Странник (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena"

Изабелла остановилась на миг, услышав собственные шаги, которые эхом отдавались по пустой улице. На углу был ресторан, популярное место, где собирались те, кто хотел быть замеченным. Но Изабелла всегда выбирала тишину. Она знала слишком много, чтобы любить свет. Ресторан принадлежал семье Моретто, а точнее Рафаэлю…Ублюдку, который посмел ее шантажировать. Раскрыв часть жуткой тайны.

Рафаэль, сын губернатора, был её самым большим разочарованием. Его руки, его власть — это были руки палача, но Изабелла видела в нём нечто другое. Спасение. Для себя и для Анжелики, и конечно же для бедняжки Риты. Она заставила старшую дочь выйти за него замуж. Она использовала своё влияние, свою силу, свои слёзы, чтобы вынудить Анжелику подчиниться. Но это ведь рани нее.

Анжелика этого не понимала. Ещё не понимала.

Но Изабелла знала, что если кто-то узнает её тайну, всё рухнет. Всё. Не только брак Анжелики, но и вся их жизнь. И эта тайна уже начала разъедать её изнутри.

Изабелла глубоко вздохнула, едва удерживая слёзы, которые жгли её горло. Эти воспоминания всегда возвращались в самое неподходящее время, как острые ножи, которыми кто-то медленно прокручивал ей в сердце.

Это был самый тяжёлый день её жизни. День, когда она должна была рожать в больнице Сан-Лоренцо. Вся её жизнь висела на волоске. Её брак, её репутация, её будущее. Её муж, мэр города Динаро, был человеком строгих правил и старых традиций. Он не потерпел бы измены. Не простил бы ребёнка, рождённого от другого мужчины. А этот ребёнок был... ошибкой. Но в то же время он был её плотью, её кровью. Отношения с Лоретти, её страсть, её слабость — это было прошлым, которое преследовало её, но этот ребёнок мог стать её концом. Врачи говорили, что она должна родить сына. Она чувствовала его каждый день, его удары под сердцем, его жизнь.

Но когда она родила...Она поняла, что от ребенка нужно избавиться. Избавилась бы раньше, только узнала на позднем сроке. Женский организм подвел ее.

Рядом с ней в тот день в больнице Сан-Лоренцо была другая женщина. Проститутка. Пьяная, уставшая от жизни. Она родила мёртвого ребёнка. Изабелла знала, что должна что-то предпринять. У этой падшей женщины не было ни семьи, ни будущего, ни прав. Её ребёнок был мёртв — и это было её единственным шансом. Изабелла договорилась с врачом. Это было грязное, мерзкое дело, которое она никогда не сможет себе простить. Но тогда она думала о спасении. О том, как спасти свою жизнь, свой брак…да и этого малыша в конце концов. Она подкупила всех, кого нужно. Её муж был влиятельным человеком, и никто не осмелился бы пойти против неё. Она умела манипулировать людьми и знала немало секретов, чтобы уметь закрывать рты простым смертным.

Она помнила, как держала своего сына в руках. Он был крошечным, слабым, но живым. Белокурые кудряшки, светлые глазки. Херувимчик, архангел…Родинка за его левым ухом была в форме месяца — эта деталь врезалась в её память. Она целовала его, плакала, не хотела отпускать. Но она знала, что должна отдать его. Отдать его в руки смерти. Отдать его женщине, у которой не осталось ничего, кроме горечи. Проститутка так и не узнала, что ее ребенок умер. Ей отдали здорового, красивого младенца одной из самых богатых и влиятельных женщин.

Изабелла осталась с мёртвым младенцем на руках, зная, что её муж поверит. Поверит в её ложь. И так всё и произошло. Никто не узнал. Никто.

Но она никогда не могла забыть.

Изабелла медленно возвращалась к реальности. Память о той ночи жгла внутренности и с каждым годом боль становилась все сильнее. Она пыталась найти малыша, чтобы хотя бы следить за его жизнью, но проститутка оказалась не местной и увезла ребенка.

Внезапно что-то привлекло её внимание, отвлекая от мыслей о прошлом. Двери ресторана с громким треском распахнулись, и на улицу вылетели двое мужчин. Они катились по мостовой, как дикие звери, сцепившиеся в яростной схватке. Прохожие начали оборачиваться, кто-то закричал, кто-то бросился в сторону, стараясь избежать удара. Первым мужчиной был какой-то горожанин, которого Изабелла не знала. Второй... второй был падре Чезаре.

