Верь в меня (СИ) - Бонд Юлия

— А ты чего сидишь? Или тебе нужно особое предложение? — спрашиваю, поняв, что Потоцкий не решается делать решительный шаг.

— Хочешь, чтоб я поднялся к тебе?

— Ну не ночевать же в машине. Хотя… Вокруг полно гостиниц, — напоровшись на тяжёлый взгляд Данила, смею легонько толкнуть его в плечо: — Да ладно, Дань. Я пошутила. Идём. Я очень устала. Спать хочу.

Приглашать дважды не приходится. Словно ожив, Данил быстро отстёгивает ремень безопасности, глушит мотор и выходит из машины. Веду нас к подъезду, к домофону прикладываю магнитный ключ.

По ступенькам шагаю тоже впереди него, ощущая, как мою спину прожигает его взгляд. Вызываю лифт, нажимаю на нужный этаж и как только лифт начинает подниматься, Потоцкий прижимает меня к стене.

Пальцем поддевает подбородок, заставляя смотреть прямо на него. В его глазах обещания, что это только лишь начало. А я и не сопротивляюсь, просто больше не могу.

Я простила его, потому что люблю. И буду любить до тех пор, пока в моей груди будет биться сердце.

Секундная заминка и на мои губы обрушивается голодный поцелуй. Его руки требовательно впечатываются в мои ягодицы. Сжимают.

Настойчиво отвечаю на его поцелуй, словно ждала этого очень-очень долго. Руками обнимаю за шею и прижимаюсь к нему со всей силой.

— Выходи за меня? — прерывается Данил, но к этому времени лифт уже остановился и открыл свои дверцы.

Тяжело дыша, смотрю на него размытым от усталости взглядом, кажется, в наш поцелуй я вложила последние силы.

— Насть, я больше не сделаю тебе больно. На этот раз я не собираюсь закрывать гештальт. Я хочу жить с тобой одной семьёй. Потоцкая Анастасия Александровна… Красиво же звучит?

— Звучит, я знаю.

— И?..

Закатываю глаза, тихонько смеюсь. Наверное, я его уже достаточно помучила, но так приятно наблюдать, как из самоуверенного брутала Потоцкий превращается в белого зайку.

— Я ни черта не соображаю в семейной жизни.

— Я тоже. Будем вместе учиться.

— Думаешь, справимся?

Теперь он улыбается. Пятернёй за затылок тянет меня на себя, губами прикасается ко лбу:

— Вместе мы со всем справимся.

9. «Эндорфины»

Открыв входную дверь ключом, отступаю в сторону. Кивком указываю Данилу, чтоб заходил внутрь первым.

На ощупь нахожу выключатель, врубаю в коридоре свет. В квартире тишина, потому что моя соседка ещё на работе. Она работает официанткой в ресторане, часто приходит домой глубокой ночью, когда я уже сплю. Мы редко с ней пересекаемся. Можно считать, идеальные соседи, не доставляем друг другу проблем от слова «совсем».

Сняв туфли и поставив их на обувную полку рядом с моими кедами, Данил оглядывается. Ему не очень нравится то, что он видит. Хмурится постоянно. Взгляд скептически скользит по видавшим лучшие времена обоям на стенах.

— Не стесняйся, чувствуй себя как дома, — подмигиваю застывшему посреди коридора Данилу.

— Эта квартира ещё хуже, чем твоя предыдущая однушка.

— И что? Роскошь и красивый интерьер не главное в жизни.

— А что для тебя главное, Настя? Чего ты хочешь добиться в своей жизни?

Пожимаю плечами. Я правда не знаю. Раньше мне казалось, что самое главное — построить семью, где уютный дом полон детей. Но Потоцкому об этом знать необязательно, дети — его уязвимое место.

Не выдержав моей тишины, Данил тянет меня за руку. Смотрит с высоты своего роста, немного склонив голову. А я в этот момент тяжело дышу, в глаза его заглядываю: хочу увидеть там что-нибудь такое, что подарит мне надежду на хэппи-энд.

Его рука тянется к моим волосам. Пальцами ведёт по прядям вверх-вниз.

Волнительно. Дрожь рассыпается по спине мелкими бусинками. Закрыв глаза, жду, когда его губы прикоснуться к моим.

Секунды тянутся целой вечностью. Мне хочется поцеловать его первой, но я не решаюсь — сама не знаю почему. Возможно, просто на интуитивном уровне хочу быть ведомой, а не ведущей. Мы же, девочки, любим, когда всё по классике: он сильный и властный, а она хрупкая и нежная, ну прям цветочек.

