, из-за какой-то ручки! — тут же надулась Вика.
— Не из-за какой-то! Такой второй нет ни у кого в школе! А может, и во всем городе!
— Да что в ней такого особенного? — фыркнула Вика.
— Исчезающие чернила, вот что!
— Какие?! — в один голос воскликнули Вика и Настя.
— Такие, которые исчезают через сутки после того, как что-нибудь ими напишешь! Очень удобно на контрольных! Отец из Японии привез. Так что ищи, где хочешь, но чтобы к вечеру ручка была!
— Да найду я тебе твое сокровище, найду! — буркнула Вика. — Мне от нее одни неприятности!
Пока она писала новое заявление, Настя топталась в дверях, не зная, уйти или остаться: неожиданное открытие поколебало ее решимость.
Неужели это Коваленко написал валентинку?
Что ж, если так, значит, слова «Ты — фея!» надо воспринимать как иронию. А она еще решила сделать доброе дело, согласившись участвовать в интеллектуальном марафоне! Знать бы заранее, ни за что бы не поддалась на Викины уговоры!
— Ну и что же ты стоишь? — нетерпеливо махнул рукой Никита. — Иди смотри свои сериалы!
«Ах так? — Настя вспыхнула. — Ты считаешь меня феей? Хорошо же! Я покажу тебе сейчас сериалы!»
Все, что последовало дальше, было похоже на сон. Это могло произойти в кино, в романе Стивена Кинга, в крайнем случае — с гимназисткой Танечкой Самгиной, но никак не с ней, Настей Абашиной, самой обыкновенной девочкой ХХI века.
Преисполненная решимости Настя замерла, прокручивая в голове записи из дневника прабабушки. «Как же там было? Ага. Так. Первое — сосредоточиться. Поставить себе задачу, то есть ясно представить, чего хочешь». Чего же она хотела? Настя на секунду замешкалась…
— Знаешь, Абашина, я вот что хочу тебе сказать, — услышала она голос Никиты. — Я сразу был против того, чтобы тебя включали в команду. И я очень рад, что ты, наконец, это поняла! Я не желаю иметь никакого дела с такой бездарной, необязательной, пустой особой, как ты. К тому же…
Никита говорил, как всегда, быстро, взахлеб, и Настя вдруг почувствовала острое желание заткнуть ему рот.
«Поступить, как прабабушка со своей нелюбимой учительницей — заставить его замолчать!»
Никита продолжал тараторить, голова его подергивалась, как у дятла, а Настя уже погружалась в транс. Она делала все в точности так, как описывала Танечка Самгина — «отгородилась» от посторонних мыслей, постаралась «не слышать» и «не видеть» больше ничего, кроме Никиты, а потом, сконцентрировавшись на одном-единственном желании, начала мысленно произносить заклинание, одновременно рисуя в воздухе магические знаки…
Раздался удар грома, и тут же у нее зазвенело в ушах. Звук все нарастал, и вот уже в голове как будто поезд несется на полной скорости: оглушительно воет сирена, лязгают колеса, отдаваясь гулкой болью в висках. В глазах заплясали огни, потемнело, потом, наоборот, вспыхнул яркий свет…
Она увидела, как Вика столкнула локтем ручку, та медленно покатилась к краю стола…
