Клятва, которую мы даем (ЛП) - Джей Монти
Я прижимаю пальцы к глазницам, желая, чтобы головная боль исчезла, и вспоминая все приемы, которым Дженнифер научила меня на терапии, когда дело касалось борьбы со стрессом.
Но этот стресс? Весь этот стресс? Кажется, это слишком много для любого.
— Я разберусь с этим, — тупо говорю я, не зная, как мне с этим справиться, но знаю, что справлюсь. — Сколько у меня времени?
Если бы у меня было достаточно времени, чтобы уничтожить это видео, я мог бы побеспокоиться о поиске жены позже. Такую, которая не против жить в разных домах и подписать брачный контракт. Люди постоянно заключают выгодные браки по расчету, это не табу. Мне просто придется пройти через процесс поиска.
— В том-то и дело. Я этого не хочу.
Я вскидываю голову, приподнимая бровь.
— Мы обсуждаем продажу «Хоторн Технолоджи». Есть много инвесторов…
— Нет, — выдыхаю я, в моем голосе больше злости, чем мне хотелось бы при общении с отцом. — Ты работал на эту компанию. Наша семья работала на нее, и она не будет разрушена из-за меня.
Я не могу…
Я не хочу, чтобы из-за меня разрушилось что-то еще. Она не может развалиться. Я не позволю этому случиться.
Сердцебиение учащается, давление кувалдой врезается в мой череп. Мой отец умирает — есть ли у меня время, чтобы подготовиться к этому? Киберзлодей угрожает свободе моих друзей, а теперь я должен жениться.
Я чувствую, как мой разум начинает ползти к темному месту, ползет со сломанными руками к яме, из которой я едва вытащил себя в первый раз. В ушах ревет океан, а комната словно накренилась.
Я теряю контроль над ситуацией, чувствую, как он ускользает сквозь мои сжатые пальцы. Если я не могу контролировать свою жизнь, как я могу контролировать свой разум?
— Ты заслуживаешь жениться по любви, Сайлас, — говорит он с мягкой легкостью. — Ради счастья и радости. Не по прихоти, не по принуждению. Я хочу, чтобы ты познал счастье семьи.
— Папа, — задыхаюсь я, с трудом переводя дыхание.
Он умирает, бросая свою компанию из-за меня.
Мои друзья попали в беду из-за меня.
Розмари умерла из-за меня.
Это все моя вина. Во всем.
— Это не обсуждается, Сайлас. Я уже составил план, который представлю совету. Твоя мать уже согласилась…
В моем мозгу гудит сигнал, пока я несусь в темноту, хватаясь за что-нибудь, за что можно ухватиться, чтобы зло внутри не поглотило меня всего целиком.
Уверен, что со стороны я выгляжу вполне собранным и уравновешенным. Он не может видеть, что происходит у меня в голове — никто не может. Я ищу способ спасти все это.
Ты виноват. Это все твоя вина.
В груди все горит, слова, которые я хочу произнести, вертятся на языке, я готов умолять и извиняться. Кричать всему миру, что я старался, что это не моя вина.
Не надо…
Не вините меня.
Моя рука ловит ветку в моем сознании, цепляясь за нее изо всех сил, пока я висну прямо над омутом беспомощности. Существа щелкают зубами, жаждут меня.
По прихоти, не имея другого выбора, я впервые лгу отцу.
— У меня есть девушка.
5. БЕЗМОЛВНЫЙ МИРАЖ
Коралина
Я зависима.
Больше всего на свете я люблю заполнять пустоту.
Так получилось, что экстази и алкоголь — это то, что я использую для этого.
Если бы кто-то спросил, я бы обвинила во всем наркотики, которыми меня накачали, прежде чем отправить к Стивену. Погоня за кайфом была навязана мне. Это проще, чем признать, что я недостаточно сильна, чтобы прожить эту жизнь без суббот, которые я провожу под алкоголем или кайфом.
Но если честно? Если бы кто-то спросил меня, я бы, наверное, просто ответила им, чтобы они шли на хрен.
Под прикрытием дыма я проскальзываю в лаундж кальянного бара «Вербена», популярного среди местных жителей Западного Тринити-Фоллс и иллюзорного убежища для приезжих.
Фруктовый. Пряный. Земляной. Пьянящий.
