Диагноз: Измена. Лечение: Развод (СИ) - Грасс Елена
И кому? Даже не мне! Моей жене? А, значит, и моему ребёнку тоже? Уму непостижимо!
Петрова выбрала не просто способ навредить, она придумала такое, что сразу же разгадать было довольно сложно.
А я ведь на самом деле ненадолго испугался, что у моей жены в декрете начались проблемы с психикой. Ведь я правда не знал никакую Ксению, и тем более беременную.
Когда жена описывала мне её внешность, у меня ни одной мысли в сторону Петровой не возникло!
Подъезжаю к её дому, глушу двигатель и сижу несколько минут, сжав руль до побеления костяшек.
Так я пытаюсь заглушить этот вопящий внутри меня гнев.
Дышу глубоко, жду, пока пульс перестанет колотиться в висках, и голос не станет холодным и ровным.
И только когда я чувствую, что успокоился и готов к диалогу, открываю дверь машины и выхожу наружу.
– Добрый день, Максим Альбертович, – её губы растягиваются в сладкой, ядовитой улыбке, когда она открывает передо мной дверь.
Голос звучит слишком слащаво, слишком игриво, будто она уже знает, зачем я здесь. Догадываюсь, всматриваясь в её лицо: её это явно развлекает.
– Какими судьбами в моих краях? Передумали меня увольнять и приехали сказать мне об этом лично? Извиниться, так сказать, за неправильно принятое решение?
Она опирается о косяк двери, расслабленно скрещивает руки на груди. Халат её распахнут, но Петрова даже не пытается прикрыться, будто специально дразнит.
Её взгляд скользит по мне медленно, нагло, как будто я не начальник, а просто очередной дурак, которого можно развести на глупости, раскинув передо мной полы своего халата.
В поведении и глазах привычная игра, отработанный на других флирт, которым она, кстати, и покорила бывшего заведующего этого отделения.
С ним сработало, видимо, думает, что и со мной сработает тоже.
Чувствую, как опять волна гнева поднимается во мне, но делаю глубокий вдох, не позволяя эмоциям вылезти наружу.
– Зайдёте? – томно протягивает она.
– Нет. А то потом ещё придумаешь, что я приходил к тебе как к своей любовнице.
Её брови взлетают вверх, губы складываются в очередную ехидную улыбку.
– Я ваша любовница? Ну у вас и фантазия! – почти присвистывает она, притворно-шокированным тоном. – Ничего себе! А может… – на пару секунд замолкает, – может, это просто ваши сокровенные мечты, а, Максим Альбертович? Хотите, можем их осуществить...
– Хватит, у меня нет времени на твои игры. Говори правду, – сквозь зубы выдавливаю я.– Ты понимаешь, о чём я.
– Нет, я не понимаю, о чём вы, – равнодушно пожимает плечами. – Какую правду?
– О том, что ты, украв мои часы, расспросив у коллег о моей семье, выучив моё расписание, переодевшись в плащ размера больше своего, напялив парик, притворившись беременной, припёрлась к моей жене и заявила, что ты моя любовница, и ребёнок, которого ты носишь – мой.
На её лице теперь мелькает торжество. Такой быстрый, едва уловимый проблеск удовольствия, который скрыть почти невозможно. Но уже в следующее мгновение снова маска непонимания и удивления.
– Не понимаю, о чём вы, – настаивает на прежнем.
– Петрова, не рой другому яму! Особенно таким, как я. Сама в неё попадёшь. А я помогу, без всякого сомнения.
Я шагаю ближе к ней, а она, понимая, что я не шучу, инстинктивно отступает на полшага назад.
– Ты решила играть со мной? Хорошо. Но помни, я отвечу. Только я не стану, как ты мстить из-за угла, исподтишка, под чужим именем и лицом. Я сделаю это открыто. И поверь, тебе это не понравится.
– Ой ли? И что вы мне сделаете? – она ухмыляется не стесняясь.
– Ну, мне даже никакой сложной спецоперации, типа твоей, не понадобится разрабатывать. Всё проще, легче и… гораздо быстрее.
– Уже боюсь!
– Правильно, бойся! – делаю паузу посолиднее, подольше.
Пусть погадает, что я придумал. Только хватит ли мозгов?
