Брак по расчету - Кингсли Фелиция

На первом же разе Эшфорд подпрыгивает как ужаленный.

– Да что с тобой такое? Это же просто детская машинка, а не бензопила!

– Если ты деградировала до ступени детского сада, то хотя бы меня в это не втягивай.

– Тебе стоит задуматься, раз я после часа в твоем обществе предпочитаю компанию четырехлетнего ребенка, – замечаю я.

Он пожимает плечами, сдерживая смешок.

– Тут не о чем задумываться – я прекрасно понимаю, почему тебе комфортно общаться с ребенком четырех лет.

Мама Келиба поднимает своего сына, и они исчезают в одной из комнат, после чего металлический голос объявляет наш номер.

Я поднимаюсь с пола, а Эшфорд тем временем уже широким шагом идет к двери; так что мне приходится догонять его как есть, босиком, и так я и появляюсь перед чиновником, который оформит наш брак. Я и не замечала, насколько Эшфорд высокий. Пусть я сейчас без каблуков, но он действительно очень высокий. И оттого, что из-за его спины ничего не видно, чувствую я себя необъяснимо неловко.

Дерек протягивает чиновнику папку со всеми нашими документами.

– А второй свидетель? – спрашивает чиновник, не поднимая взгляда от бумаг.

Дерек только закатывает глаза, утомленно фыркнув.

– Одного не хватит, нужны двое, – уточняет служащий.

Дерек пытается выиграть время:

– Я знаю. Моя ассистентка запаздывает, но должна прибыть с минуты на минуту…

– Я не могу вас ждать целый день! – раздраженно замечает чиновник. – У нас есть Клэр, наша сотрудница. Парочки нередко заявляются сюда, даже правила не прочитав. И в таких случаях помогает кто-то из сотрудников.

Дерек выбегает из кабинета и возвращается с Клэр, секретаршей, которая выдавала нам формы на заполнение.

За четверть часа чиновник зачитывает нам наши права, спрашивает Эшфорда, согласен ли он (его ответное «да» радостным не назовешь), потом спрашивает меня (на мгновение мне очень хочется ошарашить жениха и сказать «нет»), потом мы расписываемся в журнале регистрации, нас объявляют мужем и женой, после чего выставляют вон.

И все закончилось. Я замужем.

И Я БОГАТА!

8

Эшфорд

Я не настолько убогий человек, чтобы спокойно принять деньги от женщины без угрызений совести. Пока Джемма подписывала все те чеки, мне хотелось вырыть себе могилу прямо в полу банка. Однако необходимо также и уметь мыслить рационально: технически это было простой сделкой. Я ей, скажем так, одолжил свой титул, чтобы она получила наследство, поэтому эти деньги я могу считать своим вознаграждением.

Именно так я и думал до вчерашнего дня, когда вернулся домой с легким сердцем, вновь примирившись сам с собой и с банками.

Утром же я ощущаю настоящую эйфорию. Прежде всего я заверил маму, что о королевском визите меня предупредят не меньше чем за неделю, поэтому она может спокойно ехать в Бат, как и собиралась. Так что примерно через четыре часа нас будут разделять сто шестьдесят километров любви и нежности.

Кроме того, я вдруг понял кое-что, и это кое-что звучит как полная победа.

До начала всей этой истории на меня охотились все дебютантки Хартфордшира. И хотел я того или нет, какой-нибудь из них удалось бы меня на себе женить, пусть и с помощью хлороформа, окажись это необходимым. И я был бы вынужден вести такую же жизнь, как и мои родители.

А теперь все. По закону я уже женат, хоть и по факту свободен, но теперь никто не сможет заявлять на меня права.

Не думал, что я когда-нибудь произнесу эти слова, но благодаря браку я стал свободным человеком.

У моей матери характер обременительный, это правда, но он – ничто по сравнению с герцогиней-женой, больше герцогиней, чем женой. Если я чего и не хочу, так это видеть рядом перфоратор в платье от Шанель, который будет говорить мне, куда идти, что делать, как делать – целый день, даже днями напролет.

