Наташа Колесникова - Страсти в сентябре
— Она трех накачанных бандитов с железными прутьями уложила на асфальт в Глазове, — сказала Валентина.
— Ну тогда за Саманту, — сказал Илья Петрович, поднимая стакан.
Никто не возражал.
— Валь, покажи мне, где у вас туалет, — сказала Саманта через полчаса.
— Пойдем, — сказала Валентина. — Кстати, мама, где мы спать будем?
— Да не беспокойся, дочка, я сейчас достану постельное белье, ты ляжешь в своей комнате, а Саманту устроим в гостиной на диване.
— Тут и выбирать нечего, — сказала Саманта, когда они вышли во двор. — На твою комнату я не претендую, в гостиной на диване отлично устроюсь. Ну слушай, какой тут воздух, а! Прямо сытный, дышишь — и сил прибавляется.
— Это верно. Топай в огород, слева туалет. Я — за тобой.
— Поняла. Валь, мне здесь жутко нравится, честно.
— Мне тоже. Ну давай.
Валентина с грустью смотрела вслед Саманте. У нее все просто и понятно. Здесь хорошо, нравится, а потом вернется в Москву — и там будет хорошо. Ей бы самой такое ясное понимание своих перспектив…
Глава 6
Снежана действительно работала в бухгалтерии фирмы Барсукова — секретаршей главного бухгалтера, пожилой и мудрой женщины Лидии Андреевны. Вчера весь день нервничала, знала, что жена Барсукова уехала, ждала, что он пригласит ее в шикарный ресторан, а потом отвезет к себе домой… Почему нет? Жена-то укатила на родину!
Но Барсуков даже не заглянул в бухгалтерию. По правде сказать, Снежана имела серьезные виды на босса. Считала себя красавицей, что, впрочем, было недалеко от истины, и уже понемногу управляла своим Бориком. Он бы женился на ней, если б не эта дура, жена. Они познакомились в клубе «Свалка», и она пару дней помурыжила его, а потом… Все было отлично, он приткнул ее в бухгалтерию, чтобы всегда была под рукой, а она не возражала. С таким человеком и о семье можно подумать. Если жену его послать куда подальше.
Она не сомневалась, что со временем это ей удастся, и Борик будет полностью принадлежать ей. Он, конечно, кобель еще тот, но это не проблема. Она не станет принюхиваться к нему вечером, просто… сама будет жить в свое удовольствие. Это же так просто!
Но вот, поди ж ты, жена укатила, а он даже не зашел в бухгалтерию, хотя его кабинет был рядом с кабинетом главного бухгалтера. И сегодня… Уже приехал, но не заглянул, не сказал «Привет», как было раньше. Что-то изменилось? На кой черт она тогда работает на эту старую мымру Лидию Андреевну?
— Снежана! — послышался из аппарата громкоговорящей связи скрипучий голос главной бухгалтерши. — Скоро припрутся люди из налоговой инспекции. Пококетничай с ними, чтоб расслабились, не очень зло копались в документах. Все поняла?
— А то нет, Лидия Андреевна! — раздраженно ответила Снежана.
Дурь какая-то! Она должна кокетничать с дебилами из налоговой инспекции! Она?! После всего, что говорил ей Борик в постели?
А он куда-то потерялся. Может, на какую другую телку запал? Жена-то уехала! Снежана вскочила из-за стола, решительно пошла в кабинет босса. Миновала предбанник, отмахнувшись от секретарши, которая пыталась остановить ее, толкнула дверь, обитую черной кожей, подошла к столу Барсукова.
Так и знала — в кабинете, кроме хозяина, никого не было!
А секретарша хотела тормознуть ее! Выходит, он приказал не пускать?!
— Ну и что это значит, Боря? — спросила она, упершись ладонями в край его стола.
Лишь после этого Барсуков выключил монитор компьютера, дабы она случайно не увидела его секретных материалов, холодно взглянул на девушку, недобро усмехнулся:
— Мы, кажется, договорились, как ты будешь обращаться ко мне на службе. Или ты решила уволиться по собственному желанию? — жестко спросил Барсуков.
— Ты не хочешь меня видеть уже несколько дней, ты… даже секретарше приказал не пускать меня… — растерянно пробормотала Снежана, опускаясь на стул.
— Это истерика? Я занят, дорогая. Еще вопросы есть?
— Да. Твоя жена уехала к себе на родину, я же знаю, а ты… Почему, Боря… Борис Евгеньевич?
— Потому, что я занят. Кстати, пожалуйста, не суй нос в мои семейные дела, очень прошу.
— А ты в мои личные дела ничего не суешь, да? — Снежана всхлипнула, размазывая черные от туши слезы по щекам. — Ты говорил мне… са-ам го-о-о-вори-и-ил!..
— Что я тебе говорил?
Это его спокойствие, холодный, жесткий взгляд были пострашнее крика или даже пощечины.
— Что я красивая, что ты-ы… говорил!
— Да, говорил. Разве я теперь утверждаю, что это не так?
— Утверждаешь! Всем поведением своим.
— Пожалуйста, успокойся, приведи себя в порядок и возвращайся на рабочее место. Разберусь с делами, мы решим наши проблемы без истерик.
— Но, Боря… я переживаю…
— Что-то непонятно?
Он оторвал пальцы от клавиатуры компьютера, приподнял их над столом, сжал в кулаки. Наверное, хотел стукнуть по столу, но показалось, может и ударить, прямо кулаком. Такой злой был у него взгляд. Снежана вскочила со стула, бросилась к двери, запоздало понимая, что секретарша заметит ее влажное лицо и, уж конечно, все в офисе узнают, что босс охладел к ней. А народ острый на язычки, начнут перемывать косточки ей да хихикать, глядя вслед. Как заискивали прежде, надеясь через нее решить свои проблемы, так и возненавидят теперь! Вот же дура, не выдержала, сорвалась…
Да сколько ж можно терпеть?!
Барсуков встал из-за стола, подошел к двери, поплотнее прикрыл ее и вернулся в свое кожаное кресло. Включил монитор, мрачно усмехаясь, уставился на него. Экран высветил компьютерную игру, в которой он (без звука) «мочил» страшных монстров.
Они застыли в предсмертных судорогах, ибо успел нажать на «паузу», когда дверь открылась.
Он ждал звонка жены, как они там с Самантой устроились, все ли нормально у тестя с тещей. Знал, что доехали без приключений, последний раз звонил, когда они уже ехали по станице.
Потом решил не мешать их свиданию, но втайне надеялся, что Валя позвонит, даст трубку старикам, и он скажет, как уважает их, как любит свою жену. Про деньги ненароком намекнет: мол, хочу, чтобы все у вас было, чтобы жили, не зная забот.
Нет, не позвонила. Ждал до часу ночи, дома сидел, один!
Идиотизм, иначе и не скажешь! Была жена как жена, все, что хотела, тут же получала. Он тоже, и не только от нее, получал. Вроде бы все оставались довольны своим положением. И вдруг — бац! Ей ничего не нужно от него, и ему никого не нужно… кроме нее.
В какой-то момент даже страшновато стало. Ну а как себя может ощущать мужик, если к его услугам с десяток красавиц, выбирай любую, а то сразу нескольких и наслаждайся жизнью, да не хочется? Хотя… все эти красавицы были вроде теплой булки с отрубями, когда надоедают изысканные ресторанные блюда. А когда понял, что в ресторан его могут и не пустить больше, придется питаться только булками с отрубями, пусть и свежими, даже смотреть на них противно стало. Сейчас.