– Хорошо, – вздыхаю, делая вид, что мне искренне жаль. – Раз не понимаешь по-доброму, значит, будет по-плохому.
Медленно, почти театрально, достаю из внутреннего кармана две ампулы. Стекло блестит под светом лампочек в подъезде.
Для неё, человека, знающего название лекарств этикетки с маркировкой узнаваемы с первого взгляда. Уверен, она точно помнит, то такие идут под строгий учёт, и потеря хоть одной такой ампулы сулит огромные неприятности, вплоть до уголовного срока.
– Что это? – сдувается.
– Ты помнишь о потере двух ампул тобой? – спрашиваю, наблюдая, за ней. – Одной при правлении Станислава Михайловича… а второй – при мне.
Она кивает, но в её взгляде появляется недоумение.
– Бывший заведующий тебя спас. С твоим отношением к работе со мной такое не пройдёт, сама понимаешь.
– А зачем вы мне эти ампулы показываете, если я потеряла одну?
– Разве? – хмурюсь театрально. – А я заявлю, что потерянных ампул как минимум три, – произношу тихо, почти неслышно, но вижу, она слышит и понимает, о чём я хочу сказать.
– У вас ничего не получится. Они по строгой отчётности.
– Хорошо, давай проверим, если ты сомневаешься. Только если у меня всё получится, это, как понимаешь, совсем иной коленкор для проверок, расследований и… твоего совсем не светлого будущего.
Петрова замирает, понимая всю плачевность ситуации.
Замечаю, как она пытается собраться, но страх уже совершенно точно разъедает её изнутри.
Такого расклада она явно не ожидала. Но она не оставила мне выбора. На кону моя семья, моя жизнь.
Я хотел по-хорошему и начал с этого. Но раз она решила играть дальше, значит, и я свою игру вынужден вести.
Жестоко? Да! А она как, не жестоко со мной? С моей женой?
– Вы… не сделаете этого…
– Сделаю, – улыбаюсь, – ещё как сделаю, – блефую, конечно, сейчас. – Загремишь как миленькая. Хочешь?
– Нет, – её ответ без всякого промедления.
– Тогда рассказывай всё! – говорю особо резко, заставляя её вздрогнуть. – До мельчайших подробностей! И не вздумай врать мне! Твоя ложь сделает тебе только хуже.
Глава 13.
Глава 13.
ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ. ПОЛИНА.
Я была готова встретиться с Максом в выходные и ждать, когда придёт его любовница. Но Максима вызвали на работу, а девушка эта так и не пришла.
Хорошо, пусть так и будет. Значит, развод рано или поздно всё равно неизбежен, раз он так и не смог доказать свою невиновность.
Свекровь, узнав о нашем конфликте, несколько раз звонила мне и предлагала приехать пожить вместе с нами. Но в тот момент, когда ушёл Макс, мне никого не хотелось видеть из их семьи. Даже её.
Если она приедет ко мне, я не смогу удержаться, и у нас начнутся обсуждения этой ситуации. А я всегда старалась не втягивать Регину и Альберта в наши ссоры, потому что у них своя жизнь, свои заботы.
Даже, несмотря на то что у нас с ней были прекрасные отношения с самого начала, мне казалось несправедливым грузить их своими проблемами.
Сегодня свекровь снова позвонила и настоятельно попросила о встрече. Отказать я ей уже не смогла. В конце концов, она бабушка, Сашка пока её единственная внучка, и запретить им встречаться не хочу и не имею никакого морального права.
Когда дверь открывается, и она стремительно входит в прихожую, я смотрю на её лицо такое родное, такое знакомое, что я не могу сдержаться.
– Регина...
– Здравствуй, милая.
Её руки обнимают меня за плечи, притягивают к себе, и я чувствую, как комок подкатывает к горлу.
Всё, что копилось внутри неделями, вырывается наружу. Я плачу, пряча лицо у неё на плече, словно маленькая девочка, которая ищет защиты.
И вроде с мамой всё обсудили и обговорили три раза, и вроде выплакалась. Но как свекровь увидела, в душе снова тоска по мужу.
Я вижу её и она словно часть Максима в этот момент для меня.
– Ну что ты, что ты… – её ладонь мягко гладит меня по спине. – Успокойся, всё будет хорошо! Ну с кем не бывает, поссорились…