Его поцелуй вонзается в мои приоткрытые губы. Привстав на носочки, руками обхватываю шею Данила и со всей страстью отдаюсь этому поцелую. В голове минимум мыслей. Немного позже я сделаю выводы, что поцелуи Потоцкого — намного лучше любых антидепрессантов. Таблетки садят печень, а страсть к любимому мужчине делает меня счастливой, я прямо-таки ощущаю, как в моём организме с геометрической прогрессией увеличиваются эндорфины.

— Где твоя спальня? — шепчет, когда я подставляю шею для поцелуев.

— Может, сначала в душ? — мне не хочется прерывать романтический момент, но я уверена, что нам двоим не помешал бы душ.

Усмехнувшись, Данил разжимает пальцы, которые скрепил в замок на моей пояснице. Говорит, что не против и просит выделить ему полотенце.

Так быстро, как сейчас, я ещё никогда не принимала душ. Справившись за минуту, выхожу из ванной комнаты. Встретившись с Потоцким в коридоре, скольжу быстрым взглядом по его голому торсу. Данил уже снял рубашку и стоит передо мной в одних брюках: ремень расстёгнут, широкая резинка боксёров выглядывает над линией брюк.

Медленно сглатываю. Хочется дать себе подзатыльника, чтоб не выглядеть как влюблённая по самые уши малолетка. Но сейчас это вряд ли может помочь.

Я с ума схожу от одного только вида его рельефной груди почти без волос и плоского живота с намёком на кубики.

Поняв, что я разглядываю его, поэтому и застыла как вкопанная, Данил нагло усмехается. Мимо проходит, скрывается за дверью ванной.

А я бегу в свою спальню и пытаюсь в ультрабыстром режиме прибраться в своей комнате. Я из тех людей, кто живёт в творческом беспорядке. Причём он у меня везде, даже в шкафу и на кровати.

Данил застаёт меня как раз в тот момент, когда я пытаюсь впихнуть в шкаф невпихуемое.

Подойдя со спины, обхватывает за талию и нежно прикасается губами к плечу.

— Хозяюшка, — не смеётся, но я и так знаю, что это подкол. — Готовить хоть умеешь?

— А ты себе жену ищешь или бесплатную домработницу? Если последнее, то это точно не ко мне.

Резкий манёвр и я отказываюсь повёрнутой к нему лицом.

— Я пошутил, Насть, — выдаёт на полном серьёзе, а я без обид. Когда-нибудь потом мы ещё раз обсудим быт, сейчас это точно не вовремя.

— Я поняла.

Потянув меня за руку, ведёт к кровати. Сев на неё, привлекает меня к себе, чтоб я устроилась сверху него.

Его влажная после душа кожа блестит. Убираю со лба чёлку, пальцами касаюсь прямых, широких бровей. Сегодня мы не спешим — у нас же теперь всё серьёзно, типа, навсегда.

Полотенце с моего тела сдирает одним взмахом руки. Ладонью накрывает полушарие груди, а губами тянется к соску. Языком обводит контур. Дразнит, вызывая во мне ещё больше возбуждения.

Я тоже хочу его целовать. Хаотичными поцелуями покрывать каждый сантиметр его охрененного тела.

Просунув между разведённых бёдер руку, касается промежности. Гладит половые губы и, убедившись, что я достаточно влажная, просовывает в меня один палец.

Первый стон вырывается из груди. Я насаживаюсь на его палец всё быстрее. За плечи хватаюсь, когда экстаз затуманивает разум.

Мы не договариваемся заранее, всё получается само собой. Я сегодня сверху. На корточках. Прыгаю на нём и ловлю кайф, слыша его тяжёлое дыхание.

Сжимая мои ягодицы, Данил поддаётся вперёд. Увеличивает проникновение. И поймав нужную волну, я кончаю первой. Взрыв безумной силы прокатывается по телу и я выдыхаюсь. Хочу упасть ему на грудь, чтоб отдышаться, но Данил подминает меня под себя. Размашистыми толчками входит на всю длину члена, пока не кончает сам.

Пока он крепко спит, я тихо встаю с кровати и надеваю первую попавшуюся длинную футболку. Стоя перед зеркалом, собираю волосы на затылке в высокий хвост. Не удержавшись от соблазна, смотрю на него спящего через зеркальное отражение. Бедолага. Явно тесно на моей полуторке, особенно если учесть, что я всю ночь прижималась к нему намертво.