Самый лучший день для влюблённых (СИ) - Богданова Елена

— Спасибо тебе, — она поставила тарелку на тележку. — Что позаботился обо мне. Ты мог бы посадить меня на такси, но не сделал этого.

— Ты упала в обморок. — напомнил я ей и заодно себе, что она больна. — Я не хотел, чтобы ты оставалась одна.

— Это очень великодушно с твоей стороны. Учитывая…. — она мнётся, всячески стараясь скрыть своё волнение. — … учитывая, как сильно ты, должно быть, обижен на меня.

Я действительно чувствовал себя обиженным. И в то же время, нет. Легко ненавидеть человека, который не стоит прямо перед тобой. Да ещё в одной футболке и шортах…

— Я не обижен и не обижаюсь на тебя. — сказал я полуправду. — Просто очень неловко себя чувствую. Ведь у нас есть прошлое. Целая история.

Неловко… Ещё одна полуправда. Честно сказать, вчерашнее общение с Настей напомнило мне кое-что из прошлого, из того, что мне всегда в ней нравилось. Она нравилась, наверное, всем парням нашего класса: умная, рациональная, способная, весёлая и очень добрая. Она покорила меня своей мягкостью, нежностью. Рядом с ней я чувствовал себя лучше. Единственный её недостаток — нежелание стать моей женой. Возможно, мне надо, наконец, смириться с этим?

Глава 7. Настя

Анастасия

Умом понимаю, что должна переодеться и пойти домой. Это разумно. Правильно. Но, я не могу. Не сейчас. В противном случае конец всему, не так ли? Уходить нелегко. Ни тогда. Ни сейчас. Кроме того, я прекрасно понимаю, что он больше не появится в моей жизни. В тот момент, когда я выйду из его номера, всё будет кончено. Какое противное слово. И душа никак не хочет его принимать…

— Что такое? — Денис подошёл ко мне ближе. Я слишком долго молчу, что он озабоченно наморщил лоб. — В чем дело?

— Касательно «у нас есть прошлое» — набираю побольше воздуха и смотрю ему в глаза. — Эти выходные такие странные. Словно мы крутимся вокруг нашего прошлого. И оно кажется незаконченным.

Он перестаёт хмуриться, из взгляда исчезает беспокойство. Однако я замечаю, что стены, которые он воздвиг, чтобы отгородиться от меня, никуда не исчезли.

— Здесь нечего обсуждать. — говорит мне, и хоть он смотрит на меня, но его взгляд отстранённый, безразличный. — Ты не чувствовала того же, что и я, поэтому и ушла.

— Да, — не отмалчиваюсь. Его слова словно нож, вонзаются в моё сердце. — Я полагала, именно так всё и выглядело. Как это, должно быть, чувствовалось.

— Как чувствовалось? — теперь его взгляд пронзил меня холодом. — А по поводу ощущения, что ты вырвала моё сердце и растоптала его? А потом вернула и сказала, что хочешь, чтобы всё у меня было хорошо? Знаешь, некоторые раны не заживают. Они постоянны.

— Прости меня, Денис. Я обошлась с тобой ужасно. — Я прикусила губу. Любить его было легко. Уходить — просто ужасно.

— Тогда зачем ты это сделала? — он отступил немного, взял вилку с тележки и стал крутить её в руках. — Мне всегда казалось странным, что твои чувства ко мне так быстро изменились. Не то чтобы я идеален. — Он положил вилку и вздохнул. — Просто это так не похоже на тебя. Совсем не в твоем характере. Это заставляет меня задумываться, действительно ли между нами реально что-то было. Не было ли всё это ложью? А я только хотел, чтобы это всё было реальностью.

Я подошла к окну и посмотрела на улицу. Моё сердце болело от его слов. Да, я любила его. Больше, чем это вообще возможно. Потому-то и хотела избавить его от боли, которая могла последовать.

Когда мы были вместе, мы жили в квартире недалеко от института, куда мы с ним поступили, с видом на центральную улицу. Сейчас из окна его номера виднелись заснеженные горы, голубое небо и вечнозелёные деревья. Такие тёмные, что казались почти черными. Мир разваливался на куски. Шесть лет я прорабатывала в себе каждую мелочь: наполнялась терпением, спокойствием и смыслом продолжать дальше жить. Стоило прошлому вернуться в мою жизнь, как всё затрещало по швам. И старое выползает наружу.

Может, стоит рассказать ему правду и покончить с этим? Может быть, он поймёт меня. Может быть, и я сама пойму, что натворила.