Различные цветы и травы сгорают в ароматном дыму, придавая обстановке туманный оттенок. Кожу покалывает, когда мой любимый наркотик начинает действовать, заставляя меня гудеть. Словно молния вдалеке, приближаясь ко мне и готовая поразить меня в любой момент.
Когда я добираюсь до задней части бара, входная дверь подсвечивается красным неоновым светом. Один вышибала стоит в стороне, одетый в черное, и возвышается над посетителями бара с суровым взглядом.
Я открываю свой клатч, достаю старую сморщенную обертку от жвачки и протягиваю ее грозному мужчине, стоящему передо мной. Он держит ее между двумя пальцами, бросая короткий взгляд вниз, чтобы прочитать слова, нацарапанные на внутренней стороне фольгированной бумаги.
Безмолвный мираж.
Пароль верный. Мое платье достаточно короткое. И удача сегодня на моей стороне, или, может быть, дело в серебристо-дымчатом макияже глаз и темно-фиолетовой помаде. Возможно, все вместе. В любом случае, он кивает головой в сторону входа, и я проскальзываю мимо него, чтобы нажать на кнопку, открывающую дверь.
Когда фальшивая дверь открывается, искусственный туман окутывает мои ноги. Я пробираюсь глубже в дебри «Вербены» и оказываюсь в токсичном убежище, предназначенного для двух суббот в каждом месяце.
Ночной клуб в стиле подпольного бара жив.
Светится. Жужжит. Горит.
Это сочетание калейдоскопа красок и экстази внутри. Я плыву по воздуху, прокладывая себе путь, а мысли кружатся в голове, пока я любуюсь неоновыми трубками, вырисовывающими замысловатые узоры на стенах, потолке и полу.
Музыка струится по моим венам. Она никогда не звучала лучше, чем в этот момент. Все мои запреты сняты, и все, о чем я могу думать, — это поиск нирваны.
В темноте ночи я ищу искусственное счастье, чтобы заполнить пустоту моих пустых дней.
Я иду к полупрозрачной барной стойке в самом центре клуба, освещенной изнутри, чтобы создать идеальный визуальный эффект для тех, кто находится в состоянии кайфа. Когда я подхожу к краю, мои руки касаются прохладного материала столешницы, позволяя ему остудить мое разгоряченное тело.
Я оглядываю людей, окружающих бар со всех сторон, — круглая конструкция бара дает барменам возможность обходить стойку с алкоголем и бокалами на 360 градусов. Мельком, я замечаю фиолетовые волосы и поднимаю руку, чтобы привлечь внимание Тинкс.
Эксцентричная барменша, с наполовину выбритой головой, бросает на меня знающий взгляд, обхватывая пальцами бутылку Casamigos Blanco7 и проходя мимо клиентов, пока не доходит до меня и не ставит передо мной пустую рюмку.
— Скучала по тебе в прошлую субботу, девочка, — серебряное колечко на губах блестит на свету, когда она говорит, наливая прозрачную жидкость в стакан передо мной. Я так завидовала ей в первый вечер знакомства.
Как она могла свободно преподносить себя, как вторую кожу, без наркотиков, без последствий. Она могла просто быть собой.
— Ты упустила мои деньги, — я подмигиваю, наклоняюсь над стойкой, чтобы взять солонку из контейнера, и передаю ей свой клатч, чтобы она спрятала его за барной стойкой на ночь.
— Те чаевые, которые ты оставляешь, оплачивают половину моей аренды, сучка, — она пожимает плечами. — Не могу винить себя за то, что подлизываюсь к тебе.
Я заливисто смеюсь, зная, что этот непривычный звук мне позволено слышать только из-за наркотиков. Грустная жизнь, не правда ли? Невозможно смеяться, пока не утонешь в химических веществах.
Половина ее арендной платы даже не отражается в моих счетах. Большинство людей здесь работают всю жизнь ради четверти моего богатства, а я только родилась в нем? Вряд ли это справедливо, ведь я заслуживаю этого не больше, чем Тинкс.
Все дело в том, что мы родились по разные стороны.
Я — в Пондероза Спрингс, а она здесь.
В месте, где правила — это скорее предложение, а авторитет всегда встречается с презрением. Жители так сильно отличаются от тех, кто живет всего в двадцати минутах езды отсюда. Здесь они придерживаются непримиримой позиции и страстно желают восстать против богатых.
