С любовью, Шторм (СИ) - Коул Кериен

Улыбка Шторма становится шире, когда он берет меня за другую руку, затем тихо присвистывает, оглядывая меня с ног до головы, и гости смеются.

— Ты выглядишь чертовски невероятно, — шепчет он.

Мое дыхание учащается, я не могу перестать улыбаться ему.

— Как и ты… в этом смокинге ты очень красивый. — я могу пересчитать по пальцам, сколько раз видела Шторма в рваных джинсах, байкерских ботинках и футболке… но, черт возьми, в смокинге он выглядит потрясающе.

***

Священник начинает говорить свою речь, но мы со Штормом настолько очарованы друг другом, что едва слушаем его. Наши уста произносят клятвы, но глаза говорят и обещают гораздо больше. Когда Тэлон, шафер, тыкает Шторма локтем, чтобы напомнить ему взять кольцо и надеть его на мой дрожащий палец, зал наполняется смехом. Мои страхи и неуверенность в том, что в этот особенный день не будет моих родственников, превратились в прах. Я окружена людьми, которые любят нас — любят меня. Я не просто выхожу замуж за Шторма; теперь у меня есть братья, сестры, тети, дяди, кузены и бабушка.

Может быть, мои родители были ангелами-хранителями, и когда я потеряла контроль над машиной, они каким-то образом послали Шторма найти меня, зная, что мы будем всем друг для друга. Я верю в это.

— Теперь, можете поцеловать свою невесту!

Я выхожу из транса, в который меня погрузили глаза Шторма, когда его руки опускаются на мою талию, а губы накрывают мои.

— Мы сделали это, — шепчет он, притягивая ближе. Гости начинают аплодировать, когда Шторм углубляет поцелуй, отклоняя меня назад.

Я крепко держусь за него, перед глазами стоят слезы счастья.

— Я люблю тебя, — говорю я, затаив дыхание.

Его темно-зеленые глаза вспыхивают, подобно северному сиянию.

— Я тоже тебя люблю, Эви.

***

Мы спускаемся с пьедестала и обнимаем родителей Шторма, бабушку — каждого на нашей свадьбе, прежде чем направиться к алтарю, на нас обрушиваются снежные хлопья. В коридоре нас уже ждут Таби с Вэндалом, чтобы сделать пару фотографий на улице.

— Вы, ребята, выглядите такими счастливыми, — говорит она, пока Вэндал помогает ей надеть длинное пальто. — Обещаю, мы постараемся сделать это быстро, а потом ты вернешься на свою вечеринку и в полной мере насладишься ею.

— Вы отморозите свои задницы, — предупреждает Вэндал.

— Чш-ш! — отвечает Таби, вручая ему две сумки с принадлежностями. — Их зимняя свадьба не может обойтись без фотографий.

Прежде чем мы выходим на улицу, Шторм останавливается, чтобы поцеловать меня, затем касается губами моего уха.

— Как только мы закончим фотографироваться, я буду целовать тебя так, как никогда раньше. Сейчас не хочу портить твой макияж.

— Мне все равно, если он испортится, — шепчу в ответ.

Он отстраняется, ухмыляясь.

— Мне не все равно, детка. Я чертовски счастлив.

Сердце подпрыгивает.

— Я тоже.

Несмотря на мороз, мы решили не надевать пальто, чтобы не закрывать свадебную одежду на фотографиях.

Ближе к вечеру стало холоднее, чем было, когда мы приехали, и начался снегопад.

— Просто невероятно! Снег пошел! — радостно восклицаю, когда мы выходим из банкетного зала к беседке на лужайке, окруженной большими дубами.

Вэндал плетется за нами, неся сумки Таби. Они настолько противоположны: он высокий, мрачный и угрюмый с длинными черными как смоль волосами, а она крошечная, улыбающаяся блондинка.

— Вы не могли пожениться на пляже? В теплое время года? — он хмурится, стряхивая снежинки со своей черной кожаной куртки.

Шторм качает головой, глядя на своего кузена.

— Нет. Мы встретились во время метели. Снег — это символично.

— С чего вдруг? Потому что ни один из вас не умеет водить в непогоду?

Мы останавливаемся у беседки, увешанной крошечными белыми огоньками, и Таби забирает у Вэндала сумки с фотоаппаратами, стреляя в него предупреждающим взглядом.

