В одной постели (СИ) - Лакс Айрин

А эти ужасно пошлые намеки — разглядеть “хозяйку”!

Сам-то эту “хозяйку” всю ночь разглядывал и вынудил быть гостеприимной. Даже чересчур…

Нет, так дальше продолжаться не может.

Я только заехала к Эмилю в гости, а мне уже выехать хочется.

Может быть, снять отель?

Неплохой вариант, наверное, да?

Я быстро поискала, выбрала более-менее достойные варианты, сохранила списком. Позднее позвоню, уточню детали.

Быстро справилась со своим гардеробом, приняла душ, обмоталась полотенцем. Вышла, просушивая волосы вторым полотенцем и чуть не подпрыгнула на месте, заметив голову брюнета, развалившегося на тахте.

От испуга едва успела схватить полотенце, которое сползало с тела.

Забежала обратно в ванную. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание сбилось.

Я привыкла жить одна и не привыкла видеть у себя незваных гостей.

Только вот беда — сейчас я была не у себя, и человек, зашедший ко мне так, будто это было в порядке вещей, мог разгуливать где угодно и когда угодно.

Потому что это был Его дом.

Я надела длинный халат и снова вышла.

— Позвольте спросить, Эмиль Рустемович, что вы… здесь делаете?!

Он обернулся, держа мой лэптоп.

— Подыскиваешь отель? — закрыл все вкладки и безжалостно удалил заметки.

— Еще и в моем браузере копаетесь. Прекрасно. Именно по этой причине я и ищу отель. Вы нарушаете личные границы.

— Разве я не говорил, как люблю этот диван? — похлопал по нему ладонью Эмиль.

— И что?

— Ничего. Присядь… — кивнул. — Про отели можешь забыть. Не могу позволить тебе ютиться даже в самых роскошных апартаментах, когда в твоем распоряжении целый дом! — раскинул руки.

— А вы точно не хотите… на игру какую-нибудь? Или в клуб? Или… к девочкам? — с надеждой спросила я.

— У меня мигрень. Игра, клуб, девочки… Все отменяется. Впереди выходные, и я хочу провести их в тихой, домашней обстановке. Поработаем отсюда, — хлопнул себя по бедрам.

Мои мысли совершили какой-то неправильный кувырок, подумав о том, о чем не стоило думать.

Я постаралась их заглушить, но вышло не очень хорошо. Я продолжала рассматривать босса, делая это как будто украдкой. Честно, эти траблы жутко раздражали. Неловкость не хотела исчезать, прочно поселившись между нами.

— Что бы ты хотела на ужин?

— Думаю, такого нет в меню ни одного ресторана.

— Вот как? И что же этого?

— Чтобы вы хотя бы чуточку вели себя не так развязно и позволили мне освоиться в стенах этого дома.

— А вот это уже надо спрашивать не у чужого меню, а у своего! — нагло заявил босс.

Он встал, подошел ко мне и наклонился к уху.

— Если бы я хотел тебя смутить… Смутить по-настоящему, имею в виду, то нечаянно столкнул бы этот массивный халат с твоего плеча вот так… — показал.

Халат, предатель, послушно сполз вниз.

Чудовищно, но я застыла, едва дыша.

— Потом я бы посмотрел тебе в глаза, медленно перевел взгляд на губы, потом снова в глаза, не разглядываю твою обнаженную грудь! — покачал пальцем. — Хотя она достойна внимания, ведь эти карамельные сосочки по вкусу напоминали ириски. Но я же об этом помалкиваю и никак не ввожу тебя в краску. И я бы смотрел тебе в глаза так долго, понемногу приближаясь к твоим губам, что тебе бы уже захотелось уйти из-под моего пристального взгляда… И только тогда я бы посмотрел на твою грудь, легонько сжав сосок, вставший торчком, лизнул твои губы…

У меня в голове помутилось.

Он всего лишь говорил, как бы это сделал, но возникло ощущение, будто он уже делал все это.

Как?

Мне было трудно дышать! Ноги вросли в пол.

Пальцы сжимались и разжимались, подрагивая.

Я чувствовала себя будто под гипнотизирующим взглядом удава — босс смотрел мне в глаза. И я клянусь, смотрел именно так, как говорил.