Её сердце на мгновение замерло. Священник, которого уважали в городе, который был символом праведности и спокойствия, сейчас был вовлечён в жестокую драку. Его кулаки срывались на противника, удары были точными, профессиональными. Он бил, как боец, как человек, который знал, что делает. Безжалостно, точно.

Чезаре обрушил очередной удар в лицо своего оппонента, и кровь брызнула на мостовую. Изабелла вздрогнула. Она не могла поверить своим глазам. Её ноги приросли к земле, и она смотрела, как священник продолжал бить. Казалось, он мог убить этого человека прямо здесь.

— Стойте! Прекратите! — кричали люди вокруг, но никто не осмеливался подойти ближе.

Наконец, несколько прохожих бросились разнимать дерущихся. Один мужчина схватил Чезаре за плечо, но священник легко оттолкнул его. Ещё пара людей вмешалась, и с трудом им удалось разделить двух мужчин. Оба были окровавлены, лица разбиты, одежда порвана, но Чезаре стоял, тяжело дыша, его глаза были полны ярости. Изабелла не могла отвести от него взгляд. Она шагнула ближе, словно что-то невидимое тянуло её к нему. Чезаре остался стоять один, прохожие окружили его, но он был словно отрезан от мира. Один из мужчин протянул ему влажное полотенце, чтобы остановить кровь, но Чезаре отмахнулся от него, как от надоедливого насекомого. Он был как зверь, которого только что выпустили из клетки. Изабелла достала платок из своей сумки и сделала ещё шаг. Её сердце бешено стучало. В этом священнике было что-то... знакомое. Слишком знакомое. А ведь она и раньше много раз его видела…но почему-то именно сейчас что-то тревожное зашевелилось внутри.

Она подошла к нему и протянула платок.

— Падре... — её голос дрожал. Чезаре поднял глаза на неё. Его взгляд был острым, как нож.

— Возьмите, — Изабелла чуть дрожащей рукой протянула ему платок.

Чезаре остановился на мгновение, его глаза встретились с её. Эти яркие синие глаза, полные ненависти и чего-то ещё... чего-то такого, что Изабелла не могла объяснить. Он протянул руку, чтобы взять платок, но его пальцы слегка дрожали. Кровь текла по его губам, разбитая бровь пульсировала, но он казался невозмутимым, как камень, даже под слоем крови.

— Спасибо, — холодно бросил он, сдержанно кивнув и прижав платок к ране на губе. Его взгляд на мгновение остановился на её лице, как будто что-то его в ней зацепило. Изабелла не могла понять, что это было.

Её взгляд скользнул по его лицу, рукам, и внезапно её сердце замерло. Она увидела, как он слегка смахнул прядь волос с левой стороны. Это было небольшое, незначительное движение, но оно обнажило нечто... важное.

Родинка. Мягкий, тёмный изгиб за его ухом. В форме полумесяца.

Глава 9

Мир, казалось, рухнул вокруг неё. Время остановилось. Изабелла почувствовала, как земля уходит из-под ног, её сердце застыло, как будто кто-то внезапно сжал его в кулаке. Это была та самая родинка. Та, которую она запомнила в мельчайших деталях. Родинка её сына.

Она резко сделала шаг назад, её ноги подкосились, и она едва не упала. Всё, что она видела перед собой, — это лицо младенца, которого она когда-то держала на руках. Лицо, которое она целовала перед тем, как отдать в чужие руки. В ту ночь, в той больнице. Она запомнила это, как отпечаток, как знак, который был высечен в её сердце. Родинка в форме месяца — на левой стороне, за ухом. И белокурые волосы… и синие глаза, как у нее самой. О Боже! Боже! Боже!

Изабелла сделала ещё один шаг назад. Руки дрожали.

— Что-то не так? — Чезаре нахмурился, его голос был резким, но в нём проскальзывало беспокойство.

Но Изабелла не могла ответить. Она не могла сказать ни слова. Воспоминания, словно лавина, обрушились на неё. Она стояла, не в силах двинуться, не в силах дышать. Всё, что она видела перед собой, — это её собственное прошлое, тёмное, страшное, которое внезапно вернулось, чтобы разрушить её жизнь.