— Будь милым. Это романтично.

Он цепляется пальцем за серебряную цепочку, прикрепленную к ожерелью, которое она носит, прижимает свои губы к ее и, удерживая Таби, шепчет:

— Я покажу тебе романтику, когда привяжу к своей кровати.

Шторм и я обмениваемся взглядами, когда Таби практически тает под жестким, но невероятно чувственным взглядом Вэндала. У них очень необычные отношения.

— Ладно, вы двое можете поиграться со своими кнутами и цепями позже, — говорит Шторм, прерывая их. — Давайте сделаем эти фотографии, пока мы здесь не замерзли. Эви уже вся дрожит.

Он растирает мои руки, согревая.

— Тебе не слишком холодно? — спрашивает он. — Можем сфотографироваться внутри. Я не хочу, чтобы ты замерзла в день нашей свадьбы.

— Нет… все хорошо, милый. Я правда хочу фотографии на открытом воздухе, и снегопад будет очень красивым.

Он касается моего подбородка.

— Хорошо, но сделаем это быстро.

— Я готова, — объявляет Таби. — Давайте сделаем несколько снимков в беседке, затем парочку у того дерева и деревянной изгороди, а потом несколько внутри.

Повсюду почти метровый слой снега после кратковременного утреннего снегопада, а деревья и горы на заднем плане полностью белые и создают идеальный зимний фон.

А падающий снег — волшебный дополнительный бонус к фотографиям.

Таби и Вэндал фотографируют вместе, указывая нам, как и где стоять, поправляя волосы и ставя свет перед нами для идеальной картинки. Эта новая, заботливая сторона Вэндала удивляет и радует одновременно. После всего, через что они прошли, они заслуживают быть счастливыми.

Когда мы заканчиваем, Шторм снимает с себя смокинг и накидывает его на мои дрожащие плечи, затем уводит обратно в банкетный зал. Надеюсь, мурашки, которые были у меня в течение последних сорока пяти минут, не отразятся на фотографиях.

Мы благодарим Вэндала и Таби и направляемся за коктейлями, но Шторм уводит меня в комнату для новобрачных и запирает за нами дверь.

— Что случилось? — спрашиваю я. — Наши гости нас…

Он касается моего лица и нежно целует, его язык скользит по моим матово-красным губам. Затем он хватает ткань моего платья, задирая его, и углубляет поцелуй.

— Как мне вытащить тебя из этой штуки? — он стонет. — Не могу ждать вечера

Я отрываюсь от его губ, чтобы ответить.

— Эм… Думаю… — я снова жадно целую его, срывая с него галстук, затем рубашку. Я хочу его так же сильно, как он хочет меня прямо сейчас. Может быть, даже больше.

— Просто расстегни молнию, — лихорадочно отвечаю.

Он осторожно расстегивает молнию на моем платье, пока я снимаю белую шаль, и она падает на пол, когда он опускает платье к моим ногам.

— Мы будем очень осторожны, — уверяет он, быстро расстегивая брюки от костюма. — Я не буду разрывать на тебе платье, но оставь эти каблуки, они чертовски сексуальны.

Затем Шторм обнимает меня за талию и наклоняется, чтобы поцеловать в губы, сначала нежно медленно, затем более глубоко и настойчиво.

Расстегнув его рубашку, провожу руками от его груди к шее, притягивая Шторма к себе. Его рука медленно движется по моему бедру, опускаясь ниже. Мои белые кружевные трусики сдвинуты в сторону, и, когда его пальцы касаются моих половых губ, у меня вырывается стон.

— Моя жена хочет, чтобы я трахнул ее? — насмехается он своим хриплым, чувственным голосом. В ответ внизу становится влажно и жарко.

— Да… — я дотягиваюсь к его расстегнутым штанам и спускаю их вниз.

Он хватает меня за бедра, приподнимает, прижимая спиной к стене в цветочек. Наши губы сливаются в поцелуе, когда я обхватываю ногами его талию и обвиваю одной рукой его шею, затем другой рукой сдвигаю трусики в сторону, позволяя Шторму войти в меня. Я хнычу от удовольствия и запускаю пальцы в его волосы, он стонет мне в рот, толкаясь в меня быстрее, сильнее и глубже.

Мы замираем, когда стучат в дверь и голос Арии произносит: