Светлана Лубенец - Поцелуй под дождем
– Андрюшка! Что ты делаешь? Это же мой перевод! – Она выскочила из-за стола, отняла у него листок с ручкой и убежденно сказала: – Врешь ты все! Лариса не может не нравиться!
– Конечно, не может, – согласно кивнул Андрей. – Но нельзя же влюбиться во всех красивых девушек сразу. Все равно выберешь одну.
– И ты уже выбрал? – Наташа весело глядела ему в глаза.
Андрей пожал плечами:
– Мне кажется… да… И это не Лариса.
Наташа посмотрела на Андрея уже другим, очень серьезным взглядом и покачала головой:
– Не уверена…
Он с возмущенным лицом поднялся с дивана, но она не дала ему возразить:
– Все! Молчу! Считай, что ты меня уговорил. Пойдем. – И вытолкала его за дверь. – Мне надо переодеться.
Наташе действительно не хотелось обижать Андрея. Более того, ей хотелось сделать ему приятное, потому что он был ей очень симпатичен. Она сложила аккуратной стопочкой свои учебники с тетрадями, подошла к зеркалу и придирчиво оглядела себя. Все то же самое: вызывающая, раздражающая белизна. И ведь ничем ее не приглушишь! Ладно. Для начала стоит закрутить волосы в узел. Так. Уже лучше. По плечам не льются белые струи. Скромненько. А что же надеть? Есть у нее прекрасное черное платье, строгое и изящное. Но его надевать нельзя… В нем она, Наташа, смотрится слишком эффектно. Однажды ее в этом платье сфотографировал медвежьегорский фотограф для витрины своего салона. Бесплатно. Затащил с улицы. Упросил. Сделал черно-белый снимок. Получилось так здорово, что Николай Петрович даже послал его на фотоконкурс в какой-то журнал. Кажется, в «Русское фото»… Интересно, произвел ли снимок впечатление на жюри? А что, если он взял приз? Наташа уехала, так и не узнав об этом. Она еще раз полюбовалась платьем и решительно повесила его обратно в шкаф. Не стоит вызывать раздражение. Пусть повисит до лучших времен. Пожалуй, лучше всего пойти в темных брюках и в джемпере спокойного серо-голубого цвета. Со вкусом и непритязательно.
– Наташа! – постучал в дверь Андрей. – Ты готова? Нам еще цветы надо купить.
– Готова. – Наташа распахнула дверь.
– Какая ты красивая! – Разумовский не смог сдержать восхищение. – Тебе так идет этот цвет! Глаза – прямо как озера!
– Не может быть! – испугалась Наташа. – Я сейчас переоденусь!
– Ты с ума сошла? – схватил ее за руку Андрей. – Может, еще пеплом голову посыплешь?
– Это тебе, – Наташа протянула Ольге нарядный букет розовых гербер.
Карпова смотрела на Андрея с Лазаревой таким диким взглядом, что Наташа поспешила сказать:
– Я поняла, что мне лучше уйти. Ты ведь меня не приглашала. Я Андрею говорила…
Ольга растерянно кивнула и промямлила, заслоняясь букетом:
– Может, и правда тебе лучше… уйти…
Взбешенный Андрей хотел сказать, что уйдет вместе с Наташей, но тут в коридор вышла Лариса. Оглядев девушек, которые явно были соперницами, Ольга в ужасе закрыла глаза. Наташа с Ларисой, будто сговорившись, оделись в одном стиле. На Ларисе были темно-коричневые брюки и золотистый джемпер без всяких украшений. Его теплый цвет подчеркивал глубину карих глаз и очень подходил к каштановым волосам, которые Лариса, как на грех, тоже собрала в узел на затылке. Две девушки, стоящие друг против друга, при одинаковости общего стиля, были полярны, как плюс и минус, как день и ночь, как солнце и луна. И кто из них лучше, определить было совершенно невозможно.
– О, «девушка с Севера»! Не ждали! – с издевкой проговорила Лариса.
Наташа рванулась к выходу. Лариса, увидев разгневанное лицо Андрея, поняла, что он сейчас тоже уйдет, и поспешила исправить положение:
– Нет-нет! Не надо уходить! Пришла, так пришла! Надо же когда-нибудь наконец влиться в коллектив. Андрей, проводи свою девушку в комнату.
Сказав это, Лариса прошла в кухню, а Разумовский в бешенстве никак не мог решить, уйти им с Наташей или остаться. Помогла Ольга.
– Ладно вам, – как-то устало сказала она. – Проходите, Андрюшка, в комнату. Все уже собрались.
У Наташи дрожали руки. Не зря она отказывалась идти на этот день рождения. Трудно одной противостоять всем, да еще за праздничным столом, а с Ларисой, похоже, вообще шутки плохи. Она оглядела присутствующих. У музыкального центра крутились Игорь Колесников и Макс Осипенко. Сидя на подоконнике, Стас Белявский с самым мрачным выражением лица курил в форточку. Таня с Ирой наводили салфетками глянец на фужеры. Четыре на четыре – тут же посчитала Наташа. Она явно лишняя. Словно в подтверждение этой мысли из коридора крикнула Ольга:
– Тань! Поставьте лишний прибор, для Наташи!
Конечно, она была лишней на этом дне рождения. И, как всегда, раздражающе белой.
Брайлович так стукнула о стол тарелкой, что Наташа вся подобралась, но почему-то вдруг тут же и успокоилась. Ну что ж! Хотите войны? Думаете, сломите? Не выйдет! Она выдержит. Ей не впервой. Тем более что она не чувствует себя ни в чем виноватой.
Напряжение, повисшее в комнате, разрядил, как всегда, весельчак Осипенко:
– Наталья! Как здорово, что Андрюха тебя привел! Сейчас я поставлю классный музон, и мы будем танцевать!
– Ну нет! Танцы потом! – провозгласила Ольга и поставила на стол бутылку шампанского. – Сначала за стол, и быстренько начинайте меня поздравлять! Забыли, чей сегодня день?!
– Yes! – поклонился Макс – За нами не заржавеет.
Одноклассники сели за стол. Наташа оказалась против Ларисы и спокойно выдержала ее пронзительный взгляд. Нитребина первой отвела глаза и стала накладывать в тарелку салат. Наташа видела, как резко двигаются ее руки и кривятся в презрительной усмешке яркие губы.
– О! Божественно! – завопил Осипенко, отправив в рот ложку салата. – Девчонки, вы превзошли все мои ожидания! И как же это чудо называется?
– Этот салат называется «Эгоист», – объявила Ольга.
– Почему у него такое невскусное название?
– Потому что больше всего в нем одного продукта, который, очевидно, и является эгоистом.
– И какого же?
– Угадайте?
Пока все наперебой выкрикивали названия продуктов, Наташа из-под белых ресниц осторожно разглядывала Нитребину, которая одна не участвовала в этом кулинарном поединке. Наташа первый раз видела ее так близко и еще раз убедилась в ее необыкновенной красоте. Такие лица нужно помещать на обложки журналов или на рекламные плакаты во всю стену какого-нибудь высотного дома. Выпуклый высокий лоб с бровями вразлет, длинные густые ресницы опущенных к тарелке глаз, тонкий нос с немножко хищно вырезанными ноздрями и яркие крупные губы – все это показалось Наташе совершенным и даже достойным кисти настоящего художника. Куда до нее Наташе с ее журналом «Русское фото»!
