Нам было отпущено лето... (СИ) - Лайт Татьяна

- Можно попроситься к вам за столик? – раздался приторный голос с боку.

Не сразу понял, что обращаются ко мне. Я привык охотится, а не служить наживкой. Повернулся в сторону звука. Компания молодых, я бы сказал, слишком молодых девушек переминались с ноги на ногу, теребя в руках коктейли.

- А вам восемнадцать есть? – спросил грозно, стараясь отпугнуть.

- А с какой целью интересуетесь? И почему думаете, что с кем-то из нас светит что-то? – слегка нахально отреагировала сама бойкая, выходя на шаг вперед из толпы.

- А не должен? – откинулся на спинку стула, - Слышали, что кто платит, тот и музыку заказывает? Я за этот столик заплатил, - действительно в этом ресторане были столы с бесплатной посадкой, по мере наполняемости заведения, а были резервные столы, за которые приходилось платить, только за то, что ты его занял, - Вы идете только с аперитивом, но еды, закусывать этот аперитив, у вас в руках я не вижу. Значит, вас четверых еще и накормить надо. Я не привык вкладываться без отдачи.

- Вот это подход, - прозвучало тихо из-за спины девушки.

- Да, ладно, деловой человек. Но не везде же эту деловую хватку применять. А как же человеческое приятное общение? – не унималась бойкая девица.

- Не уверен, что оно будет приятным, - сам не узнавая себя, ответил девицам.

- Вы случаем не родственник той знаменитой москвички, о которой весь отель судачит. Она опять из номера не выходит. Не ест. Зачем только люкс заняла? Хотя, пусть. Нам и в нашем нормально. Мы на стены круглыми сутками не таращимся.

От этих слов тревога, которую так старательно я глушил в себе целый день, опять выбралась наружу. Стало очень не по себе. Общение, музыка, люди – все стало лишним.

- Считайте это подарком от отеля, - вставая со своего места, и кладя деньги на столик за свой напиток, произнес я, - занимайте его, он оплачен.

Уходя сказал официанту, что деньги на столе, а вместо меня за столом девушки из моего отеля. Тот поспешил к ним. А я поспешил к Марине. Неприятное чувство усиливалось, грозясь перейти в панику. Прибежал я достаточно быстро. Взял на ресепшене ключ-карту. Ее дали мне уже без лишних слов, как само собой разумеющееся. Поднялся на этаж. И стал стучать в дверь. Но мне никто не открывал. Стучал я долго, для приличия. Но это время плохо сказывалось на моих нервах. Воображение рисовало страшные картины. И в тот момент, когда очередное ужасное предположение закралось ко мне в мысли, я достал карту и открыл дверь. В номере было темно. Достаточно прохладно. Но кондиционер не работал. Тихий стон доносился от кровати. На ней металась закутанная в кокон одеяла, как гусеница, Марина.

Выругался громко. Не стесняясь. Стал пытаться ее размотать. С трудом получилось, включил ночник на прикроватной тумбочке. Тело было в красных припухших волдырях, слегка отекшее от солнечного ожога и нестерпимо горячим. Мне казалось, что мои холодные от волнения ладони обжигаются от соприкосновения с ее телом. Выругался еще раз, позвонил администратору.

- Вызывай скорую, объясни, как пройти в номер. И быстрее, - скомандовал я.

Лишних вопросов сотрудница не задавала. И я смог быстро сконцентрироваться на Марине. При всех моих потугах я никак не мог ее привести в сознание. Страх за ее жизнь был невероятный.

- Егор! – прохрипела как старая несмазанная дверь очнувшаяся девушка, - Ты, что тут делаешь?

- Спасаю тебя в очередной раз. Как ты до своих лет дожила непонятно. За три дня я тебя третий раз реанимирую.

- Не утрируй! – слабым, но вредным голосом парировала Марина.

От этого стала немного спокойнее. Значит не все потеряно. Сознание не мутное. Только голоса нет. И температура.

- Это ты меня к пчелам привез и шипом ткнул. А ваш лес, это вообще ужас! Кто такие леса делает? Там черт ногу сломит и комаров сколько? Ужас, - протестовала она, - И что это за гостиница, что номер как проходной двор.

Рассмеялся.

- Лес у нас чудесный. Туда туры организуют. Туристы валом ходят. И отель прекрасный. Не даем умереть непутевым постояльцам. Еще не хватало вскрывать номер по причине того, что завоняло. Намного лучше заранее, пока есть, кому помогать.