Я не преувеличиваю, эти герцогини-графини-баронессы все такие. Принцесс из сказок, которые собирают цветочки и поют, не существует. Вместо них есть кучка сварливых скандалисток, всегда готовых посоревноваться с такими же курицами, как и они: кто элегантнее одет, чей праздник больше всех удался, кто лучше танцует, кто стройнее…

Меня настолько переполняет энергия, что я поднялся на рассвете, успел объехать все поместье верхом и, возвращаясь, уже предвкушаю настоящее пиршество на завтрак, которое специально попросил приготовить. Вот только, входя в двери, я слышу, как женский голос громко на что-то жалуется.

Голос моей матери.

В лучшем случае она обнаружила, что в погребе закончились бутылки шато-лафита 1986 года и королевскую семью будет нечем угощать.

В худшем же масштабы очередной катастрофы могут быть неизмеримы.

Я нахожу ее вместе с Маргарет в кабинете, в окружении корги и в сильнейшем волнении.

Мама меряет шагами кабинет, сжимая платок в одной руке и газету в другой.

Господи, прошу тебя, надеюсь, она не узнала, что королева навестила поместье одной из ее давних соперниц!

– Это навсегда разрушит мою репутацию! Подобные мероприятия планируются заранее, тщательно, а не просто так! В какое положение это меня ставит? А всю семью? Мы даже ничего не знаем! – в отчаянии восклицает она.

Маргарет пытается подать мне знак, чтобы я успел исчезнуть, пока моя мать стоит ко мне спиной, но она оказывается быстрее и резко оборачивается, лишая меня шанса.

– Мой непутевый сын! Как ты мог так со мной поступить! Втоптать в грязь доброе имя Паркеров!

Я потрясенно смотрю на нее, ничего не понимая:

– Мама? О чем ты говоришь?

– А, ты решил прикинуться дурачком? Я тоже утром не знала, что сказать лорду Фэйрфексу и леди Уэстбридж, когда они позвонили мне с поздравлениями! А потом я открываю газету, – говорит она, протягивая мне фрагмент страницы, – и вижу это!

Прочитав первые строки, я бледнею. Там статья, в которой четко и ясно говорится, что я, Эшфорд Паркер, двенадцатый граф Берлингем, вчера взял в жены загадочную и никому не известную Джемму Пирс.

– Мой сын, наследник вековой династии, тайно женится в мэрии! На мисс Никто, Джемме Пис!

– Пирс, – поправляет ее Маргарет.

– Да какая разница! – Моя мать вне себя. – Ты отдаешь себе отчет? Как будто ты цыган! Берешь, едешь в Лондон, женишься непонятно на ком и ничего не говоришь! Я только не могу понять, если бы я не прочитала об этом в газете, когда бы ты сам рассказал?

– Я… – Ответ простой: никогда.

– О, я знала, что тут что-то не так! За три дня ты ездил в Лондон три раза! Что случилось? Какая-то легкомысленная девчонка вскружила тебе голову?

– Ты меня за дурака держишь? – Не знаю, что сказать, ничего подобного я не планировал. Пока что мой единственный план «Б» – дать ей покипеть и успокоиться.

– Так что, она беременна? – Останавливаться в своем расследовании мама не собирается.

– Нет, мама. Не говори глупостей. Давай ты успокоишься и пойдешь собираться в Бат.

– Как ты можешь рассчитывать, что я успокоюсь! Твоя свадьба должна была стать событием первостепенной важности! Ты должен был жениться на девушке из хорошей семьи, известной в нашем окружении, которая была бы готова стать герцогиней. Это было бы торжественное мероприятие, достойное твоего титула и статуса…

– Мама, послушай, статус всегда волновал тебя больше всего, и все эти помпезные роскошные церемонии всегда существовали только в твоей голове, поэтому я умываю руки!

– А как же Порция? – добавляет она.

– При чем тут Порция! – взрываюсь я.

– Она бы стала идеальной герцогиней.

– Для кого-то другого – возможно, – возражаю я.

– То есть ты хочешь сказать, что для тебя идеальная герцогиня как раз вот эта Джемма.

– Она-то уж точно не имеет ничего общего с теми раскрашенными манекенами, которых ты мне подсовываешь на каждом приеме, а они потом осыпают меня подхалимажем и лестью, уверенные, что это правильная стратегия и я тут же сделаю им предложение!

– По крайней мере, я знаю, кто они и откуда, знакома с их родителями и знаю, что они уважаемые люди! – восклицает она.