То, что шесть лет назад казалось очевидным выбором, вдруг стало видеться совсем неправильным.

— Всё, что касалось нас, не было ложью — тихо проговорила я, прижав руку к стеклу. — Ничего из этого не было ложью, Денис.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. — Его голос раздаётся совсем близко, настолько близко, что я чувствую его тёплое дыхание своей разгорячённой кожей. — И меня это злит.

Мурашки побежали по спине и шее, и это явно не следствие болезни. Ком застревает у меня в горле от его слов и мне приходится прокашляться прежде, чем проговорить:

— Наверное, будет лучше, если я уйду.

— Наверное, так действительно проще. — усмехнувшись, громко вздыхает Денис. — Удобнее. Как угодно. Лучше вновь уйти…

Я не дослушиваю и бросаюсь в ванную, где начинаю в спешке переодеваться в свою одежду. Взглянув в зеркало, тянусь за мылом, чтобы смыть с лица разменный макияж. Потом попыталась хоть немного расчесать и уложить волосы, используя в качестве расчески пальцы.

Я пожалела, что у меня нет резинки для волос, чтобы укротить растрепанные пряди. Как могла, привела себя в порядок, но ком в горле не исчез.

Чувство вины. Это чувство невозможно проглотить. Вина затягивает меня. Вина за ложь и за то, что ушла от него. И я не уверена, что, если скажу ему правду сейчас, он почувствует себя лучше. И нужна ли ему такая правда?

Я вышла из ванной. Денис по-прежнему стоит у окна. На том же месте, где прежде стояла я. Он выглядит таким одиноким и неприступным. Неужели это я сделала его таким?

Я считала, что поступила так, потому что хотела ему добра. И на протяжении многих лет убеждала себя в том, что всё сделала правильно. Что Денис достоин большего. Но сейчас задавалась вопросом: а нужно ли было так поступать? Возможно, существовал другой способ уйти, не причиняя ему столько боли.

— Ты ненавидел меня, правда? — протягиваю фразу, глядя на его спину. — И до сих пор ненавидишь.

— Я хотел. — он пожал плечами, но не обернулся.

Он даже не смог меня ненавидеть. И это тоже больно. Но что я могу сказать? Что совершила ужасную ошибку? Тогда мне казалось было правильно разорвать отношения, которые ни к чему не приведут. Полноценной семьи бы со мной не вышло бы. Вот только у него так и не сложилось большой семьи, о которой он так всегда мечтал, несмотря на то, что я освободила его. Почему?

— Спасибо, что позаботился обо мне прошлой ночью, — тихо проговорила я. — Это больше, чем я заслуживаю.

— Я не могу понять тебя. — оборачиваясь, резко бросает Денис. По его лицу начинают ходить желваки. Возникает ощущение, что он еле сдерживается, чтобы не наорать. — Ты всё время ходишь вокруг да около. Такое впечатление, что на языке одно, а в голове другое. Как в тот день, когда ты ушла. Хватит водить круги, просто скажи уже мне, всё прямо!

Под конец всё-таки он сорвался и прикрикнул, смотря на меня со смесью злости и боли. И глядя в его глаза, мои слова пятятся назад, и смелость сказать ему правду куда-то исчезает. Здесь никто не знает, что у меня был рак, и мне сделали гистерэктомию. Даже Соня, моя единственная подруга.

— Я не могу. — негромко выдыхаю я.

— Тогда, может, тебе и правда, лучше уйти. — Денис сжал губы в тонкую линию. — Между нами всегда была честность, Стась. Вплоть до последнего месяца. Я знал, понимал, что что-то не так в отношениях. Но ты ничего не говорила. Я подумал, может, всё дело в том, что мы только вступили во взрослую жизнь, поступили в институт и первый год он самый сложный. — он резко рассмеялся. — Я подумал, если сделаю тебе предложение, всё сразу наладится. Станет, как раньше. Ты будешь увереннее. А ты вместо этого бросила меня. И тогда я подумал, что ты встретила кого-то другого. Я понимаю, тогда ты не хотела признаваться, но сейчас, ради всего святого, ты можешь набраться смелости и быть честной?!

Его слова впились в меня, как когти тигра, разрывающие плоть. Не все, а самые главные. Я не из тех девушек, которые всё время плачут, но сейчас слёзы выступили в уголках глаз, а из-за кома в горле становится трудно дышать. Меня затянуло в вакуумную коробку…