- Господи, второй вызов за два дня, и все к вам в гостиницу! – недовольно бубнила женщина средних лет, неся с собой большой пластиковый чемодан.

- Сам в шоке, и все в один и тот же номер, - поддержал гостей в их негодовании.

- Так, кому плохо? Вам? – обратилась она ко мне в полумраке номера.

- Нет, мне не хорошо, но это пройдет через два месяца, даже уже чуть раньше. А вот если вы ей не поможете, - указал на кровать, где в позе эмбриона лежала Марина, - то это раньше может случиться слишком скоро.

- Следить за совей женщиной надо! Вы где с ней были? – ахнула она, подойдя чуть ближе.

- В лесу, - тихо шепнул медбрат, в котором я узнал вчерашнего работника бригады скорой помощи.

- Вы вторую смену? – спросил участливо.

- Вы, смотрю тоже! – мотнул он головой на кровать Марины.

Согласно кивнул головой и мы оба замолчали.

- Вы голышом по лесу бегали? – продолжала сыпать догадками врач.

- Не знаю, с этим она справилась без меня. А вот температура и больное горло, думаю, требуют вмешательств.

Женщина расстегнула чемоданчик, надела перчатки, присела на кровать и дотронулась до Марины, чтобы та выпрямилась для удобства осмотра. Как только ее рука коснулась тела, женщина ахнула и подскочила.

- Господи, Исусе! Эдик, она сейчас сгорит! – произнесла эмоционально она.

- Укол? – нехотя отозвался медбрат, - Может быть таблетки?

- Поздно таблетки, они и не усвоятся в таком пекле. Набирай шприц. И коли, потом осмотрим.

- Не-е-ет, - услышали мы истеричное верещания со стороны кровати.

Мы с врачом повернулись в сторону кровати. Марина сидела с поджатыми к подбородку коленками и обнимала ноги руками.

- Я думала она еле жива, а тут такая прыть, - покачала головой женщина в медицинских перчатках, - Эдик, быстрее, а то не уедем до утра.

- Я не позволю вам вкалывать в меня что-то! – прохрипела Марина.

- Марин, давай не будем показывать характер, тут не до этого, - попытался образумить женщину.

- Если так, то собирайся, Эдик поехали в больницу, выносите ее к машине, - скомандовала врач.

- Я не поеду в больницу,- еще истеричнее запищала сиплым голосом больная.

- А что вы предлагаете? Ждать когда кровь свернется? И констатировать смерть? – поставила руки в боки работница скорой помощи, - Эдик, где ты там! – гаркнула она на коллегу.

Перед нами со шприцом в руках появился медбрат, он спустил воздух из шприца с небольшой струйкой лекарства. В этот момент Марина заверещала и потеряла сознание.

- Прекрасно! – саркастично произнесла врач, - взрослая баба, а такие закидоны.

Я не знаю почему, но мне было неприятно от того, что так говорили о Марине. И вообще, хотелось ее защитить, поддержать, и помочь. Я скинул ботинки и залез на кровать, поднял девушку, сел с ней на край постели, положил ее животом на свои коленки и оголил ягодицу. Эдик не сразу понял, что надо делать, внимательно разглядывая упругую булочку. От этого взгляда, рука сама потянулась прикрыть ее.

- Чего стоим? – раздался недовольный голос врача, - мы еще долго будем тут стоять?

Медбрат наклонился, протер кожу спиртом, вколол укол и накрыл прокол ваткой.

- На, потряси, чтобы разошлось! – указал взглядом на свою руку, которая прижимала ватку и потряхивала ягодицу.

Взял у него тампон и стал совершать те же движения. Потом прижал его плотнее и натянул пижамные шорты поверх ватки. Перевернул Марину и уложил аккуратно на кровать. Врач подошла ближе, осмотрела ее. Послушала, проверила уровень насыщения кислородом, пульс, давление, что-то про себя сообразила. Потом выдала рекомендации, выписала препараты, мази.

- Если за два дня легче не станет, то просто отвезите ее в больницу. Там пусть отдыхает. Раз не может в номере отеля по-человечески отдохнуть, - цыкнула женщина, собрала свой чемоданчик, бросила перчатки в мусорную корзину и вышла из номера. За ней плелся Эдик.