Смотрела и чувствовала жар, смущение, стеснение, невыносимый голод… И если бы он посмотрел мне на грудь так, как сказал, я бы вспыхнула.

— Медленно провел бы вот так…

Моего рта коснулся влажный, горячий язык Эмиля, облизал его, придав чужой вкус, чуть-чуть прикусил нижнюю губу, оттянув.

— И ты бы захотела, чтобы я точно так же занялся твоей грудью…

Он будто проложил дорожку своего дыхания между моих приоткрывшихся губ. Меня поджаривали как на открытом огне!

— И поверь, это все даже рядом не стояло с тем, как юрко мой язык двигался бы между нежных складочек, слизывая капельки выступившей росы, — шепнул хрипло.

Оооо… Что делается?

— И потом я бы надел на тебя вот эти трусики, зная, что ты вышла из ванной без них.

Он присел возле моих ног и растянул трусики, будто приглашая переступить и встать.

— Натягивал бы их медленно-медленно. Мое дыхание щекотало бы твою кожу, и я бы обязательно почувствовал, как ты пахнешь. Снова пахнешь возбуждением.

Эмиль встал.

Он был выше, но ненамного. Я пялилась на его губы и не могла отделаться от впечатления, что попала в пряничный домик ведьмы, а главным десертом в меню для девочки, которая не верит в добрые детские сказки, был именно он — мой босс.

И так близко-близко, что можно его поцеловать…

Может быть после этого неловкость растает?

Глава 13

Ада

— Но я всего лишь зашел спросить, что ты хочешь на ужин, — промолвил босс и отодвинулся.

Между нами возникло расстояние, но мое тело продолжало сотрясать волны жара. Томительное тепло чувственно кралось вверх по бедрам и лозами оплетало средоточие моей женственности. Вагина все еще ныла после ночи с Эмилем, но теперь к этим ноющим ощущениям добавилась и приятная, ощутимая тяжесть.

И как можно было быть таким соблазнительным и гадким мужчиной одновременно?

Всего-то нужно быть Эмилем Каролем.

Он фактически продемонстрировал, что мог бы влегкую мной завладеть, заставить течь и чувствовать себя так же глупо, как одна из шеренги его девиц, которые после одной ночи с ним бегали за моим боссом, как безумные.

Даже самые гордые и неприступные потом поджидали его всюду, подстерегали и в зной, и в ливень, и в лютый мороз.

Я много раз видела эту картину, как Эмиль, жутко занятый телефонным разговором или беседой с кем-то, вышагивал, поправляя свои волосы, а за ним тенью, срываясь на бег, ломая каблуки, неслась одна из дурочек, иногда со слезами и воплями:

— Эмиль! Эмиль, я люблю тебя! Эмиль, ты в моем сердце навеки.

Признаюсь честно, я иногда сама таких дурочек обламывала, устраняла и указывала им на место. Я помню, последняя обвинила меня:

— Ах ты, сука. Подстилка… Сама ноги перед ним раздвигаешь! От конкуренток избавляешься, стерва. Я выясню, кто ты такая, и твоей семьей не поздоровится.

В ответ я рассмеялась:

— Выясни. Буду рада узнать, кто мои родители, и забуду их имена через минуту. А что касается тебя, то ты только что по глупости лишилась очень щедрого денежного поощрения!

Лицо блондинки стало одного цвета с ее платиновыми волосами. Она пропищала:

— Что?

— А ты не знала? Эмиль всегда делает подарки своим бывшим любовницам. Но так как он очень занят, то поручает это мне. Оговорен лишь верхний порог суммы. Все остальное — на мое усмотрение. И на мое усмотрение, ты и рубля не стоишь. Свободна!

Признаюсь, мне было приятно видеть, как стерва мигом потеряла гонор и даже принялась неуклюже извиняться… От ее извинений мне стало еще противнее. Надо же, минуту назад пела о любви, а сейчас ради денег была готова вытереть до блеска мои туфли рукавом своего модного пальто!

И вот она я — та, что гордилась собственной верностью, преданностью и отсутствием плотского интереса к Эмилю, стояла и чувствовала себя глупышкой, которую обыграли всухую.

Или в мокрую…

Ведь слова Эмиля имели свой эффект, и между ног стало чуточк влажно. Так непривычно…

Ко всему прочему он продолжал смотреть, впитывать, исследовать, проникать мне под кожу.