Бывшие. Сводный грех (СИ) - Феллер Софья

— Лина говорила, что ей будет нужна помощь с готовкой. Не против поучаствовать? — спрашивает Алекс, подбираясь поближе.

— Конечно, помогу, — киваю я. — Надо будет заранее приехать. Ой…

— Что такое? — Алекс снова приближается, явно нацелившись на помидоры.

Я быстро бью его по руке, прежде чем он успевает что-то схватить.

— Ауч! Жестокая женщина! — возмущенно трясет якобы отбитой рукой.

— Маму и Сергея Васильевича надо предупредить. Она думала, что я буду дома, — вздыхаю я, осознавая, что нужно обсудить планы с семьей.

— Окей, отпросим, — спокойно отвечает Алекс, явно не видя в этом проблемы.

И правда, когда в тот же вечер мы приходим к родителям, они легко соглашаются отпустить меня с ним.

— Помните, что первого января у нас семейный вечер. Никаких отговорок, — строго напоминает Сергей Васильевич.

— Только помни про диету, я тебя прошу, — говорит мама с ноткой беспокойства в голосе. — Чтобы не пришлось потом до седьмого пота работать в праздники. Тем более что зал для тебя Сережа уже оборудовал.

— Ма-а-ам, — протягиваю я, не удержавшись от того, чтобы закатить глаза. Мамины заботы всегда одни и те же, но я знаю, что она права.

Спустя пару дней наступает новогодний вечер. Я достаю из гардероба красивое приталенное серебристое платье, которое мне очень идет. Оно короткое, но не слишком вызывающее — то, что нужно для вечеринки.

Прибыв в дом Стаса вместе с Алексом, меня тут же утаскивают на кухню Лина, Лиза и Маша.

— А чей это дом, если не секрет? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

— Это дом бабули Стаса, — отвечает Лина с улыбкой. — Он провел здесь все детство. У парней тут постоянно были тусовки, и куча воспоминаний связана именно с этим местом. Поэтому Стас не хочет с ним расставаться, даже если уже почти не живет здесь. Бывает только наездами.

Я понимаю, почему это место так дорого для него. В доме чувствуется особая атмосфера, словно стены пропитаны воспоминаниями и старыми историями.

Достаточно быстро Лиза и Маша уходят, оставив нас с Линой вдвоем. Меня же мучает любопытство, поскольку я почти ничего не знаю о ребятах, которые сегодня собрались.

— Давно вы со Стасом вместе? — решаюсь я, наконец, спросить.

— Дай подумаю… Полтора года, — Лина немного задумалась. — Хотя, если честно, не все это время мы были парой.

— Ой, прости, если лезу, куда не нужно.

— Все в порядке, Ален, не переживай, — успокаивает она меня с улыбкой.

— А про группу что можешь рассказать?

— Они давно играют вместе, больше двух лет, — начинает Лина, продолжая нарезать Оливье. — Сначала выступали в гараже только для своих. Потом начали выходить на местные фестивали и играть в клубе «Партизан». Рассылали записи по разным студиям, но долго никто не отвечал. Пока их продюсер, Дракон, не нашел их и не подписал контракт. Так что теперь они у него, можно сказать, в рабстве, — грустно добавляет она.

— Что, прямо в рабстве, буквально? — удивляюсь я, нарезая крабовые палочки.

— Я бы назвала это именно так. Условия не самые лучшие, — вздыхает Лина, но потом пытается сменить тему. — Но не будем о грустном! Расскажи, я правильно поняла, что вы когда-то встречались с Алексом?

Она смотрит на меня с интересом, не останавливаясь в своем кулинарном процессе.

— Эм-м-м, ну можно и так сказать.

— Алекс сказал неправду? — Лина слегка прищуривается, явно заинтригованная.

— Там все сложно было, Лин, — вздыхаю я. — Мне тогда особо не до парней было. Поэтому и не вышло ничего. Да еще и кое-что узнала неприятное…

— Поняла, не буду давить, — кивает она, понимая, что не стоит углубляться в тему. Затем, хлопнув в ладоши, бодро говорит: — Так, ну что, у нас все готово. Мы молодцы!

Мы дружно даем друг другу “пять” и, довольные проделанной работой, направляемся переодеваться перед тем, как выносить тарелки на стол.

— Вау, Ален, ты просто красотка! — восхищается Лина, глядя на меня, когда я выхожу из комнаты.

— Ты тоже шикарно выглядишь, — улыбаюсь ей в ответ. — Я пойду позову Алекса к столу.

Дом небольшой, но я не сразу ориентируюсь в его планировке. Прохожу везде, пытаясь найти Алекса, и, в конце концов, обнаруживаю его в соседней от гостиной комнате.

Застываю как статуя, во все глаза наблюдая за тем, как Маша обнимает его, приподнимается на цыпочки и целует. Секунда, две... Кажется, время замерло вместе со мной.

Дальше я уже не смотрю. Плевать!

Злые слезы катятся по щекам, мешая видеть. Ну чего я ожидала? Что он перевоспитался? Прям как принц из сказок?

Фигушки тебе, Аленушка. У нас тут не сказка. Ненавижу!

Схватив свои вещи, я выбегаю наружу, пока никто не заметил моего исчезновения.

17

Алена

Возвращаюсь домой на такси, стараясь не думать о том, что только что произошло. В гостиной тишина, не слышно ни шагов, ни голосов. Может, мама и Сергей Васильевич куда-то уехали?

На всякий случай крадусь по лестнице на цыпочках, чувствуя, как в горле комом встают слезы. Едва успеваю закрыть дверь в свою комнату, как сдерживаемый поток эмоций прорывается наружу. Слезы текут непрерывно, словно кто-то открыл кран.

Обидно. Больно. Невыносимо.

В груди жжет, будто вместо крови там разлилась кислота.

За что он так? Я… Я же правда думала, что у него что-то ко мне есть. Думала, что все эти взгляды, касания, многозначительные фразы что-то значат.

Наивная…

Может, мама права, и парням правда так нужна именно физическая близость? У нас ведь совсем ничего не было. А эта Маша явно была готова пойти гораздо дальше, чем я.

Бросаю взгляд на телефон. Двадцать пропущенных от Алекса.

“Я дома”, пишу ему короткую смс и сразу же выключаю телефон. Не хочу ничего слышать от него сейчас.

За окном начинают взрываться салюты. Новый год наступил, а я прячусь под подушкой, стараясь заглушить звуки праздника. Все радуются, празднуют, а у меня внутри пустота. Не хочу больше испытывать эти чувства. Мне не нравится, я не просила их! Пусть все это заберет обратно Алекс.

Отыскиваю в альбоме тот портрет, который нарисовала в один из первых дней здесь. Смотрю на него внимательно, изучающе. Таким я видела его все это время: открытым, привлекательным, невозможно очаровательным. Каждая черта лица, каждый штрих будто вылеплены с особой тщательностью.

Но сейчас этот образ кажется мне таким далеким и чужим. Наивно думать, что внешность отражает суть человека. Все, что казалось настоящим, теперь кажется иллюзией. Смотрю на портрет и пытаюсь понять, как могла так ошибиться.

Достаю карандаши, крепко сжимаю один из них, и рука зависает над рисунком. В первую секунду хотелось все перечеркнуть, смахнуть линии так, чтобы невозможно было разглядеть, что там изображено. Но что-то останавливает меня. Затем, словно по наитию, начинаю рисовать один рог, второй.

С каждым штрихом на лице появляется что-то чуждое и зловещее. Рогатая фигура, искажающая прежний образ, будто дает выход моему разочарованию и злости.

Так-то лучше, Мистер Дьявол. Кладу рисунок рядом на подушку, чувствуя, как волна горечи накатывает снова. Оплакиваю свою наивность и доверчивость, пытаясь смириться. Засыпаю прямо так, не переодевшись и не умывшись, как будто усталость от эмоций вытянула из меня все силы.

— Ален, уже четвертый час! — раздаётся стук в дверь и голос мамы. — Спустишься перекусить?

— Да, скоро буду, — отвечаю сонно, стараясь собраться с мыслями и прогнать остатки ночных переживаний.

Переодеваюсь в домашний костюм, привожу себя в относительный порядок и аккуратно накладываю патчи под глаза. Столько слез не могли пройти бесследно.

— У тебя все в порядке? — обеспокоенно спрашивает мама, когда я прохожу мимо нее на кухню.

— Угу, — коротко отвечаю, беря пару тарталеток на тарелку и наливая стакан воды. — Я к себе.

— Алекс вернулся один. Ты пришла раньше? — мама не удерживается от неудобных вопросов. Без этого, конечно, никак.